Без ума от тебя - Фири Макфолен

что все поймут, что этого хотела невеста. Харриет припомнились слова Кэла. Люди лгут постоянно, по причинам и без оных.

– Простите, я не поздоровалась с мамой, – послышался вдалеке тихий, чирикающий голосок.

– Э-э, да… – проговорила сбитая с толку Гвен.

Марианна повернулась к гостям, оглядела ближайшие ряды и послала воздушный поцелуй женщине, которая была вне поля зрения Харриет.

Тут живот рухнул вниз, сердце зачастило – в организме сработал аварийный выключатель. Черт. Ладно. Все в силе. Значит, так тому и быть.

Харриет посмотрела на свои руки, сжимающие бархатный клатч, – костяшки пальцев побелели.

Гвен речитативом произносила формальности – в их нескончаемости была неминуемость крушения железнодорожного состава.

Пауза, когда в ушах Харриет пульсировала кровь. Она подняла глаза к потолку, на воздушные шары. Нестерпимо хотелось сбежать отсюда.

– А теперь, – Гвен помолчала, – я должна спросить, известна ли кому-нибудь из присутствующих причина, в силу которой эта пара не может вступить в законный брак. Пусть он или она скажут об этом или вечно хранят молчание.

Гвен оглядела зал с блаженной улыбкой, которая всегда появлялась у нее на лице при этих словах, потому что ведь это была просто риторическая глупость. Харриет приказала конечностям повиноваться и поднялась с ощущением внетелесного переживания – она до конца не понимала, что действительно встала на ноги.

– Мне известна, – дрогнувшим и вроде бы своим голосом сказала она.

Все головы обернулись, и воцарилась выжидательная тишина – напряженная и звенящая.

Откуда-то послышался вопрос: «Это еще кто, черт возьми?» – который тотчас был зашикан.

Открой. Рот. Губы были плотно сжаты, челюсти сомкнуты. Она кашлянула. И снова голос, который звучал как чужой.

– У Скотта Дайера мания контроля, он – домашний абьюзер. Я была с ним четыре года, и за это время он почти уничтожил меня ментально.

Последующие секунды казались годами. На всех лицах было выражение потрясенного изумления. У Гвен был такой вид, как будто в зал ворвался кто-то в клоунской маске с пулеметом Томпсона.

– Поверить не могу, что ты на это решилась, Харриет, – наконец произнес Скотт твердым и ровным, как лезвие ножа, голосом.

Все головы повернулись к нему. Выдворив из зала Нину, он должен был быть немного настороже. Сейчас коллизия прояснялась. Однако не в полном масштабе.

– Я тоже не могу поверить, что решилась на это, – чуть храбрее сказала Харриет. Прыгнуть было страшнее всего, а она уже прыгнула. – Это крайняя мера, чтобы не дать тебе сломать жизнь другой женщине.

– То, что я не хочу быть с тобой, не означает, что я сломал тебе жизнь.

Скотт был бледный как полотно и заметно дрожал от ярости и смущения – дал себе установку разговаривать с ней, как с маньячкой, страдающей сталкингом. Это было его главное оружие и оптимальный шанс дискредитировать ее: представить законченной истеричкой. Эта сука чокнулась.

Что, несомненно, подтверждал факт прерывания свадьбы.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Скотт. Ты следил за каждым моим шагом, постоянно проверял. То и дело называл лгуньей, так что я уже сомневалась в том, что было, а чего не было. Изолировал меня от подруг, внушая, что они нам враги. Огульно обвинял в неверности или флирте, в том, что я себя позорю.

Харриет сделала паузу, ожидая, что ее прервут, но фактор неожиданности был на ее стороне – она держала внимание публики. И догадывалась, что, скажи Скотт ей заткнуться, это будет почти равносильно подтверждению ее слов.

– …Ты беспощадно критиковал меня, называл никчемной. Кошмарил, пока я еще осмеливалась выходить из дома, а потом перестала совсем. Недовольство, вспышки ярости, обвинения, унижения. Ты превратил меня в зависимую, сбитую с толку развалину – мне не к кому было обратиться, потому что из угоды тебе я всех оттолкнула. И так ты обращался не только со мной, скажешь нет, Скотт?

– Нет, Харриет, похоже, ты единственная, кому пришел в голову этот кошмар.

Скотт говорил натужно ровным голосом, проникнутым глубокой усталостью и сожалением, де, он пытался, видит Бог, помочь этой женщине. Скотт умел делать ставки и давал представление, которое тянуло на номинацию Британской киноакадемии.

– Я живу дальше и счастлив. А ты пытаешься испортить мне свадьбу. Ты портишь праздник Марианне, и это прискорбнее всего.

Он посмотрел на свою невесту, которая смотрела на него с пустым выражением ангелочка Фьоруччи. В публике послышалось неодобрительное цоканье и шум.

Неужели ему поверят? Ну конечно. Ему всегда верили. Да, у него было преимущество: он – жених, а она – непонятно кто. Но что нужно сделать, чтобы люди отказались от привычных представлений о Скотте Дайере, которые им втюхали? Почему одинокий женский голос должен влиться в хор, чтобы его услышали?

– Харриет НЕ единственная, кто говорит это! – послышался из глубины зала прерывистый голос.

Харриет повернулась: это была Нина. Шляпку она сбросила, зато приобрела маленькую бутылочку «просекко».

– Надо было посадить меня под замок, – обратилась она к Скотту, поднимая бутылочку в тосте. – Всем привет, я – Нина, тоже бывшая девушка Скотта. И пришла сюда сказать Марианне, чтобы не делала этого! Все, что говорит Харриет, – чистая правда. Хотя я не так много услышала, но знаю, что она собиралась сказать. Он тоже обращался со мной, как с дерьмом. Так все и было.

Она зажала бутылку под мышкой и принялась хлопать – удары ее изящных ручек тонули в гробовой тишине. Но для Харриет они значили все.

– Какого ЧЕРТА тут происходит? – осведомился лысеющий пожилой мужчина, поднимаясь с первого ряда. Харриет узнала отца Скотта. – Убирайтесь! Обе! Вы портите самый счастливый день в жизни этой молодой пары. Сделайте что-нибудь!

Последняя фраза адресовалась шокированной Гвен, точно она была охранником в ночном клубе.

– Я тебе говорила! Я тебе говорила, а ты мне не верил. А сейчас наконец веришь?

Из заднего ряда с правой стороны поднялась женщина в белом пиджаке. У нее были длинные каштановые вьющиеся волосы, золотистый загар и безупречный макияж. Для Харриет появление неожиданной союзницы стало не меньшим сюрпризом, чем для остальных.

– Несколько лет назад у меня были отношения со Скоттом, но они продлились недолго, потому что он познакомился с Марианной, – сказала незнакомка с ливерпульским акцентом. – То, что говорят эти две женщины, – до последнего слова правда. Я бы не простила себе, если бы не сказала. Я здесь только потому, что мой парень Мартин приятельствует со Скоттом… – Она бросила взгляд на своего парня, который, судя по всему, не одобрял ее желания высказаться. – Когда никто не видит, Скотт – настоящий террорист. Та девушка с вуалью описала его очень