Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности - Андрей Ястребов

Нет необходимости впадать в депрессию от падения нравов, следует занять мужественно оптимистическую позицию и попытаться предложить горсточку провокационных мыслей.

У следующих идей, как и многих прозвучавших, не хватает эдакого инерционного обаяния, но все равно озвучим их.

Сегодня нам всем нужно понять универсальное и повсеместное торжество рыночного: если товар не берут, значит цену пора снижать. Нужно осознать, что с нами происходящее – не кризис, а перестройка уклада в наших головах, офисах, классике. Государство инвестирует в Пушкина очень немалые средства, с 1937 года видя в нем универсальную культурную валюту. Мессианский проект сделать Пушкина всеобщим достоянием провалился.

Культурные прибыли от классики, если они и были, а они реально были – и немалые – уже не вернутся. Нужно подумать о дисконтных картах для одних потребителей, других, возможно, вычеркнуть из списка клиентов, третьим продать маечку с изображением Пушкина по цене шубки.

Пушкин сегодня находится в двух сферах – социальной агорафобии, то есть когда человек ориентируется на свои собственные ценности, и в сфере социальной клаустрофобии, когда масштаб классики как бренда оказывается слишком ничтожным на фоне мегаломании мировых брендов-монстров.

Возможен упрек, очевиден упрек: «Как можно так обращаться с нашим всем!» Согласны, принимаем упрек. Действительно, от этих идей пахнет шампунем для йоркширов. Но этот запах поприятнее будет, чем запах коммуны бомжей, обосновавшейся недалеко от памятника Пушкину.

Вот если бы няней русской классики была Coca-Cola, а отцом – кто-нибудь из «битлов», дела с вопросом, как нам культурно обустроить Россию, пошли бы значительно лучше.

Если бы Coca-Cola была няней Пушкина, а отцом – кто-нибудь из «битлов», самой популярной песенкой в мире была бы «Пушкин – всегда!» и первым бы ее спел Джон Леннон. На русском языке.

И все же, какая это гадкая идея – превратить Пушкина в бизнес-бренд.

Какая отвратительная идея! Такая же, как если бы на роль отца Пушкина назначить квас «Никола», а на роль матери – кого-нибудь из «Мобильных блондинок».

И все же, какая это гадкая идея…

Рождение трагедии из духа музыки и Капитала

Что, если именно безумие, употребляя слово Платона, принесло Элладе наибольшие благословения?

Ф. Ницше, Рождение трагедии из духа музыки

Деньги как деньги и деньги как капитал сначала отличаются друг от друга лишь неодинаковой формой обращения.

К. Маркс, Капитал

Теперь нам становится необходимым смело и с разбега броситься в метафизику искусства.

Ф. Ницше, Рождение трагедии из духа музыки

Если мы теперь сравним авансированный капитал, с одной стороны, и товарную стоимость – с другой, то мы получим…

К. Маркс, Капитал

Шанс на выживание

...

РЕЧЬ ДЛЯ ЛИФТА

ОТПРАЗДНУЕМ ПРАЗДНИК ВЕЧНЫХ ВЕЧНОСТЕЙ?!

Праздник культуры или очередной юбилей для наших чиновников – это повод пустить очередную информационную волну, обновить рекламные ролики, переклеить броские плакаты, в очередной раз погордиться, что наша культурная продукция, наши «вечные ценности» не только не уступают импортным аналогам ни в качестве, ни в разнообразии, более того, производятся по эксклюзивным технологиям трезвого ума и чистого сердца.

Отшумят праздники – и наши «вечные ценности» на поверку оказываются самоварным золотом и вновь отправляются на склады пыльного антиквариата.

Чудесная отечественная культура лежит в коме под аппаратом искусственного дыхания.

Проблема в том, что классическая культура больше не работает: современность стала настолько большой и противоречивой, что Пушкин уже не может тянуть человека за собой. Несмотря на многочисленные попытки школы, вуза, книгоиздателей отдалить неизбежное, исход почти предрешен: дисбаланс между потребностью общества в культуре и классикой не будет снижен, что неминуемо приведет к окончательному снижению спроса на культуру.

Проблемы пришли в страну не со стороны Запада. Как сладко ругать этот самый Запад, обзывать его растлителем нашей молодежи. Эти проблемы являются своими, родными, они рождены внутри страны. Достаточно только понять, что не с кем воевать, отстаивая нашу культуру, кроме нас самих, и тогда не помешает решиться на кое-какие серьезные шаги.

А пока… пока мы научились торговать лицензионными авто, собранными на наших заводах, холодильниками, телевизорами и прочими объектами коллективного желания. Очень скоро китайцы продадут нам завод по сборке русской классики.

Сейчас прозвучат самые наивные слова: в финансовом секторе, социальном или сфере управления культурой давно назрела «дебюрократизация». Она предполагает ревизию и отмену всех устаревших норм, регламентирующих операционную деятельность названных институтов. Вместо них следует ввести современные методы управления операционными рисками. Это позволит снизить регулятивное бремя, избавит те или иные проекты от бессмысленных затрат.

Нам часто снится волшебный сон, как мы, мужественные и мускулистые, тычем нетщедушным пальцем в грудастую грудь совокупного чиновника и орем: «Ты убил мою любовь, ты, ты убил мою религию, ты, ты убил мою культуру, ты – лживый, жирный, самодовольный сукин сын».

Так вот, пока не нужно срочно спасать, призвав на помощь мудрых чиновников, для начала следует оценить ущерб, описать имущество и закрыть лавочку под гордым названием «Классика навсегда» с наименьшими потерями.

Обидно, что оценивать ущерб будут те же самые чиновники, что обычно отвечают за проведение праздников отечественной культуры.

Любое управление – экономикой ли или культурой – доводит опекаемое часто до полного абсурда, разрушаются рациональные отношения между идеями и людьми, меняются правила игры, истребляются стимулы, которые позволили бы наладить самовоспроизводящую систему. Поэтому любые чаемые результаты оказываются недостижимыми.

Нельзя доверять чиновникам, их традиционное занятие – искать виноватых. Сначала они делают гомерические наценки на что-нибудь, а потом принимаются дружно кричать о неурожайном годе. Проблема наших чиновников, точнее, общероссийская проблема всех нас заключается в том, что они регулируют объективные экономические, социальные, культурные процессы и реалии субъективными методами.

Чиновников можно не любить. Их можно ненавидеть. Но списывать на них наши просчеты совсем туповато. Отнесемся к ним сдержанно.

Не отвлекаться! Читать внимательно! А то семь лет хорошего секса не будет.

И Пушкина тоже не будет.

«Поновление» Пушкина

А вот совсем не отвратительная идея превратить Пушкина в бизнес-бренд!

Вперед, в Третьяковку. Вот она, «Троица» Андрея Рублева, кстати, живописи XIV века на ней по разным оценкам специалистом осталось от 7 до 15 %. Все остальное – поновления, производившиеся на протяжении веков. Несмотря на это, произведение почитается в качестве абсолютной ценности, как музейной, так и сакральной.

Спрашивается, а почему Пушкина нельзя «поновить»?

Следует обратиться к своему российскому опыту, довольно эстетски морщить носик, следует фиксировать бренд в сувенирах-меморабилиях, работать с символикой, с метафорическими мифологемами, создавать эмблемы, передать настроение ушедшей эпохи, климат нашей современности.

Человек сегодняшнего дня к подобным формам представления готов, он воспитан на смеси попсы и концептуалистской методологии, он сможет оценить игру с символами. Профиль Пушкина на тарелочке это смешно, потому что это знак почти абсурда. Но это и тепло, потому что когда тарелочка с профилем приходит в декорации нашего мещанского быта, она согревает этот быт и сама согревается.

Пушкин уже давно превратился в иероглиф, знание которого, владение которым доступно нескольким сотням жрецов-специалистов, а всем прочим доверено зачитывать твердые цитаты из каталога выставки, представляющей этот самый иероглиф.

Какой-то Джек Келли (наверное, чем-то он известен) злорадно отметил: «Спортсмен-любитель в наши дни тот, кто принимает только наличные, но не чек». Довольно Пушкину ходить в любителях. Пора вывести его в профессиональные бренды.

Сегодняшний Пушкин запрятан в тайники катакомб, уподоблен святыне – живет в процедуре поклонения, а не общения запросто. Получается, как по Аврелию Августину, который писал, что христианское познание мира устроено в архитектурном смысле как дом, дверь в котором размером с игольное ушко, зато потолки – высотой в бесконечность. Дом, где прописан Пушкин, сегодня вообще не имеет двери, хотя потолки там – ой-ёй-ёй.

Пушкин – великолепный учебник по брендингу, в его творчестве представлены основные супербренды русской ментальности – Нева, Петр, русская душа, потом Достоевский, а через него – Фрейд и Ницше – эти братья-акробаты, творчество которых Голливуд (самый сильный бренд XX – XXI веков) эксплуатирует уже полстолетия, а дна все не видно.