Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Красивая смерть!.. Кремера, наряду с Цумпе, упомянут в сводке вермахта. Хотя его операция, стоившая стольких жертв, оказалась бессмысленной — ни один из мостов не был захвачен Кремером самостоятельно, как планировалось. Лер сам захватил «Холм» и «Гипп», а «Вулька» Кремер взял лишь вместе с Лером[664] и Кляйном — если бы не их поддержка, исход боя был бы неясен (80 красноармейцев, пусть и утром 22 июня — немалая сила, а две штурмовых лодки Кремера — это лишь 12 человек (плюс 4 штурмана).

Смерть Кремера ненадолго задержала Лера и Кляйна — почти сразу же ими был взят и четвертый, последний из намеченных для захвата 45-й дивизией мостов — железнодорожный мост «Ковель».

5.05. Преодолеваются первые стреляющие вражеские батареи к северу от Дубровки. I.R.82 у форта Речица.

5.10. 34 I.D. сообщает, что части врага у Котельни сдались. За форт V еще идет бой.

5.15. Установка связи с XXIV танковым корпусом — после короткого боя он взял Штрадец и идет по железнодорожному мосту и шоссе.

5.30. Тересполь. КП 45-й дивизии

Прибыл Вальтер Шрот. Ему докладывается обстановка. Общая ситуация: несмотря на то что наступление идет планомерно, наметились очаги русского сопротивления, особенно в полосе наступления I.R.135, с чьим командиром (Фридрихом Йоном) полчаса назад беседовал фон Клюге. Обстановка в полосе I.R.135 на эту минуту: Северный остров зачищается 1-м батальоном; отдельные настойчивые стрелки здесь еще держатся. Для дальнейшего выполнения своей задачи (захват западной части Бреста и при необходимости блокирование города с востока), полк требует дополнительных сил и к тому же просит о выдаче его II батальона (резерв дивизии). Связи с III батальоном, проникшим на Западный и часть Центрального острова, сейчас нет. Положение на острове полностью не выяснено. Полковой КП — на Северном, там же, где и в 3.40 (в р-не переправы, в казармах 131 ап)[665].

Итак, Йон уже более настойчиво попросил подкрепления.

Шрот не против — приказывает подтянуть резерв корпуса (I.R.133) ближе к району боя.

Также Вальтер Шрот ориентирует командование дивизии в обстановке.

5.30. Резерв корпуса получает команду готовиться для подтягивания в район Кобылян и к северу.

5.35. У 45 I.D. обрушился причал. Восстанавливается старый мост у южной оконечности цитадели.

5.37. Донесение летчика: на улицах Бреста автотранспорт, идущий на северо-восток. Колонна, вышедшая в 5.27 ч., достигла перекрестка в 15 км к северо-востоку от Бреста.

5.40. Занят форт V. Донесение летчика: в 5.15 германские подразделения у вокзала Бреста[666].

* * *

5.40. Коробкову удается связаться со штабом ЗапОВО. Уходит первое боевое донесение: «Доношу: в 4.15[667] 22.6.41 г. противник начал обстрел крепости Брест и района города Брест.

Одновременно противник начал бомбардировку авиацией аэродромов Брест, Кобрин, Пружаны. К 6 часам артиллерийский обстрел усилился в районе Брест. Город горит. 42, 6-я и 75-я стрелковые и 22-я и 30-я танковые дивизии выходят в свои районы; о 49-й стрелковой дивизии данных нет. Штаб 28-го корпуса — Жабинка. Данных к 6 часам 30 минутам о форсировании противником р. Зап. Буг не имею. Штабом перехожу на запасный командный пункт — Буховиче. 22-я танковая дивизия под артиллерийским огнем в беспорядке вытягивается в свой район. Самолеты противника с 6 часов начали появляться группами по 3–9 самолетов, бомбили пружанскую дивизию, результаты неизвестны»[668].

* * *

05.45. Йон сообщает на КП дивизии «1-я рота I.R.135 достигла железнодорожного моста»[669]. Это примерно в 800 м к северу от моста «Гипп».

5.50. Первая вражеская артиллерийская деятельность перед 34 I.D. Запущен самолет для корректировки артиллерийского огня.

5.55. Шлипер на основе разговора с Йоном решил ввести в бой резерв дивизии. Офицером для поручений передается команда II/I.R.135, майору Параку: батальону выйти к Северному острову, переходя в подчинение I.R.135.

6.00. Офицер связи при штабе XII А.К. сообщает, что 34-я дивизия взяла форт V. Несколько позже сообщает командир I.R.130, что передовые части (II батальон) находятся в 200 м перед мостом «Вулька» и связь с 34-й дивизией (передовыми подразделениями, на той же высоте) установлена.

У «Вулька» обнаружено несколько русских бронеавтомобилей, два из них застряли в болоте и взяты под огнем II/I.R.130[670].

Внезапно о подводе резерва корпуса в его полосу боя ходатайствует полковник Гипп, так как при продолжении удара на восток силы для защиты города с севера станут недостаточными и дальнейшее продвижение на восток из глубины продолжать нельзя. КП Гиппа и Велькера (A.R.98) переносятся на восточный угол Южного острова.

Можно предположить, что Гипп опасается удара со стороны Цитадели. Там явно находятся части, большие, чем предполагалось. Неясно, сколько сил у русских и на Южном острове — бой все еще продолжается. При продолжении удара к городу, уже задействовавшего почти все силы, существует опасность русского удара из Цитадели, в тыл подразделениям полка, вышедшим к городу с севера.

Теперь и командование дивизии оказалось перед дилеммой: дать резерв Гиппу — это значит продолжать эффектный удар на восток, действуя в соответствии с основной идеей блицкрига — никаких остановок. И стратегически такое решение наиболее правильно.

Но — как тогда быть с цитаделью? Ситуация у Праксы неясна, Ельце вот-вот изойдет кровью на Северном. В конце концов непредсказуемые русские могут окончательно перестрелять весь полк Йона и как минимум — взять под обстрел столь счастливо доставшиеся мосты, как максимум — захватив, взорвать их. К тому же — одолей русские в цитадели, выбей немцев за главный вал — и опять старая песня, знакомая по 1939 г.

Шлипер, менее двух месяцев назад ставший командиром дивизии, оказался перед необходимостью принимать серьезные решения. Впрочем, оставалась надежда, что все образуется само собой — русские, осознав безнадежность сопротивления, отступят или капитулируют.

На Северном острове Ельце вновь пытается переломить ситуацию, начав атаку совместно с подразделениями II/I.R.135 (майора Парака[671]). Вспоминает лейтенант Пауль Орбах (командир 8-й (пулеметной) роты): «Из-за крайне упорного русского сопротивления наш батальон был подведен вперед, вплоть до Северного острова (непосредственно перед крепостью Брест-Литовска), где и разместился. Сначала взводы еще оставались лежать в укрытии примерно в 200–300 м от цитадели.

Мой командир с группой управления роты пошел вперед, на КП батальона, для получения подробных указаний о нашем использовании. Спустя некоторое время связной передал мне команду батальона о том, что я должен отправить заранее отделение моего взвода на батальонный КП. Лично возглавив отделение, я доложил о прибытии командиру батальона, который вкратце ввел меня в обстановку».

Решительно поднявшись, роты батальонов Ельце и Парака продвинулись вперед к городу. Судя по всему, им удалось овладеть Западным фортом и частью главного вала, покинутого батальоном Ландышева. Однако во время атаки, поднимая залегшие было подразделения, майор Ельце все-таки встретил свою последнюю пулю. Тяжело ранен командир 4-й роты лейтенант Кимбергер — в донесении от 16.00 он еще будет значиться среди раненых, к вечеру Кимбергера переведут в другую группу списка… Всех офицеров потеряла и вторая рота — ранены ее командир обер-лейтенант Больс и комвзвода лейтенант Хафнер[672]. Неясно, кто командует батальоном, последний из атакующих командиров рот — гауптман Кене (1-я рота). Но Карл Кене, также вскоре раненый, наступает в обход крепости.

Кто бы ни возглавил батальон, но первому так и не удалось пробиться — тяжелый, изматывающий бой продолжался, несмотря на ввод резервов[673]. Пауль Орбах: «Между тем русские стреляли то отсюда, то оттуда, и никто не имел представления, что же, собственно, происходит. Подняв свое отделение, я повел его (то ползком, то пригибаясь) ближе к цитадели и выбрал себе благоприятное поле обстрела. Непосредственно на самом благоприятном для себя месте уже лежала группа управления роты.

Русские преотлично стреляли, и едва кое-кто высовывал голову, чтобы понять, где они, собственно, сидят, пули уже свистели точь-в-точь у головы.

Командир группы управления роты лежал уже мертвым рядом со мной. Выстрел в голову! Тогда я велел своим пулеметчикам, поддержанным противотанковым и зенитным орудием[674], сделать 2000–3000 выстрелов по уже узнанным целям. Пока мы стреляли, русские не отвечали ни на один выстрел, но как только мы делали лишь небольшой перерыв при стрельбе, вражеский град пуль принуждал нас залечь в укрытия. Для нас стало ясно, что при этих условиях нам никак не войти в крепость. Вскоре рядом со мной уже лежали несколько раненых».