Бессердечные - Stasy Smatkova

С того момента прошло два ужасных дня их полного заключения. На третий день, ближе к вечеру девочек выпустили из комнат и они уже могли, увидится с пострадавшими друзьями и рассказать им последние новости. Мальчики были ещё очень слабыми, но уже были готовы отправиться в винный подвал на разветку. К сожалению, их ближайшие планы сорвались. Даже после недельной пытки дети единодушно отказывались учиться убивать, и императоры придумали им другое наказание за их непослушание. Было решено отправить детей в Склеп — подземную, исправительную колонию со строгим режимом, где планировалось перевоспитание детей.

Их собрали в вестибюле и Наблюдатель с Чистильщиками сопроводили их в подземелье, сковав их худые руки тяжёлыми цепями. Не выходя из замка, они спустились вниз на лифте без пола под ногами. Дети страшно не любили эту машину, так как этот лифт возил своих пассажиров не по этажам, а различным, неприятным местам. Вокруг стояла кромешная тьма, когда они прибыли в нужное место. Только, где-то далеко впереди светил тусклый свет.

— Эй, начальник, открывай ворота! — заорал Наблюдатель, пристально всматриваясь вперёд. — Я привёл к тебе новеньких!

И тут детям в глаза резко ударил уже слишком яркий свет от прожекторов и впереди с противным скрежетом начали открываться ворота. Заграждением служила массивная стена, которая сейчас поднималась медленно вверх.

Как только ворота за ними вновь закрылись, и яркий свет тоже исчез, дети увидели, что стоят на высоком каменном помосте, а прямо перед ними простирался широкий тоннель с водой, в конце которого находилась толстая решётка. Тоннель был довольно длинным и освещался только светом от факелов, висевших на отсыревших стенах, а мутная вода в нём смердела до невозможности. Пока дети оглядывались по сторонам, к ним подошёл начальник тюряги, который и открывал им ворота. Это был высокий, крепкого телосложения мужик, похожий на волосатого исполина. Вообще его внешность была настолько страшной, что подробности её описания можно упустить.

— Я привёл к тебе малышей на перевоспитание. Надеюсь, что здесь они научатся покорности и будут подчиняться всем указаниям, — с уверенностью сообщил Наблюдатель, обращаясь к уродищу, которое согласно покачало патлатой головой.

— Хорошо, у меня как раз есть одна свободная нора, я туда их и заселю, — заверил он Наблюдателя. — Они будут ходить у меня по струночке. Даже не сомневайся в эффективности моих методов.

Детей посадили в узкую лодку, на заострённом конце которой, был прикреплён огромный, засмальцованный фонарь. Двое Чистильщиков тоже сели в лодку вместе с детьми, а Наблюдатель же не стал их дальше сопровождать и провожал их взглядом, пока лодка не скрылась за мощной решёткой.

Самим же детям было всё равно, куда их везут и, что с ними будут дальше делать. Они уже устали от постоянных наказаний и перестали просто на них реагировать. Им казалось, что самое ужасное с ними уже произошло и худшего быть не может.

По другую сторону тоннеля также находился сырой помост, на который высадили детей. Затем один из Чистильщиков принялся изо всех сил колотить кулаком в железные двери и через несколько минут в дверях со скрежетом открылось маленькое окно, в котором появилась жуткая, небритая морда. Чистильщик, что-то сказал мужику на своём языке и тот, молча, закрыл окно, но открыл уже двери. Затем через кабинет охраны детей повели по узкому, полутёмному коридору, но уже в сопровождении «небритой морды». Достигнув конца коридора, они спустились ещё вниз на лифте и на этот раз оказались в самой зоне.

Территория тюрьмы была немыслимо огромной. Множество камер, выстроенных в ряд, занимали три длинных этажа и в данный момент были все открыты. Немалое количество узников тынялось по зоне просто так. Кого здесь только не было: начиная с карликов и заканчивая огромными троллями, но в основном преобладали всё же люди. К тому же здесь были и мужчины, и женщины, а теперь ещё прибавились и дети.

— Сейчас на зоне прогулка, она длится полтора часа, а затем все разбредаются по своим норам. Во время прогулки охранники здесь не ходят и узники делают, что хотят, но если дело доходит до бунта, мы быстро устраняем зачинщиков, — ввёл их в курс дела охранник. — В своей камере вы найдёте распорядок дня и вещи, которые причитаются заключённым. Ну и так как вы у нас самые молодые узники, то здешние банды будут проявлять к вам интерес, так что советую вам не пререкаться с главными заводилами. Я думаю, что вы сами вскоре поймёте, кто здесь любит заправлять.

Когда охранник проводил детей к их камере, то им показалось, что интерес к ним проявляли сейчас все узники. Многие заключённые висели на решётках своих камер, словно дикие обезьяны, где-то было слышно, как усердно затачивали, что-то железное, некоторые, оставив свои дела, выкрикивали им вслед непристойные слова и свистели, а большинство просто сбилось в кучки и с жадным любопытством разглядывали новичков.

Камера детей находилась в самом конце ряда на первом этаже. Условия проживания были ужасными. Койки здесь вообще отсутствовали, но зато в углу лежала куча вонючих, тощих матрацев, а в другом углу лежали подлатанные одеяла. Возле стены стояла тумбочка без дверцы, внутри которой лежала стопка железных мисок с ложками. Также на маленьком, засмальцованном зеркале дети увидели прикреплённый лист бумаги, на котором, очевидно был начиркан распорядок дня. Вдобавок ко всем неудобствам, на зоне стояла жуткая духота, а огромный вентилятор наверху едва работал.

— Итак, здесь вы временно поживёте, пока вас не заберёт Наблюдатель, — сообщил им охранник, приглашая детей зайти в камеру. — Сбежать отсюда даже и не пытайтесь. Уже тот факт, что зона находится десять метров под землёй, делает побег невозможным, — с этими словами он удалился, так как прогулка по зоне как раз подошла к завершению и решётки камер дружно опустились вниз.

Жизнь в подземной тюрьме была ещё хуже, нежели в замке. Столовой здесь не было, и каждый ел в своей камере. Кормили их настоящими помоями, которые выдавали через одно окно. Когда слышался дикий вопль: «Ура привезли тухлую жратву!», это означало, что пора идти за своей порцией. Кормили скудно, а работа у заключённых была тяжёлой. Закованные в тяжёлые кандалы дети, как и все остальные, добывали в подземных тоннелях какие-то голубые камни, выкапывая их из земли лопатами в их рост. Выбирая маленькие камушки среди всякого мусора, они собирали их в большие вёдра и относили в плавильный цех, где из них плавили мечи. Батрачили узники, как роботы, а кто отставал, получал по горбу плетью, и детям тоже перепало без исключения.

Проблем доставляло и то, что детей не очень жаловала местная братва. Заводилы всячески поддразнивали и унижали детей, но до рукоприкладства не доходило. Всем было известно, что юные узники были собственностью императоров, но возможности поиздеваться заключённые не упускали.

— Всё с меня хватит, я устала от такой каторги и ужасного отношения! — возмущённо воскликнула Марианн, когда они в очередной раз еле приволокли ноги в свою камеру. — Когда уже тот обкуренный идиот нас отсюда заберёт. Сто процентов, что это он посодействовал нашему заточению в этой тюрьме, после той выходки!

— А может, мы попробуем всё-таки сбежать, пока совсем не загнулись в этой дыре, — предложил Джонатан.

— Из этого ничего не выйдет, — возразил Томас, падая на свой куцый матрац. — Нас выловят и сдерут шкуру, а потом будут охранять на каждом шагу. Если мы сбежим из тюрьмы, императоры поймут, что также успешно мы можем сбежать из замка.

— Ну, тогда, что ты предлагаешь делать, терпеть эту каторгу, пока нас не соизволят забрать отсюда, — поинтересовалась Нора.

— А мы можем здесь недолго задержаться, — с хитрой ухмылкой произнёс Томас, потирая руки. — Нужно дать всем понять, что лучше нас не трогать, и будет лучше для всех, если мы будем находиться как можно дальше отсюда.

— Но мы, же не должны пользоваться своей силой и, тем более, причинять вред другим, — напомнила ему Луисана.

— А нам и не нужно будет её применять. Покажем пару своих трюков, немного припугнём своих обидчиков и подействуем на нервы начальству тюрьмы, чтобы их сипало от нас. И тогда порядок, мы вылетим из этого Склепа со свистом! — заверил друзей Томас.

— Ну а, если твой план прогорит или мы зайдём слишком далеко, — заявил Дэвид. — Ведь мы не можем контролировать свою силу.

— Я думаю, что до этого не дойдёт, а в случае чего, просто остановимся, — уверено произнёс он. — Если же, мы и дальше будем сидеть, сложа руки, то остальные не перестанут вытирать о нас ноги.

В тот вечер дети решили попробовать сделать всё возможное, чтобы их быстрее забрали из тюрьмы. Спустя неделю детей уже боялись не только заключённые, но даже охранники не осмеливались их трогать. С первого дня они учинили пожар после того, как их окончательно раздразнили. Каторжную работу они выполняли, как и прежде, но когда надзиратель хотел замахнуться на Марианн палкой, за её хилую работу, то его, же палка пересчитала ему все косточки. Дети никого не подпускали к себе и даже ночью главари банд не могли причинить им вред, — дети уже разучились спать, а просто сидя на матрацах, пытались отдохнуть. Решётки на их камере уже не было. Дети её просто снесли, чтобы она им не мешала. В итоге некоторые заключённые даже зауважали их, но большинство не могло смириться с тем, что теперь главной бандой на зоне были малолетки. Поэтому, к концу недели главари решили убрать этих необычных детей, но они не успели этого сделать.