Ради тебя одной - Иосиф Гольман

Тут же, на рынке, приобрел потрепанную, но еще крепкую темно-зеленую «четверку» с длинным накрышным багажником. «Хозяйственные» автомобили вообще меньше привлекают внимания, а мне надо было кое-что маскировать.

Затем нанес визит на дачу и сломал замок Ефима Аркадьевича на дверях мастерской. Не знаю, простит ли меня господь, а мой шеф простит точно. Он вообще не умеет долго злиться.

Разобранная на две части «В-94» легла на дно огромного багажного отсека «четверки».

Уезжая, оглянулся. Прощай, Ефимова дача. Я стремительно и сознательно лишал себя всего, что напоминало об Аленьке. Квартиру, если останусь жив, тоже продам.

На ближайшем рынке купил листы легкого утеплителя. Набил ими багажный отсек, похоронив в глубине оружие. Еще два листа привязал к верхнему багажнику.

Теперь я вряд ли у кого-нибудь вызову подозрение. Огромный груз весил мало, от него можно было за две минуты освободиться. И – недорогой, грабителей тоже не заинтересует. Но грабителей я как раз и не боялся. Даже наоборот: мне очень хотелось выстрелить в кого-нибудь достойного пули.

Напоследок полистал атлас. Выбрал северный путь: Казань, Ижевск, Пермь. Городок господина Глинского был севернее Екатеринбурга, и мне так было удобнее.

Еще раз послушал работу двигателя, покачал «четверку» на амортизаторах.

Пожалуй, все.

Поехали.

Кузьмин, Велегуров

Кузьма последние два дня прожил неспокойно. О смерти девчонки он узнал на следующее утро, и, с точки зрения закона, она его никак не взволновала. Эта ненормальная девка добровольно пришла, не под конвоем – ушла. Какие претензии? Внутренние ощущения тоже не беспокоили. Он, Кузьмин, этого не хотел: дура сама помчалась в лес. И кто мог предположить, что она попадет под машину?

Виктор Геннадьевич Кузьмин боялся только одного: что о смерти психопатки узнает Колян. Это могло быть хуже всех судов и зон, вместе взятых. Кузьма понимал, что при таком раскладе он может потерять друга. Для него, Кузьмы, это хуже смерти.

А значит, Глинский ничего не должен узнать. С операми, пришедшими в тот же вечер, Кузьма разобрался и Коляна из разборок вывел. Но проблема в том, что Кузьмин помнил про парня чертовой девахи. И всерьез опасался, что тот приедет на разбор. А даже предупредить Глинского об опасности нельзя: Кузьме вчера с трудом удалось отстоять хотя бы ослабленную охрану. Колян никак не мог взять в толк, зачем тратить большие деньги на ненужные мероприятия – ведь коммерческих врагов они сейчас не имели.

Поэтому Виктор усилил свою службу наблюдения, выяснив у Вепрева все, что тот знал об этом человеке, Сергее Велегурове. Полученная информация не успокаивала, но по крайней мере давала основания к действиям. Шесть лучших специалистов Кузьмы буквально круглосуточно рыскали по городку, пытаясь по словесному портрету выявить московского гостя, если таковой все-таки объявится.

И не зря старались ребята. Ему сообщили по сотовому о подозрительном фраере на зеленой «четверке», рожей сильно смахивающем на искомое описание. Это было уже четвертое подобное сообщение, но все они были проверены лично Кузьмой: слишком важными могли быть последствия ошибки.

– Номера – московские? – спросил он сексота.

– Нет, нашего региона, – доложил топтун. Вероятность удачи падала, однако Кузьма все-таки решил лично проверить наколку. Он переоделся, нацепив сверху свою старую телогрейку. Древние кирзачи ног тоже не украшали, но зато не выбивались из имиджа. И позволяли спрятать за голенищем и маленькую фомку, и перо. Кепку Кузьмин позаимствовал у сторожа. Двухдневная щетина тоже смотрелась естественно, не то что у новомодных телеведущих.

Виктор посмотрел в зеркало. Вряд ли кто-то узнает в бывшем зэке нынешнего замдиректора, ворочающего миллионами. Оставшись доволен своим новым видом, Кузьмин сплюнул через левое плечо и решительно направился к двери.

Одного взгляда на хмурого водителя загруженной утеплителем «четверки» хватило: это он! Кузьмин так обрадовался прекращению томительного ожидания, что чуть не проявил это лицом. Но справился.

В таком деле ему не нужны ни свидетели, ни сторонние исполнители. До Коляна история дойти не должна. Это – главное условие.

Кузьмин поблагодарил старательного сотрудника. Пообещал мелкую премию, пусть даже парень нашел вовсе не того, кто нужен Кузьме. И отпустил его. А сам, сделав круг по кварталу, вернулся к «четверке».

Та и не думала исчезать. Излишне чистая – водитель пытался справиться со следами полуторатысячекилометрового пути – машина по-прежнему стояла у тротуара, пока ее водитель перекусывал в дешевой прирыночной «обжорке». Кузьма даже не стал проверять номера – наверняка ушлый парнюга свинтил их с какого-нибудь «стояка».

Да и зачем? Он еще там, в проклятой «Змее», отлично запомнил лицо этого неприятного парня.

Ну да ничего. Теперь уже не страшно. Кузьма его видит, а тот Кузьму – нет. И самое главное, Кузьма его знает. А тот Кузьму – нет. И этим колоссальным преимуществом следует воспользоваться немедленно, поскольку оно может быстро и навсегда исчезнуть.

Виктор решился. Мгновенно, как профессиональный артист, изменив выражение лица – на просительное, униженное, – он подошел к выходящему, еще дожевывающему Сергею и, улыбнувшись, тихо сказал:

– Браток, у меня для тебя кое-что есть.

– Не балуюсь, – буркнул сразу насторожившийся Сергей. Но, решив, что перед ним уличный наркодилер, слегка расслабился.

– Я не про это, – заискивающе заулыбался Кузьма. – Хотя и это есть. Я про другое.

– Говори или отваливай. – Велегуров не собирался вступать в длительные разговоры.

– Мы ведь знакомы, я не обознался? – перешел на шепот Кузьмин. – Помнишь пермскую пересылку? У тебя был гоп-стоп, так?

Его экспромт удался. Велегуров решил извлечь из ошибки мелкого блатного пользу и пополнить за ее счет свой информационный ресурс.

– Ну, – полуутвердительно ответил он.

– Я больной сейчас, мне одному не справиться.

– С чем?

– Такая хата! Лавэ чемоданами можно выносить. Охрану сняли вчера.

– Нет, у меня другие планы, – ответил Сергей, не теряя надежды вывести урку на интересующие Велегурова темы. Но блатной вышел на них сам.

– Ты бы дослушал! У этого Глинского добра до крыши.

Велегуров вздрогнул. Удача сама шла в руки. Правда, подозрительно легко и быстро.

– Мой сосед у него в охране служил, но сейчас сняли охрану, – горячо шептал блатной. – Местных на это дело не подписать – боятся. Слава богу, тебя встретил. Это божий знак! Там заходи – и бери. Лавэ – чемоданами, – начал повторяться воришка.

Велегуров уже прокачал ситуацию. Если это ловушка – он вооружен и осторожен: справиться с ним будет нелегко. А если везение – грех упускать такой случай.

– Может, и в самом деле интересно, – задумчиво произнес он. – Но такие дела с наскоку не решают. Да и кентами мы с тобой никогда не были.

– Были бы здесь мои кенты, я бы к тебе не бросился, – обиженно сказал блатной. – Все местные обоссались от фамилии.

– Такой крутой? – спросил Сергей.

– А ты что, в городе первый день? – играл свою роль Кузьмин.

– Второй, – соврал Велегуров. – Почему все дрейфят, если хата полна лавэ?

– Потому что он здесь рулит. А ты – пришлый. И я тоже. Нас его крутость не дергает. Банк сорвали – и врассыпную.

– Ладно, обсудим, – согласился Велегуров. – Только где?

– Где хочешь, – сказал блатной. – Лишь бы не на дороге. На нас уже смотрят.

– Садись в машину, – сказал Велегуров. Пока его подозрения не оправдывались. Не похоже на ловушку, если ему предоставляют возможность диктовать условия.

Кузьмин открыл дверь и сел на переднее пассажирское место. Это тоже понравилось Велегурову: он счел бы подозрительным, если бы случайный гость сел сзади.

Доехали до окраины, благо городишко был крошечный, околозаводный. Домики здесь были деревянные, полуразвалившиеся. Невдалеке, на возвышавшихся пологих холмах, чернел высокий матерый лес. И улица называлась соответствующе – Лесная.

– Почему дома пустые? – спросил Велегуров.

– Им по сто лет. Их всех летом переселили в новый дом. А здесь будет коттеджная зона.

– Откуда ты знаешь, что здесь будет? – спросил Сергей.

– Сосед сказал, – прикусил язык Кузьмин. И на старуху бывает проруха. – А ему – сам Глинский. Да вон уже и строить начали, – показал рукой блатной.

В конце улицы, прямо у леса, строили два дома. Еще один, на холме, практически в лесу, уже был построен и, похоже, даже обжит. По крайней мере электричество к нему провели.

– Это Глинского и есть. Видишь – никого. И так круглые сутки.

– А где ж он сам? – спросил Велегуров.

– У него еще городская квартира. Там и живет.

В этот момент ворота единственного законченного коттеджа открылись, и оттуда выехал «Сузуки-Витара».

– А говоришь – никого, – усмехнулся Велегуров. Пассажир же его повел себя странно: сполз на сиденье как можно ниже и прикрыл лицо руками. «Сузуки» быстро пронесся мимо.