Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

ставящиеся задачи изначально были невыполнимы. Так и закончилась, не начавшись, оборона западных окраин Александровской — немцы уже входили в поселок.

Когда Гедройц с группой солдат отправился готовить позиции для батальонов в районе Александровской, он практически сразу попал под минометный огонь немцев. «Сам Гедройц до этого еще не был на войне, но как артиллерист ранее имел дело с артогнем на учебных артполигонах. Его же бойцы, школьники старших классов, впервые видели и слышали эти взрывы, казалось, рвавшие на части весь мир. Группа залегла на дно эскарпа, прижалась к земле, осколки с резким шипением и свистом проносились над их головами. Все бойцы-школьники прижались к Гедройцу. Им казалось, что так безопаснее… Глубокий эскарп спас. Стали сгущаться сумерки, огонь прекратился, немцы дали возможность группе выполнить задачу рекогносцировки. При возвращении Гедройц обнаружил в овраге группу жителей из Александровской. Они вырыли в стенке эскарпа галереи и разместили там весь свой скромный скарб, завесив входы одеялами. Здесь были дети, старики и старухи. Рядом привязаны коровы, козы, другая живность. Это была страшная картина народного бедствия и горя»[248]. Рекогносцировка оказалась излишней, задачу практически сразу сняли. 13 сентября 237-я стрелковая дивизия получила приказ занять оборону на южной окраине Пушкина и удерживать город до 18 сентября. Столько времени было необходимо, чтобы подготовить оборону на Пулковских высотах и обеспечить выход из окружения частей 70-й и 90-й стрелковых дивизий. (70-я дивизия отступала из района Тосно. В нее потом будут включены остатки расформированной 237-й стрелковой дивизии.)

Оборона со стороны станции Александровской был поручена 500-му полку 5-й Ленинградской стрелковой дивизии народного ополчения. 11 сентября полк отступил из района Тайцев, 12 сентября он подошел к Александровской. На юго-западную окраину поселка Александровская и Екатерининского парка был выдвинут сводный отряд, состоящий из ополченцев 1-го полка 1-й дивизии народного ополчения и бойцов 70-й стрелковой дивизии, главным образом из ослабленного 329-го стрелкового полка. Эти подразделения также вышли из окружения и были собраны в Пушкине. Позже во время оборонительных боев, в течение пяти страшных дней расстановка частей будет меняться, а пока 500-й стрелковый полк занял позиции, ранее оборудованные 76-м и 77-м истребительными батальонами. Кому теперь подчинялись сами батальоны, сказать никто не мог: царила полная неразбериха.

Ломакин, собрав батальоны, отправился на КП 500-го полка — ко всё той же землянке у Орловских ворот. По пути батальоны попали под обстрел, появились первые раненые, среди которых были и девушки, студентки ЛИИМПа. Раненых поручили политруку 76-го батальона Г. П. Хоцко, а сами батальоны двинулись дальше. На КП их встретили командир 500-го полка майор Ф. И. Войтулевич и начальник штаба полка майор Писарев. Выяснилось, что подполковник Петров, ставивший истребительным батальонам задачу 10 сентября, ранен и отправлен в госпиталь.

Майор Войтулевич, осмотрев батальоны, восторга не выказал. Глядя на вчерашних школьников и студентов, он принял решение самостоятельного участка батальонам не давать, а влить людей в батальоны 500-го полка как пополнение. «Истребителей» распределили между 2-м и 3-м батальонами 500-го полка, большая часть оказалась во 2-м батальоне. Ломакин и Музыченко приняли решение идти туда, где оказалось большинство личного состава. Ситуация сложилась двойственная: с одной стороны, они официально оставались командирами своих частей, но с другой, 2-м батальоном командовал капитан А. И. Чернедских, а принцип единоначалия в армии никто не отменял.

Свои позиции в районе деревень Синда, Рехколово, Соболево, Баболово батальон занял вечером 12 сентября в разгар артподготовки немцев. Трое суток скитаний от позиции к позиции, переподчинения, неразберихи. В реальном бою истребительные батальоны еще не побывали, а потери уже имелись. В темноте их распределили по секторам. 77-й батальон занял оборону у деревни Новые Сузи, а 76-й — у Малого Виттолова, Рехколова и Соболева. Атаку противника ждали назавтра.

Утром 13 сентября немцы провели разведку боем: они атаковали небольшими группами на разных направлениях, прощупывая нашу оборону. Потом начался артобстрел, продлившийся полчаса. И наконец немцы пошли в атаку. Этот день был самым тяжелым для истребительных батальонов, для 500-го полка, а может быть, и для всего Ленинграда. Немецкие солдаты шли в атаку из Большого Виттолова через Рехколово по направлению к Александровской. Шли цепью, стреляя на ходу. Их подпустили на возможно близкое расстояние, а потом открыли ответный огонь и закидали гранатами. Чернедских скомандовал: «В атаку!» Но преследования не получилось: немцы перенесли минометный огонь на наши позиции, и бойцы залегли. В этой атаке погиб комиссар 76-го батальона А. Н. Самуйлов.

Немцы повторили атаку во второй половине дня. «Немцы шли с криками „Рус, сдавайся!“. Решающее действие у нас имели станковые и ручные пулеметы. Был момент, когда замолк „Максим“, к нему подбежал комиссар 77-го батальона Лукьянов М. С., подменил раненого наводчика, и огонь возобновился. Вновь атака захлебнулась, вновь немцы показали спины, оставляя на поле раненых и убитых»[249]. Немцы за этот день потеряли около ста человек убитыми и ранеными, но и потери 2-го батальона были значительные. Почти для всех бойцов истребительных батальонов это был первый бой. Они увидели, что враг сделан не из железа, его можно бить и гнать со своей земли.

С наступлением темноты на КП вернулся сержант, отправленный днем в Пушкин с донесением. Он привел 20 красноармейцев, большинство с оружием. Они были из разных частей и родов войск — солдаты, вышедшие из окружения. Иного пополнения не было. Сержант доложил, что КП полка разрушено артогнем и там никого нет. Не было никого и на запасном КП. Так была потеряна связь с командованием полка. Капитан Чернедских выслал связных в 3-й батальон. Те, вернувшись, доложили, что 3-й батальон также не имеет связи с КП полка.

В этой ситуации Ломакин принял решение восстановить связь через райотдел НКВД и вместе с Музыченко отправил в Пушкин двух бойцов с докладом о действиях истребительных батальонов и для получения новых указаний. В это же время каким-то необъяснимым чудом в 77-й батальон прибыл 2-й взвод, находившийся на охране водохранилища в Тайцах. Эта территория уже сутки как была захвачена немцами, и как взводу удалось выйти из окружения, остается загадкой. Как бы то ни было взвод не только добрался до места, но привел с собой еще около двадцати окруженцев.

В ночь на 14 сентября Ломакин, Музыченко и Чернедских распределили людей по позициям. Участок обороны достался большой, сил явно не хватало. Немцы вели беспокоящий огонь по позициям и продолжали массированную бомбардировку Пушкина. Свидетельница событий вспоминала: «13 сентября в 12 часов дня в Пушкине разорвался первый вражеский снаряд, его осколок влетел через окно в нашу квартиру. Он прошил две комнаты, пробил стенку платяного шкафа и зарылся в подушку, распространив по всей квартире отвратительный запах серы. В тот же день началась бомбардировка Пушкина. Двое суток мы не могли высунуться из