Наследница Ордена - Анна Этери

Карен, думаешь, так не считала?

— У Карен была любовная горячка, все знают.

— Но от нее никто никогда не умирал.

— А она умерла! — топнула Луон, горячась. — Потому что у нее был не очень хороший кавалер, с такими долго не живут, — кинула на меня говорящий взгляд.

Она о Дарене?

— Мне пора, — поднялась я из-за стола. Не хотелось поддерживать нелепый разговор.

— Ты что, обиделась? Ты думала, что я его имею в виду? Но я не его. Я просто, в общем.

— Как бы и у неё любовной горячки не случилось, — долетело мне в спину, я споткнулась и с трудом устояла на ногах.

Болтливая Луон уже и Лиз обо мне насплетничала!

Вернувшись к себе, с час мерила шагами гостиную, взвешивая все за и против. Выходило всё очень скверно. Я чувствовала, что мне непременно нужно попасть в Зал Крещения, но не имела представления, откуда такая жажда и для чего мне это нужно. Чтобы понять? Постичь? Безумие и глупость, Дарен правду сказал.

Бросив взгляд в зеркало, я обмерла. В нём отражался еще один человек. Развернувшись, я встретилась с ним глазами.

— Как ты сюда попал?

— Через дверь, как все люди.

— Когда? — Я точно никому не открывала.

— С час назад. И всё думал, когда же ты меня заметишь. Хочешь новость: если бы я был убийцей — ты бы уже была мертва.

Я глядела на Дарена с расстроенными чувствами. Настолько увлеклась размышлениями, что ничего и никого вокруг не замечала.

Устало опустилась в кресло, от раздумий болела голова.

— Я должна идти к зеркалу Тенебрис. И в Зал Крещения… — Да только я сама не знала, зачем мне это.

— Ты не знаешь, что делать? — подступился Дарен и сел у моих ног. Он был таким тихим и спокойным, что я почувствовала, как напряжение отпускает и приходит уверенность. Что заставило Дарена дать мне клятву? В этом не было смысла. Как и в том, что я собиралась сделать. Но уверенность, что это правильно, только росла. Она, как волна цунами, набирала силу и мощь. Казалось, еще немного, и я не смогу свернуть ни вправо, ни влево — если идти, то только вперед.

Была лишь одна маленькая проблема — я понятия не имела, где сейчас зеркало Тенебрис.

— И ты хочешь, чтобы он шёл с нами? — недовольно свёл брови Дарен, давая понять, как он относится к идеи взять с собой Ива. — Он и так знает непозволительно много, то, что его совсем не касается, а теперь…

— Вот именно, что терять уже нечего!

Дарен ходил перед креслом, на котором я сидела, туда и обратно и хмурился.

— Его помощь может оказаться бесценна.

— Ты права. Как правило, жизнь цены не имеет.

— Ты сгущаешь краски.

— А разве он не добился своего? Ты ведь ему уже поверила.

Я открыла рот и… Мне нечего было сказать.

Поднялась с кресла и оправила тёмно-синее до пола одеяние — не могла никак избавиться от привычки носить те же самые платья, какие принято в пансионе; видимо они мне слишком нравятся.

— Я так понимаю, ты согласен с моим решением. Иначе ты не оставляешь мне выбора…

— И что ты собираешься делать? — заинтересованно взглянул Дарен. — Бросить меня ради Пандемония? Не делай так. Я же этого не перенесу! — шутливо приложил он руку к сердцу.

— Дурак! Хватит изображать из себя паяца. Я тебя никак не пойму, то ты серьёзен, то вдруг…

— …веду себя как ненормальный? С хай-охотниками это часто случается. Они сходят с ума и дохнут, как мухи. Не знала?

— Как давно отец не пускает тебя в Зал Душ?

Его взгляд стал острым, как бритва.

— Это тебя не касается.

— Ещё как касается! Ты ведь не сможешь долго без своей второй половины души… Это скоро тебя убьёт!

— Меня не так-то легко убить, — безумная улыбка расплылась на его губах, но я видела, что он всё врёт. Ему больно.

— С зеркалом Тенебрис мы сможем попасть в Зал Душ и без разрешения генерала.

Дарен прищурился.

— Откуда такая тяга к неповиновению отцу? — как будто между прочим спросил он. Но меня это задело. Я вовсе не хотела быть плохой дочерью и идти наперекор отцу. Я просто не могла иначе.

Стояла опустошенная посреди комнаты, когда Дарен взял моё лицо в свои холодные ладони и вытер слезы, капающие из глаз, туманящие действительность.

— Ты не должна опускать голову, едва сделав первый шаг.

Я сморгнула слезы, и лицо Дарена, словно бы одухотворённое, с печатью света, стало ясным и чётким.

На что он меня толкает? Что за слова странные говорит? Может, он и в самом деле безумен, и Луон предупреждала не зря? Он вырывает сердца. Он убивает. Он тонет в крови своих жертв. И он смотрит на меня, будто я воплощение надежды…

Он безумен!

* * *

— И что я должен делать? — Пандемония сидел в высоком кресле, обтянутом белым мехом, положив ногу на ногу и прижав к виску указательный палец руки, поставленной на подлокотник. Вид у него был сосредоточенный, но лицо не выражало ни одобрения, ни сопротивления высказанной просьбе помочь.

Нэйт сидел позади его кресла на мягкой шкуре возле камина и глядел на разложенные перед ним кубики. Невольно то и дело я отвлекалась, чтобы взглянуть на ребенка — что-то в нем не давало покоя, словно он был частью головоломки, которая вот-вот сложится.

— Мне нужно знать, где зеркало Тенебрис.

Я старалась не думать, что нахожусь в покоях демона, что сама сюда пришла, ища помощи. Тяжелый бархат, громоздкая тёмная мебель, тронутая позолотой. Мрак и ночь, наполняющие комнату благодаря закрытым шторам и сущности самого хозяина.

Я поостереглась приближаться, находя пристанище поодаль, возле двери, где замерла, едва переступив порог. Сам этот шаг дался с трудом. Несколько раз я думала повернуть обратно, искать помощи не здесь, в другом месте, но знала, что больше нигде не найду. Быть может, демон меня зачаровал? Его кровь, что так поспешно впиталась в мою кожу?

Дарен говорил, что есть что-то подозрительное в том, как Ив безошибочно меня находит, что это похоже на метку, которая появляется, когда темная кровь попадает внутрь человека. Неужели что-то подобное демон сделал и со мной?

Его губы тронула тень улыбки. Он словно знал, что рано или поздно я приду, постучу в его дверь. Это было невыносимо… унизительно? Быть может, раньше бы я так и решила и, повернувшись, ушла, но теперь всё было иначе…

Он глядел молча, словно бы что-то взвешивая про себя.