Рейтинговые книги
Читем онлайн Тролльхеттен - Сергей Болотников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 131

— Все. — Сказал Стрый, — отстрелялись.

— Пойти, посмотреть?

Стрый мотнул головой, нет, он не хочет лезть под пули и клыки их недавнего пленителя.

— Да мертвы там уже все! — сказал Николай, — а, впрочем… Кобольд, пошел туда!

Тот замотал головой, точь-в-точь как Стрый. Васютко вынул нож и показал его Кобольду. Диковатые руны на лезвии страшно мерцали. Драгдилер сглотнул и на подгибающихся ногах зашагал вглубь собственного дома, который, как известно, крепость. Только в данном случае эта крепость была захвачена врагом. На пороге большой комнаты Кобольд остановился и жалобно оглянулся на напарников. Лицо его было белее мела, и выглядел он до того жалко, что напомнил Николаю начинающего детсадовца, брошенного родителями в коридоре садика. В глазах вопрос — неужели мне идти туда, в эту кричащую жесткую детскую стаю, куда меня наверняка не примут, и где скорее всего сразу же навешают тумаков.

— Иди-иди! — сказал Стрый.

И Кобольд вошел. Лицо его, обращенное в комнату, было лицом человека, решившегося на единственный и последний в своей жизни геройский поступок. С таким лицом заслоняют собой амбразуры и кидаются под танки. Постояв, он решил, что наверное все же лучше быть живой дворняжкой, чем мертвым львом, и махнул рукой, заходите, мол.

В квартире находилось три трупа. Сектант полусидел, привалившись к двери в соседнюю комнату. Пистолет он держал в одной руке, а другую нежно, с виду, держал охранник, скорчившийся рядом. Очень мягкая хватка, если бы не струйки крови, все еще капавшие с запястья. В голове полуволка имелись три дырки, которые начисто стерли с лица убитого всякое выражение. Правая лапа охранника цеплялась за спинку кожаного кресла и была наполовину отъедена. Ковер почти полностью утратил жизнерадостную голубизну и теперь представлял собой фантазию в багровых тонах. Николай осмотрел руку, спросил Кобольда:

— Где… это?

Тот пожал плечами — откуда, мол, знаю.

— А что это за тварь, вообще?

— Да не знаю я! — сказал драгдилер. — Откуда! В димедроле завелась, жрала его, росла на глазах. Я ее уж выкинуть собрался, но тут этого нелегкая принесла, — он покосился на полуволка.

Николай поднял пистолет плотного — длинный, блестящий, судя по всему «Дезерт игл», ничего удивительного, что так громыхал. Стрый взял оружие сектанта — обычный ПМ. Пороховая гарь потихоньку выметалась сквозняком в коридор. Внутреннее стекло в окне была разбито и осколки его слюдянистыми лужицами лежали на ковре. Посвистывал неприятный ветерок.

Кобольд стоял в стороне, косился то на трупы, то на стоящих рядом напарников. Ругал себя за то, что не сообразил сразу взять пистолет — против огнестрела что бы они поделали?

— Что же получается? — спросил Стрый, — и вправду сектанты на бандитов накинутся? Так это ж бойня будет!

— Не наше дело… — откликнулся Николай, — все равно скоро Исход. Просто они раньше других покинут этот мир.

— Ты думаешь… — ужаснулся Стрый, — но Плащевик же сказал…

— Ты, Стрый, Апокалипсис не читал по тупости своей.

— Будто ты читал!

— Я, по крайней мере, знаю, что там. Будет Исход, будет. Для всего города, а уж кто там дальше спасется — кто знает? Может и никто.

Стрый ошеломленно покачал головой. Не эта ли мысль много раз приходила ему в голову, являлась бессонными ночами, теребила, наводила тоску. Ведь то, что творится в городе, это же какой-то узаконенный вялый хаос! Тихая последняя смута! А потом Исход! Всех до единого!

— Как же так!? — спросил тихо Малахов.

— А никак. С Кобольдом что делать будем?

— С Кобольдом?! — сказал Стрый и кинул злобный взгляд на драгдилера, — скольким он еще зелье толкнул? Скольких довел до раннего… исхода? Агитировал, тварь! А сам-то хоть знал, на что толкает молодежь зеленую? Осведомителей навел, каждому из старых клиентов условия ставил, чтобы его, Кобольдову, отраву рекламировали перед новичками.

Кобольд пал на колени, да так истово, словно занимался этим двадцать лет кряду. Лицо его снова побелело, челюсть отвисла. Драгдилер дорожил своей жизнью, ох как дорожил!

— Ребята! — проникновенно сказал он, и у Николая мелькнула безумная мысль, что толкач сейчас добавит «Давайте жить дружно», но тот ограничился другой банальностью. — Ребята, не губите!

— Вот ведь! — молвил Васютко, глядя на просветленное раскаянием лицо коленопреклоненного, — не зря его Кобольдом прозвали! Как есть кобольд — мелкий, мерзкий, подленький. Грохнем его, а Стрый?

Лицо драгдилера выразило почти высшую степень раскаяния, которая сделала бы честь драматическому актеру Большого Театра. Именно с таким лицом выходят из тюрьмы закоренелые маньяки, на которых висит три десятка убиенных душ. Выходят, чтобы продолжить свою прерванную кровавую жатву.

Николай глядел на коленопреклоненного Кобольда с омерзением, и брезгливостью. Начал оттягивать затвор пистолета, но, передумав, сказал Стрыю:

— Патрона жалко на тварь. Ты его ножичком ковырни… Хороший ножичек.

При мысли о том, что его сейчас пырнут хорошим ножичком (что абсолютно ничем не лучше, чем удар ножичком плохим) толкач стал выглядеть так, словно вот-вот свалится в обморок. Так подумал и Стрый, который расслабленно пошел к нему, и Пиночет, засунувший нежданное оружие за пояс джинсов, на западный манер.

Не учли они того, что такие, как Кобольд, в обморок грохнуться в принципе не способны. Они лучше другого туда загонят, а то и вовсе со света сживут. Как и их мифологические прообразы — прямоходящие шакалы.

Вот только что он стоял в молитвенной позе, ожидая и неистово прося пощады. А вот он уже вскочил и как безумный несется к окну, и его мягкие домашние тапки пятнает чужая кровь.

— ДЕРЖИ!!! — заорал Пиночет.

Стрый кинулся следом, на ходу выдирая из кармана ПМ, но Кобольд уже достиг своего. Не останавливаясь, он кинулся головой вперед в оставшееся стекло, прикрывшись для надежности руками, рассудив наверное, что если он убьется там внизу, то это будет куда менее позорным, чем если его прирежут два озлобленных бывших клиента.

С тонким поросячьим визгом он пробил непрочную преграду и полетел вниз. Стрый все еще бежал к окну. Как только Малахов достиг подоконника, снизу донесся треск сучьев и глухой удар. Визг прекратился.

Николай тоже подскочил к разбитому окну, и мощный порыв ветра дунул ему в лицо, подхватил злополучный синий пакет и понес его прочь, затрепал одежду мертвецов.

Кобольд выжил. Изломанные растрепанные ветви ближнего дерева отмечали его путь. Часть из них лежала внизу на газоне вместе с виновником разрушений. На глазах напарников беспомощно барахтающийся на месте драгдилер, шатаясь, поднялся и, причитая в голос, поковылял прочь. Одна нога его волочилась следом, и он не столько шел, сколько прыгал. Правую руку он бережно придерживал левой. Но как быстро он скрылся из виду! Словно и вправду у него были предки из жестокого звериного народца, нежити, что, как известно, нечеловечески вынослива.

— Ушел… — сказал Стрый, — наверное, стрелять надо было…

— Ладно, все одно он свое получит. Шлепнут его — не мы, так сектанты или сам Босх. А выживет, все одно спасения нет — скоро Исход.

— Исход… — повторил Стрый, — он как волна. Вот ты был, а вот покинул город.

— Надейся, Стрый, — произнес Николай. — Плащевик сказал… что избранные спасутся. Ищи в этом хорошие стороны — смотри, какие теперь у нас пистолеты.

Стрый благодарно кивнул. Он с Пиночетом и он всей душой за Плащевика. Вот только почему в последнее время так хочется бросить все и бежать, бежать, бежать?

5

Никите Трифонову снились сны. Не то, чтобы это было очень странным, пусть даже их содержание зачастую было пугающим. Нам часто снятся кошмары, возросшие и набравшие силу из обыденных и даже совсем не страшных ситуаций. Хотя как раз на почве обыденности и растут наилучшие из ночных страхов. Томится и терзается та эмоционально-иррациональная часть внутри нас, о которой мы не знаем, но подспудно догадываемся и потому стремимся задавить и уничтожить любой ценой, ибо она угрожает другой половине — цивилизованной, интеллектуальной, выпестованной долгими годами учебы, а после — работы. Это человеческая часть человека, если можно так выразиться. Ее оружие — логика и отточенный в обращении с ней мозг. Она сильна, эта половина, она побуждает своих хозяев двигать прогресс и постигать мир вокруг. Но в логике же и ее слабость, потому что зачастую, встретив что-то заведомо нелогичное, нечто, выпадающее за построенные этой цивилизованной личностью рамки, она попросту не выдерживает, перегорает, как сложный и логичный компьютер, которого вместо мягкого и вкусного питания в двести двадцать вольт вдруг посадили на кислотную диету из трехсот восьмидесяти. Море дыма и электрическая агония кремниевых нейронов. Так и с человеком, пусть не столь эффектно. Личность иррациональная при этом выживает и с молодецким гиком берет в руки вожжи управления телом. А общество берет это самое тело, увлеченно повествующее о занимательной жизни эльфов и демонов, да и упрятывает его в соответствующее заведение, где больной, без сомнения, находит единомышленников.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 131
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Тролльхеттен - Сергей Болотников бесплатно.

Оставить комментарий