Одесситки - Ольга Приходченко

Джованни насмешливо посмотрел на девушку.

— Так мне в бригадирскую, в диспетчерскую надо, документы отдать.

— Не волнуйся, Вероника уже отдала.

— Могут узнать, что я здесь. Это нельзя, нам строго запрещено ходить по каютам, — и лицо девушки залилось еще больше краской, пятна выступили даже на тоненькой шейке.

— Я знаю, Анна, я всё знаю. Если тебя будут разыскивать, то тебя нечаянно закрыли в трюме. Поняла? Я очень ждал этого дня, я учил русский, ты меня понимаешь? Да? У меня в Италии есть учительница — русская Алла, из ваших одесситов. Её муж плавает на моём корабле — француз. Они вдвоём с Марио меня учат говорить по-русски.

Всё было как во сне: вино, вкусная еда, поцелуи, его руки, тело. Он ласкал её как маленького ребёнка, как девушку, как любимую женщину. Её больше не существовало. Сколько раз она мечтала, что увидит его... Вот он идёт к ней навстречу, но дальше ей не хватало фантазии, и опять она шла к нему навстречу. А сейчас она пришла, наконец, пришла к нему навсегда. Потом, первый раз в жизни, она мылась с ним водной ванне, он растирал её тело замечательной губкой с ароматным мылом, как ребёнка, закутал в шёлковый восточный халат и отнёс в постель.

Анна! Как приятно произносит он её имя. Раньше оно ей совсем не нравилось: Анька! А он по-особенному: Анна, Анна!

Только когда стемнело, девушки с нижнего трапа спустились и быстро побежали к Семёну в бригадирскую.

— Ну, вы, девки, обалдели! Совсем голову потеряли! Шо ж вы так меня подставляете, в нахаловку остаётесь на судне, а мне потом выкручиваться. Ума лишились полностью. Шо других мест для свиданок нет? Раз так приспичило. Верка, это твоих рук дело, и эту за собой потянула. Вот её батька узнает, получите обе, да ещё мне перепадёт сполна.

Девушки молчали, опустив головы, не проронив ни слова.

— Ладно, идите, догуливайте, раз ваше время пришло, кавалеры-макаронники уже ушли, распелись, как соловьи. Подальше от порта хоть гуляйте, а я ничого не знаю, не бачив. Своих пацанов им не хватает, смотрите, доиграетесь.

Вероника обняла Семёныча: «Дядя Сеня, не надо, и так тошно, жить не хочется». И сверкнула глазами полными слёз. Анька стояла молча, не поднимая глаз, ей казалось, что все видят, что с ней произошло.

— Вот бы замуж пошли и дурака не валяли, — Семеныч махнул рукой, выпроваживая девушек. Потом долго стоял у грязного окна конторы и смотрел вслед им. «Что эта любовь с людьми делает, как мотыльки на огонь летят, дурочки. А итальяшка-то, макаронник хитрый, подлец, аварию на судне устроил. Думает, он самый умный. Завтра девок к нему на судно не пошлю, пусть поостынут маленько».

Как ни умоляла Верка дядю Семена дать ей наряд на «итальянца», ничего у неё не вышло. Встречались на квартире, которую Вероника уже несколько лет, когда приходил в Одессу Марио, снимала у знакомой тётки, недалеко от порта.

Джованни сам себя не узнавал, чтобы ради женщины он совершал столько глупостей. Первое, что пришло ему в голову, это объявить судно аварийным и отбуксировать его на рейд, «ремонтировать» собственными силами. Хозяин рвал и метал, терпя убытки, но молодого капитана это совершенно не интересовало. Он слал только в Акционерное общество радиограммы, что судно требует ремонта и он не берёт на себя ответственность выводить его в море в таком состоянии. Это был его первый рейс в качестве капитана. А судно, старая развалюха, и это был последний рейс перед капитальным ремонтом. Поэтому акционеры дали согласие и судно отбуксировали в док.

Акт обследования судна привёл в ужас хозяев, от многих работ они отказались. Но и те, на которые они дали согласие, при правильном подходе можно было завершить только к осени. Капитан снял квартиру в центре города, с чёрным ходом через соседний дом. Обе девушки уволились из порта, объяснив, что нужно серьёзно готовиться для поступления в институт. Семён вздохнул напоследок: «Ой, девки, дай Бог вам счастья. Анька, а батько знает? Нет? Я так и думал. О-ох-ох!»

Родители Анны плавали на барже — отец старшиной, мать — матросом, готовила еду на всю команду. Баржа перевозила грузы из Одессы в порты Измаил, Херсон, Николаев. Дома летом бывала только мать, и то заскочит на пару часов, пока в порту идёт погрузка-разгрузка, и назад. Первым засёк Анну с иностранцем материнский племянник Борис. Он был уже женат, имел трехлетнюю дочь. Встреча произошла случайно, в ресторане. Непонятно, кто из них больше испугался, Борис или Анна. Борис любезничал с хорошенькой блондиночкой и замер на полуслове, увидев двоюродную сестру с кавалером под ручку. То, что парень не наш, это видно было за версту, а там кто его знает. Лучше сразу всё выяснить, решил для себя Борис и, улыбнувшись, направился напрямую к Анне.

— Привет, сестричка! Какими судьбами, я думал, ты на барже загораешь, а ты здесь кушать изволишь. Ты нас познакомишь?

— Джованни, это мой брат Борис.

Братец, как всегда, скорчил гримасу: «Не понял, как вы назвались: наполовину — Джо-американец, а на другую — русский Ваня, я что-то не уловил». Джованни сдержанно улыбался, чувствуя, что этот одессит что-то говорит не очень приятное.

— Боря, я тебя не видела, а ты меня. Понял?

— Прощавайте, Джо, прощавайте, Ваня, — брат так же незаметно удалился, как и появился. Анна объяснила любимому неудачный юмор брата, но Джованни, наоборот, его оценил и весь вечер смеялся. Борис, покинув ресторан, распрощался с блондиночкой и остался караулить Анну с хахалем. Ему удалось проследить, куда направилась Анна с любовником, в этом он больше не сомневался. Расстроенный, он поплёлся домой. Жене объяснил, что машина поломалась, и возился, пока не починил. Утром у жены поинтересовался, когда у Аньки свадьба и кто жених. Ответ Муси его поразил. Осенью свадьба, жених плавает и учится в мореходке, так что всё в порядке. Хороший порядок, очень хороший, пробубнил себе под нос Борис. Джо-американец, Ваня-русский. Полный решимости, он решил поговорить с Анькой, пока её отец Павел Антонович не узнал.

Джованни Одесса всё больше нравилась, конечно, это не величественная Италия, но очень уютный и приятный город. Много деревьев, цветов, солнца, отдыхающих на пляжах, в театрах, ресторанах. Много нарядных красивых женщин, и самая главная из них это его любимая Анна. Бывшая южная столица Российской империи здорово обветшала, но публика ему по душе, пусть и простая, в основном рабочие и служащие.

Мысль, что будет дальше с ними, их чувствами, ни на секунду не покидала его. Была бы это нормальная страна, увёз бы он Анну хотя бы в Америку, так нет же. Здесь граждане лишены всех прав, только декларации. В этой стране над всеми один хозяин — Сталин, его портреты повсюду. В Германии Гитлер к власти пришел, обожаемый фюрер, у них в Италии Муссолини. Вся Европа пришла в движение, умные люди эмигрируют в Америку. Европейские страны вооружаются и, похоже, против России. Весь итальянский флот занят был перевозкой оружия всю зиму в Африку. А вообще разобраться, кто против кого, невозможно. Как Анну отсюда вывезти? Через европейские страны нелегально очень опасно.

В конце августа итальянцы покинули Одессу. Обещая обязательно что-нибудь придумать и забрать своих любимых навсегда. Вероника вернулась работать в порт, а Анну отец забрал на баржу. Мать в начале января родила девочку, её назвали Ноночкой. Первого марта прибежала Вероника, девушка была настолько возбуждена, что Анна сначала ничего не могла понять. Оказалось, что с каким-то знакомым моряком Марио передал ей записку, в которой сообщал, что девушки должны быть в Ташкенте не позднее 20 марта. В записке был адрес, куда они должны прибыть. И всё. Времени на раздумья не оставалось и, обманув мать, наговорив ей, что целая группа едет на экскурсию в Москву, девушки уехали. Поезд Москва-Ташкент вёз их навстречу новой жизни, их единственной любви. Больше девушки ни о чём думать не могли.

Ташкент, с его грязными, немощёными улочками, глинобитными не то домишками, не то заборами, длинными лужами, называемыми арыками, сначала шокировал, они с трудом разыскали нужный адрес. Их встретила странная русская женщина и, как только стемнело, отвела в другой дом. Там их встретили Марио и Джованни. Одеты они были в грязные синие халаты, с отросшими усами и бородами. Девушки их сразу и не признали. Этой же ночью они покинули Ташкент, переодев девушек под местных женщин. На ослах с проводником они уходили подальше в непроглядную темень, но рядом были их мужчины и они были счастливы. Через три дня остановились в каком-то ауле и стали ждать других проводников с караваном. Даже любовь не могла ни на минуту подавить нервное состояние беглецов. Джованни постоянно курил и, глядя на Анну, пытался её успокоить, что здесь им ничего не угрожает, они далеко от Ташкента, и никто их здесь не найдёт.

Дни шли, никакого каравана не было. Джованни с Марио и хозяином отправились в соседний аул искать других проводников и другой караван. Уговорились, что если через две недели их не будет, то девушки вернутся снова в Ташкент на старый адрес, там есть гарантированная связь. Прошли эти недели мучительного ожидания, но ни хозяин, ни итальянцы не появлялись. Ещё через неделю заявился хозяин. Понять его не было никакой возможности, ни о том, что случилось, ни где ребята. Он только махал руками на девушек и повторял: Ташкент, Ташкент.