Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни - Ричард Шеперд

обычно быстро разбираются с обнаженными кистями и ступнями.

Разваливающийся шерстяной джемпер, теперь земляного цвета, когда-то, возможно, был бежевым. На нем не было этикетки, но под ним лежал бумажник с монетами, самая новая из которых была отчеканена в 1975 году. Два ключа на брелоке Double Diamond. Жестянка из-под табака и спички. Два увесистых коричневых ботинка на шнуровке, один из которых был найден вместе с брюками, как будто внутри все еще было тело, в то время как другой лежал в нескольких футах ближе к поверхности леса. Оба без шнурков, но в обоих были маленькие кости стопы, завернутые в то, что осталось от носков.

Все это говорило о том, что покойный, скорее всего, был мужчиной и, судя по одежде и вещам, как мне показалось, среднего возраста или старше. Судя по сохранности, это был не какой-то средневековый землевладелец, а человек, который еще двадцать лет назад был живым. А это значило, что, если покойного убили, убийца все еще мог быть в живых.

У меня сложилось впечатление, что полиция уже списала этого человека со счетов, кем бы он ни был. Я считал своим долгом перед покойным на основе этого необычайно бесперспективного набора установить, имелись ли хоть какие-то доказательства убийства. Пока что на это ничего не указывало. Так, на одежде отсутствовали следы разрывов, которые могли стать следствием удара ножом или борьбы.

Между тем имелась одна любопытная и, возможно, важная особенность.

Внутри кармана брюк, поперек подкладки, зеленым фломастером было аккуратным почерком написано: «Н ГАМИЛЬТОН ЛИТТ», а ниже: «25-3-75».

Это вызвало у нас троих множество вопросов. С какой стати кому-то писать у себя в кармане свое имя? И что означала дата? Могла ли это быть дата его смерти — с учетом того что самая новая монета в его кармане была как раз 1975 года? В таком случае можно было предположить не несчастный случай или сердечный приступ, а либо какое-то очень странное убийство, либо, что более вероятно, самоубийство. Хотя это было бы весьма необычно для самоубийцы — написать свое имя и дату, чтобы дать подсказку полиции, когда скелет будет найден многие годы спустя.

Итак, мы предположили, что этого мужчину звали Н. Гамильтон Литт (по какой-то причине мы решили называть его Нейлом), и констебль был уверен, что сможет быстро выяснить больше: он тут же позвонил в участок, чтобы поделиться информацией. Догадки мы, однако, строить не перестали.

Лично у меня родилось предположение, что Нейл страдал деменцией или каким-то другим нарушением психики, и эта надпись была сделана тем, кто за ним присматривал, на случай, если он потеряется. Если он умер в 1970-х или начале 1980-х, он мог быть из одного из больших учреждений — в Суррее их точно было несколько штук, — где насильно удерживали людей с психическими проблемами. В 1980-х годах произошла реформа, и многих таких людей перевели на домашний уход, и они впервые оказались во внешнем мире, с чем некоторые попросту не смогли справиться. Был ли Нейл одним из них?

Если он действительно содержался в подобном учреждении, было вполне вероятно, что Литт — это вовсе не имя, а сокращенное название этого места. Кроме того, это запросто могло быть и чье-то чужое имя. Покойный мог быть бездомным, ну или просто получить одежду от Армии спасения, и Н. Гамильтон Литт мог быть одним из прежних владельцев штанов.

Все эти догадки лишь говорили о том, как многого мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем, поэтому я продолжил разбирать и изучать находки.

Бо́льшая часть костей лежала в коробке. Тщательно их осмотрев, я пришел к выводу, что все они принадлежали одному человеку. Это очень важный момент, и в 1990 году, до повсеместного распространения анализа ДНК, приходилось полагаться не на науку, а на здравый смысл. Они определенно выглядели как принадлежавшие одному телу, и ни одна кость не повторялась, так что сомнений практически не оставалось.

Кости были коричневыми, как земля, в которой они были найдены. Криминалисты не обнаружили фрагментов тела: все, кроме костей, либо сгнило, либо было съедено животными.

Жаль, что полиция решила, будто это дело не представляет важности, ну или как минимум, что на его расследование придется бросить слишком много драгоценных ресурсов. Тщательные поиски в четырех кубических метрах земли дали бы куда больше результата или хотя бы позволили обнаружить маленькие кости, которые могли существенно дополнить картину.

Принялись чистить кости в раковине.

Нижняя челюсть на черепе Нейла отсутствовала, а на верхней не было зубов, хотя, судя по лункам, на момент смерти они там были. Присутствовали кости плеча и предплечья обеих рук. А еще кости таза, десять левых ребер и девять правых. Девятнадцать из двадцати четырех позвонков были на месте. У нас была бо́льшая часть правой ноги, но ничего от левой. Кисти рук отсутствовали, но маленькие кости стоп были в хорошей сохранности.

Я разложил скелет на белой простыне, словно собирал пазл. Мне нравится это делать, и полицейские увлеченно наблюдали за моей работой. Представленный в двух измерениях, скелет человека выглядит одновременно странно и прекрасно. Скелет Нейла напоминал причудливое, но симпатичное дерево с ребрами, ответвляющимися от мощного ствола позвонков.

Череп подтвердил мое предположение, сделанное на основе одежды, о том, что это были останки мужчины. Эти выступы над глазницами, где расположены надбровные дуги: как правило, они более выражены у мужчин, как и сосцевидные отростки. Полностью полагаться на эти черты в определении пола опасно, потому что возможны значительные вариации. Так, у афрокарибских женщин часто бывают большие надбровные дуги. Тем не менее я был совершенно уверен, что Нейл был мужчиной: женские черепа, как правило, более округлые и гладкие, к тому же чуть меньше мужских.

Непривычному человеку скелет кажется просто какой-то мешаниной шишек, бугорков, борозд и изгибов. Между тем каждая деталь существует по своей особой причине, и считывать кости, если умеешь, — крайне увлекательное занятие, особенно если пытаешься установить, мужской перед тобой скелет или женский.

Первым делом следовало изучить колено, чтобы определить форму бедренной впадины. У Нейла она была типично мужской. Следующий показатель — угол лонного сочленения таза. Оно было острое, как стрела, — еще одна галочка в пользу мужчины. Наконец, я посмотрел вниз через тазовое отверстие, чтобы узнать его общую форму. Оно было не овальным, чтобы через него могла пройти головка ребенка, а в виде аккуратной буквы «О». Да, это точно был мужчина. И, измерив длину сохранившихся длинных костей на специальной остеометрической доске и примерив стандартные формулы, я посчитал, что он