Старость аксолотля - Яцек Дукай

пятидесятиметровой орбите над Астромантом.

– (шум) (шум)

– (шум) Что?

– (шум) Радист: он передает.

– (шум) Капитан: докладывай.

Радист выстукивает что-то на пульте. Именно потому он и сидит в кресле третьей «жемчужины» – на случай, если Астромант нам ответит.

– (шум) Радист: (шум) Пока. Пытаюсь. Еще раз (шум)

Астромант очень медленно вращается над/перед нами, подставляя под свет то округлые ягодицы втиснутого в груду металлолома хондритового метеора, то шпиль пронзающей его наискосок антенны, то волосатое подбрюшье резервуара с какой-то жидкостью, которая при нуле по Кельвину застыла на металле коричневыми лохмотьями.

– (шум) Первый: у меня расчет с радара: триста семьдесят восемь по оси, сто девяносто три во вращении. Масса лишь приблизительная – внутри может быть пустота, а может быть склад урана.

– (шум) Радист: идут сигналы на трех частотах. Первый – немодулированный шум. Второй я раскладываю в цифру, есть формат, но нет содержания. Третий – морзянка. Зацикленный текст, но нет ничего на известных мне языках (шум). Слишком слабый, вероятно, утечка из внутренних трансмиссий (шум). Есть также инфракрасный диапазон, остаточные ауры из-под изоляторов. Возможно, реактор в режиме ожидания, непогашенные открытые системы.

– (шум) Капитан: регистрируй.

– (шум) Радист: регистрирую, регистрирую.

В лучах прожекторов вновь возникает угловатая глыба реголита, воткнувшаяся под грузовое кольцо остова. В ней наверняка добрых пятьдесят метров. На ее «верхней» прямоугольной плоскости кто-то нарисовал концентрические круги, будто на мишени – но странно неровные на и без того неровной, шершавой поверхности, словно начерченные на ощупь.

С тех пор как мы припарковали «Бегемот», мы передаем вызов по радио. Такова процедура – но главным образом для того, чтобы случайно не наткнуться на других тайных гостей Астроманта. Мы не обнаружили поблизости ни одного корабля, что, однако, ни о чем не говорит: достаточно затемнить и выстудить космолет, и его невозможно будет различить среди тысяч мелких и крупных камней, миллионы лет путешествующих по этой орбите. Навигатор был прав: даже припарковавшись случайно именно там, где это сделали мы, мы могли бы не заметить Астроманта. Впрочем, незачем даже затемнять – достаточно оставаться в электромагнитной тени другой скалы. Тем не менее все мы согласились с тем, что Астромант во время солнечной бури будет принадлежать только нам – ибо только самоубийцы стали бы орудовать тут без защиты.

Я расстегиваю аварийную защелку и выбираюсь из упряжи. Отталкиваюсь от стены, миную пилотское кресло. Радист поворачивает ко мне шлем.

Показываю на маленькую панель внешней диагностики. У «жемчужины» нет на броне каких-либо утонченных датчиков, проектировщики исходили из того, что они сгорят первыми. Выпрямленным указательным пальцем – и без того абсурдно большим в перчатке скафандра – тычу в грубые кнопки. На черно-белом дисплее скачут угловатые циферки.

– Доктор – Радисту: перемести нас в солнечную тень.

Радист кивает.

– (шум) Капитан: что вы там замышляете?

– Доктор: секунду.

Радист дает мини-импульс на коррекционный. Меня швыряет о стену. Я забыл, что отстегнулся. К счастью, толчок был довольно слабым. Я сглатываю слюну. Прикусил язык.

Возвращаюсь к панели диагностики.

– (шум) Капитан: я не давал согласия на выход из строя. Радист, Доктор!

– Доктор: считываю корпускулярное и электромагнитное излучение. Астромант дает полную защиту. Повторяю, полная изоляция от бури.

Какое-то время они переваривают услышанное.

– (шум) (шум) Он слишком мал, чтобы поместить за ним «Бегемот».

– (шум) Нельзя ничего с точностью утверждать, сами же видите, тут все на честном слове держится.

– (шум) Я поднялся бы по наклонной (шум) просветить на всех профилях вдоль.

– (шум) Капитан: кто это говорит? Называйте себя!

Астромант тем временем показывает нам в кругах света свернутую из трех белых вакуумных рукавов фигу – каждый толщиной как у пассажирского «Мафусаила», каждый потрепанный и дырявый.

– (шум) Электронщик: это не один разбитый корабль, не может быть один. По крайней мере три разных. Их фрагменты. Плюс орбитальные модули. И другие.

– (шум) Они что, столкнулись?

– (шум) Первый: вижу открытый подход.

– (шум) Капитан: вижу.

Круги света встречаются на участке Астроманта за глыбой реголита, воткнувшейся в корпус громадного промышленного модуля. Выступающая за профиль Астроманта глыба вычистила здесь кабели и прочий мусор, можно проникнуть непосредственно в тень скалы и потом к корпусу. В нем зияет дыра.

Прожекторы заглядывают во тьму, но в ней не видно никаких конкретных очертаний. По краям дыры и на орбите над ней искрятся капли замерзшей жидкости.

– Доктор: мы спустимся первыми, я считаю напряженность излучения, прошу разрешения.

– (шум) Каждый (шум) вырвался, (шум) (шум)

– (шум) Капитан: ни метра без приказа. Доктор, Радист! (шум) Поняли? (шум)

– Доктор: понял.

– (шум) Радист: понял.

Я выключаю радио в скафандре и прижимаюсь шлемом к шлему Радиста. Он также отключил свою связь.

– Быстро. Что будем делать?

Он взволнованно сопит.

– Ты бы рискнул?

– Кто первый войдет внутрь?

– Сколько бы ты поставил на защиту?

– Пусть совершит полный оборот вокруг оси, нужно сравнить показания с угловых.

– Но уже внутри. Неизвестно, что там. Еще шаг – и получишь полную дозу. Сколько надо?

– Шаг тебя не убьет. Но лучше этого избежать, не возражаю.

– Какую часть она защищает? Может, мы вообще пройдем мимо этого места. Какие-нибудь внутренние переборки, мусор, не знаю.

– У нас есть счетчики. Быстро: да или нет?

Раздается стук. Пассажир высвободился из упряжи, приложил шлем.

– Спокойно, я вас не выдам.

– Вы отключились?

– Если хотите вырваться туда первыми…

– Вы останетесь в капсуле.

– Каким образом вы собираетесь потом что-либо переправить без ведома остальной команды?

– А вы знаете, что там внутри?

– Впрочем, в условиях бури и при ненадежной защите только тот робот Капитана мог бы…

– Черт побери!

Мы не смотрели на экраны. Я как можно скорее пристегиваюсь к упряжи и включаю радио. На главном мониторе обе «жемчужины» – Капитана и Второго пилота – мчатся, активно маневрируя, к дыре за реголитом.

– (шум) (шум) Приказ! (шум) Повторяю! (шум) чтобы (шум)

– (шум) потом процедурами (шум)

– (шум) вас всех! (шум) (шум)

– (шум) поцеловать, Капитан, (шум) – (шум) (шум) (шум)

Радист уже без единого слова включает двигатели. Пассажира бросает о стену. Что-то скрежещет по обшивке «жемчужины», мы зацепились за кабели, химическую мерзлоту, отодранные от обломков обломки. Радист не гасит выхлоп. На экранах перемещаются в стороны освещенные и неосвещенные фрагменты простирающейся вокруг Астроманта мусорной свалки. Капсулы Капитана и Второго пилота уже нацелились векторами скорости в отверстие в обшивке и спускаются в него на погашенных угловых скоростях. Радист ругается на открытом канале.

– (шум) Как всегда последние!

– (шум) Им не выйти напротив Солнца.

Одна, а затем вторая «жемчужина» исчезает в темной овальной дыре, острый как бритва край тени обрисовывает