Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

поселили вместе в Павловске, в ведомственном доме по адресу: улица Васенко, дом 12. 27 июня командиры прибыли в местный райком партии к первому секретарю Ф. И. Бабайкину. Началось обсуждение рабочих моментов: предписания, вопросы мобилизации, расквартирования, довольствия и др. Командирам также представили и назначенных к ним комиссаров — Николая Алексеевича Самуйлова (76-й батальон) и Максима Степановича Лукьянова (77-й батальон). Лукьянов был директором сельскохозяйственного института, Самуйлов — редактором районной газеты «Большевистское слово»; они же входили в комиссию по формированию истребительных батальонов. 76-й истребительный батальон был укомплектован на базе Молочного института, завода № 26 (Пушкинского машиностроительного завода), других организаций и учреждений. По сути, это был «рабочий» батальон. 77-й комплектовался из студентов и сотрудников сельхозинститута, школьников старших классов пушкинских школ, рабочих вспомогательного железнодорожного поезда. Этот батальон можно назвать «молодежным», но по сути он был «детским» — восторженные школьники и студенты с горячими сердцами, любовью к Родине, готовые шапками и пинками гнать немца до Берлина. Дети, которым предстояло в очень короткие сроки повзрослеть и погибнуть в тихих пушкинских парках. Впрочем, в процессе комплектования возрастной состав батальонов будет меняться. Перед командирами была поставлена задача в кратчайшие сроки обучить подразделение, сделать его боеспособным, притом что обучение приходилось начинать с нуля. На первых порах у бойцов батальонов не было оружия, форменной одежды, амуниции. Численность батальонов определили по 272 человека в каждом, распределенных между тремя ротами.

Сборным пунктом 77-го батальона была определена 500-я школа. На тот момент это была окраина Пушкина, недалеко от железной дороги на Госпитальной улице, напротив Московских ворот.

«Войдя во двор школы, мы увидели до двухсот молодых ребят, расположившихся как попало в тени деревьев. Наше появление на них не произвело особого впечатления. Некоторая часть играла в волейбол, а другие играли даже в чехарду. Большинству из них на вид можно было дать 15–18 лет. Это были ученики 9–10-х классов пушкинских школ.

В другом месте, расположившись вдоль ограды, сидела вторая группа, примерно сто человек молодежи, отличавшаяся от первой более солидным возрастом. Это были студенты сельхозинститута.

Нас встретил преподаватель — военрук одной из школ Гедройц Петр Эдмундович и доложил, что в тени за школой находится третья группа. Подойдя к ней, мы увидели 60–70 человек взрослых мужчин в возрасте 30–50 лет и даже старше, среди них были и люди с убеленной сединой головой. Значительная их часть была одета в полувоенную форму, а некоторые имели и правительственные награды. Это позволяло полагать, что среди них есть участники закончившейся год назад войны с белофиннами. Это были люди с вспомогательного поезда, преподавательский состав школ и сельхозинститута, а также рабочие и служащие предприятий»[242].

Исходя из количества добровольцев, сформировать штат батальонов по 272 человека личного состава, как предполагали в райкоме, не представлялось возможным. В итоге в 77-м батальоне получилась такая картина:

Командир батальона — 1

Комиссар батальона — 1

Адъютант (начальник штаба) — 1

Командиров рот — 3

Политруков рот — 3

Командиров взводов — 9

Командиров отделений — 27

Фельдшер — 1

Оружейный мастер — 1

Старшина — 1

Писарь — 1

Рядовой состав — 122

Всего: 171 человек.

Это было больше, чем штат, рекомендованный 4-м отделом УНКВД по Ленинградской области, но необходимо отметить, что в 77-м батальоне не было связных, инструктора химзащиты и саперов, что было в штате прописано. Сохранившиеся списки 76-го и 77-го батальонов говорят о том, что этот штат не был постоянным, а менялся в зависимости от ситуации. Временами они имели по три, а временами по две роты.

С одной стороны, после первой прикидки, приглядки, после первых недель обучения командир батальона Ломакин составил мнение о каждом командире, определил их расстановку в соответствии со своим видением выполнения поставленных задач. С другой стороны, из батальонов часто забирали людей (в том числе и командиров) в формировавшийся Пушкинский партизанский отряд, в другие подразделения. Поэтому необходимо понимать, что состав батальонов — это был живой организм, который менялся, перетряхивался, приходили новые люди. И с этим необходимо было считаться.

Батальоны расквартировали в общежитии сельхозинститута на Академическом проспекте, недалеко от Фермского и Александровского парков. С учетом того, что командир 76-го батальона Музыченко был младше и по званию, и по возрасту, Ломакин стал как бы негласным начальником гарнизона. Музыченко это вполне устраивало и заслуг его не умаляло. Кстати, именно по его инициативе в Пушкине на базе Молочного завода было организовано изготовление бутылок с зажигательной смесью, тысячи которых поступили на вооружение батальонов.

По возрастному составу раскладка в батальонах сложилась следующая: 33 процента школьников и студентов в 77-м, и 50 процентов — в 76-м батальоне. Это были мальчишки, не только не знавшие военного дела, но и не имевшие даже жизненного опыта. Если про девушек можно сказать — нецелованные, то эти ребята недоиграли в казаков-разбойников, ковбоев и индейцев, не говоря уже о других жизненных познаниях.

Из городского УНКВД 29 июня поступило распоряжение: командирам батальонов срочно прибыть для получения вооружения. На начальном этапе батальоны были вооружены канадскими винтовками Ross Mk. III, использовавшимися еще в годы Первой мировой войны. Под них практически не было патронов необходимого калибра, и еще они очень часто заедали — при малейшем загрязнении, так что совершенно не были приспособлены для боя в полевых условиях. Было несколько пулеметов «Льюис» — грозное оружие времен Гражданской войны, но в 1930-х годах снятое с производства. Из плюсов — калибр был приспособлен под 7,62 мм, как у винтовки Мосина. Патронов батальонам дали до смешного мало: по 50 на винтовку и 500 на пулемет. Офицеров вооружили новыми наганами. Все оружие было новым, в заводской смазке, только что со складов. Все это говорит только об одном: к концу июня никто даже не предполагал, что враг дойдет до Ленинграда. Для охраны тыла, складов и патрулирования улиц этого вооружения было вполне достаточно. Уже потом, в августе, батальоны перевооружились отечественными пулеметами и винтовками. Частью оружие оставляли выходившие из Лужского окружения солдаты, частью изымали у задержанных дезертиров. В каждой школе для занятий по военной подготовке были пулеметы Дегтярева. На Ижорском заводе их привели в боевое состояние и вооружили этими пулеметами батальоны. Но это будет только в августе, когда враг подойдет вплотную к Пушкину.

С июля 1941 года батальоны приступили к боевой подготовке. Трудность состояла в том, что только школьники и студенты были свободны от занятий — шли летние каникулы. А рабочих и служащих от производства никто не отрывал. Командирам приходилось маневрировать, составлять графики несения службы с учетом занятости личного состава. Чем ближе враг приближался к городу, тем дольше люди на производстве были заняты. Излишне говорить, что заводы переориентировались на нужды военного времени. Но когда враг вплотную