Психолингвистика - P. Фрумкина

Л. условно свободна — поскольку человек не всемогущ. Но свобода л. не тождественна произволу. Именно поэтому свобода л. предполагает и ответственность: л. ответственна за осуществление смысла и реализацию ценностей. Ответственность, наполненность смыслом и свобода и есть те первичные свойства, которые делают человека л.

Проблема смысла жизни особенно актуальна для л. в период ее становления — в юношеском возрасте. Смысл жизни для л. раскрывается в действии, в активной сопричастности кому–то или чему–то вне ее самой — близкому человеку, любимому делу, усилиям созидания. В полной мере существование л. обретает смысл лишь в сообществе, ибо именно неповторимость отдельной л. делает ее столь ценной и уникальной.

И все–таки мы бы обеднили л., если бы считали, что л. полностью обусловлена социумом. В действительности же не только социум влияет на л., но и л. влияет на социум. Многие ценности переживания полностью принадлежат л. именно как индивиду. Восприятие поэзии, природы и искусства остаются ценностями независимо от того, выгодны они обществу или нет. Создавая симфонию или книгу, л. реализует так называемые "ценности созидания", значимость которых может быть осознана социумом тотчас и принести успех. Творческая л., нуждаясь в признании, творит, тем не менее, не ради успеха, а потому, что только процесс созидания ценностей наполняет ее существование смыслом.

Другой источник смысла жизни — это реализация л. "ценностей отношения". Ценности отношения выступают на первый план всюду, где л. сталкивается с чем–либо, навязанным судьбой, что сама л. изменить уже не может. Лишь приняв этот вызов, л. может осуществить себя со всей полнотой. Не только недостаток успеха не может лишить жизнь смысла, но и страдание может быть принято л. как возможность максимальной реализации ценностей отношения. Удары судьбы — таковы болезнь, утрата близких, равнодушие любимых — удел каждого из нас. Но скорбь или раскаяние также наполнены смыслом: потерянный возлюбленный благодаря нашей скорби о нем продолжает жить, раскаяние очищает л. от вины.

Известна история человека, умиравшего в больничной палате от болезни крови. Сопротивлявшийся болезни до конца, он смог наполнить смыслом не только свою жизнь, но и жизнь своих товарищей по несчастью, страдания которых он старался облегчить. Это и значит, что до последних минут он оставался л.

Во время Второй мировой войны в концлагере Терезин, где еврейским детям запрещено было учиться, художница Фридл Дик–кер–Брандейсова стала учить их рисовать. Сила л. Фридл была такова, что вместе с ней рисовали почти все маленькие узники, жизнь которых была — благодаря Фридл — наполнена смыслом созидания до последнего момента, когда вместе с Фридл их депортировали в лагерь смерти Освенцим. 4500 сохранившихся рисунков детей из Терезина, быть может, самое яркое подтверждение возможностей самореализации человеческой л. в нечеловеческих условиях.

Л. не только поступает в соответствии с тем, что она есть, но человек становится л. в зависимости от того, как он поступает. Доброта и мужество рождаются из последовательности добрых и мужественных поступков.

Мазохизм

М. в узком смысле слова — сексуальное извращение, при котором эротическое возбуждение и удовлетворение необходимо сопряжено с добровольным страданием и унижением субъекта удовлетворения.

Первое подробное описание м. дал Р. Крафт–Эббинг, выдающийся сексолог XX в., назвав сам феномен именем австрийского писателя Захер–Мазоха. Романы Л. Захер–Мазоха пользовались большой известностью не только в Западной Европе, но и в России, где его систематически переводили, начиная с 80–х гг. XIX в. Популярность Захер–Мазоха объяснялась тем, что его романы давали широкому читателю возможность узнать свои собственные неосознанные побуждения, отчасти — перестать считать их постыдными и унизительными, а позднее — еще и дать им имя. Обладая несомненным талантом, Захер–Мазох облек темные стороны сексуальных переживаний, сопряженных с радостью от испытанных мучений, в правдивые пластические образы. Современный французский критик пишет о романах Захер–Мазоха, что мало кому удавалось быть столь откровенным, не переходя границы пристойности.

М. следует считать извращением, если причиняемая боль — единственный для субъекта способ достичь сексуального удовлетворения. Принято также говорить о м. в широком смысле, когда мазохист получает от своих страданий не специфически эротическое наслаждение, а вообще положительные эмоции. Примечательно, что мазохист добровольно, а не вынужденно, выбирает страдание: именно оно доставляет ему удовольствие.

Как феномен человеческой психики, м., скорее всего, так же вечен, как и садизм (см.), хотя он выглядит более парадоксально: садист ради своего удовольствия мучает другого, мазохист же причиняет страдания самому себе или заставляет делать это других и, именно испытывая мучения, получает радость. Однако м. как способ переживания эмоций и как способ взаимодействия со "значимым другим" более распространен, чем можно было бы предположить.

Многочисленные примеры мазохистских переживаний мы находим в романах Достоевского. И даже Тургенев, скорее, избегавший описания "темных" сторон нашей психики, дал яркую картину мазохистского переживания. В повести "Первая любовь" героиня в присутствии своего возлюбленного целует красный след хлыста, оставшийся на ее руке от нанесенного им в запальчивости удара. Этим жестом она — гордая и независимая по натуре, демонстративно отрекается от себя, как от свободной личности, т. е. совершает типично мазохистский поступок.

Со временем слово м. перестает быть термином и становится культурной метафорой, обозначающей добровольную жертву любовного чувства. Мазохистские мотивы мы находим у А. Блока в "Песне судьбы", в "Мелком бесе" Ф. Сологуба, в поэзии М. Кузмина и у многих русских авторов эпохи Серебряного века.

Психоанализ

Сегодня полезно различать три главные смысла этого слова:

П-1 — это теория строения и функционирования психики человека, разработанная австрийским врачом и ученым Зигмундом Фрейдом в конце XIX в., которую он продолжал совершенствовать до своей кончины в 1939 г.

П-2 — это метод лечения психических заболеваний, преимущественно неврозов, разработанный Фрейдом исходя из этой теории. П-2 в существенно измененном виде широко используется и сегодня.

П-3 — это общий подход к процессам в социуме, культуре и искусстве, выросший на почве П-1, а впоследствии многократно переработанный самим Фрейдом и обогащенный идеями не только его верных последователей, но и учеников — "бунтарей" и оппонентов — таких, как Юнг, Адлер и многие другие.

Главное, чем человечество обязано Фрейду, — это совершенно новые представления о роли бессознательного в нашей психике. Бессознательное — это то, что недоступно осознанию по определению. Это не чувства, оценки или отношения, которые мы сегодня осознаем, а завтра забываем. Мы не можем забыть то, чего не осознали: ведь мы и не подозреваем, что оно существует. А если нечто было осознано, перешло в сознание, то это уже не бессознательное.

Признание роли бессознательного позволило объяснить противоречивость человеческого характера и оценить как вполне закономерное то, что мы можем одновременно любить и ненавидеть, уважать и презирать одного и того же человека, быть способным на ответственный поступок и одновременно проявлять недопустимую небрежность. Конечно, не Фрейд первым это увидел и даже не первым описал — этим человечество обязано искусству слова. Несомненно, однако, что именно Фрейд первым научно объяснил природу внутренних конфликтов. (На уровне безусловной художественной убедительности до Фрейда это сделал Достоевский.)

К своей теории Фрейд пришел, осмысляя собственный клинический опыт врача–невропатолога. Его пациентами были большей частью женщины, страдавшие неврозами. В 90–е годы XIX в. в Европе еще господствовали так называемые "викторианские" нравы, в рамках которых "порядочная" женщина должна была жить, не подозревая о нормальной сексуальности. Естественные желания и влечения и, в частности, интерес к противоположному полу как у мальчиков, так и у девочек пробуждаются в раннем детстве и намного опережают физиологическое половое созревание. Тем не менее подобные желания считались стыдными. Но никто не может гармонично существовать, уличая самого себя в "безнравственных" влечениях, сознавая себя "грязным", "виноватым": в результате такого внутреннего конфликта он заболевает.

Пытаясь понять своих пациентов, Фрейд убедился в том, что источник неврозов — недопускаемые в сознание (в терминах Фрейда — "вытесненные") стремления и чувства, основанные на сексуальном желании (Фрейд назвал его либидо), и порождаемые ими неразрешимые конфликты. Вот почему в более ранних версиях П-1 такое место занимают именно сексуальные проблемы. Зрелый Фрейд расширил понятие либидо, трактуя его как присущее любому человеку стремление к максимальной самореализации, к полноте жизни. Либидо стало синонимом влечения к жизни, средоточием психической энергии как таковой.