Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Один из тех, кто в это время находился над группой Хабеданка — Готфрид Хомахер, еще в 3.33 вылетевший на штурмовку позиций русских у Бреста[705]. Хомахер, как и другие летчики, из-за задымленности наносил удар до площадям. «Сверху мы не видели, что происходит внизу. Я только помню, что все небо было красным от пожаров. Под нами были лишь алые облака дыма». Туда, в облака, полетели бомбы и в этот раз. «Грохоча, бомбы падают на улицу рядом с нами. Вот же, проклятие, теперь нам приходится бросаться в укрытие»[706].

«В штурмовом пехотном снаряжении, ручная граната в кулаке, мы движемся беглым шагом по улицам города. Оружие и боеприпасы перевозятся на найденной ручной тележке. Потерявшие хозяев лошади бегут рысью вдоль улиц. Не угрожает ли нам налет авиации? Снова и снова атакующие солдаты обыскивают глазами небо». Судя по дорожному знаку, снято где-то у пересечения Московской (?) и железнодорожных путей

«Автомобиль советско-русских был остановлен несколькими выстрелами. Сломленный, водитель сел рядом со своей машиной, чтобы быть взятым в плен немецкими солдатами». Честно говоря, судя по взгляду, водитель не сломлен…

В следующий раз подразделения не будут столь безразличны — сейчас же их командиры, понимая, что промедление здесь действительно «смерти подобно», сообщают об активности люфтваффе в штаб полка.

Оттуда сообщение о бомбардировке поступает на КП дивизии. Командование «сорок пятой» сразу же связывается по телефону со штабом XII армейского корпуса.

Действия люфтваффе названы «максимально нежелательными», так как здесь «уже подтягивается транспорт I.R.130»[707].

Однако бомбы все же накрыли и тех, кому были предназначены — одна из них разорвалась на мостовой ул. Дзержинского, напротив облвоенкомата. Осколками был убит красноармеец Василий Толкачев и ранено 12 человек — в том числе майор Стафеев (в руку).

«Панцирягеры» I.R.130. Подбитый советский бронеавтомобиль. Интересно, чей? Заблудившийся (из 22-й танковой дивизии) или не успевший выехать из 84 орб? Обратите внимание, что рядом с «панцирягерами» бежит человек в трусах и майке. На пленного вроде бы не похож… Тогда кто он?

Теперь отход был еще более затруднен — что делать с ранеными? Но предпринимать что-то надо — здесь практически нет и бинтов, не говоря уж о медикаментах.

Стафеев все же решил уходить — несколько человек, переодевшись в гражданскую одежду, ушли разведывать путь, где можно бы было вывести людей из города. Но было уже поздно…

8.45. Офицер связи при штабе XII А.К. ориентирует: 34-я дивизия достигла железнодорожной линии около Гершон. Вулька Подгородская взята. 31-я дивизия взяла Речицу и Козловичи.

8.45. Вальтер Шрот кричит в трубку с КП 31 I.D.: ее главные силы достигли железнодорожной линии Брест — Мотыкалы, левый полк уже прошел ее, достигнув района Катенберг.

8.50. I.R.133 (резерв корпуса) подчинен 45 I.D. и до 10.00 будет подвезен в Тересполь. К этому моменту в 45 I.D. убиты 2 командира батальона и 1 командир роты, ранен 1 командир полка.

9.00. Тересполь. КП 45-й дивизии. На связь вышел Ia штаба корпуса, с долгожданным сообщением — резерв корпуса (I.R. 133) подчиняется дивизии.

Первыми из 133-го полка, кто тотчас же (9.00) получил приказ перейти на территорию крепости, была 12 s.M.G.K. Лерцера. Лео Лозерт заметил, что рота, первая из I.R.133, была переправлена, несмотря на то что была корпусным резервом, на остров, чей переход стоил ее предшественнику — III/I.R.135 больших потерь в офицерах. Лозерт уже знает, что штурмовые группы 10, 11, 12-й рот I.R.135 проникли в цитадель, но сразу же имели тяжелые потери. Из этого замечания можно сделать вывод, что Лозерт, недавно похоронивший первого погибшего из полка, начал понимать серьезность ситуации. Вероятно, как и остальные пулеметчики, к этому времени уже достаточно измотанные бессонной и тревожной ночью.

* * *

9.00. Боевое донесение № 004/оп штаба Западного ОВО уходит начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии Г. К. Жукову: «…Брест горит. К 6.30 (22.06.1941)данных о форсировании противником р. Западный Буг не было»[708].

Положение ухудшается на всех участках. Связи штаба ЗапОВО с 4-й армией все еще нет.

* * *

9.00. Станция Брест-Литовск занята штурмовым отрядом 5-й роты лейтенанта Линни 1-го железнодорожного саперного полка. Отряд, прибыв на станцию, установил, что подвал вокзала еще занят неприятелем[709]. Было сделано три попытки проникнуть в подвал, каждый раз отбивавшиеся его защитниками с потерями для людей Линни. Дальнейшие попытки больше не предпринимались — вооружение отряда для штурма недостаточно.

«В подвале, построенном как бомбоубежище, находится примерно 35 человек», — сообщает Линни.

На самом деле их было около сотни — вооруженных пограничников, отступавших от Тереспольского моста; зенитчиков, везших в свою часть полученные на складе в Бресте сапоги; около 30 мл. командиров роты связи 45-й авиабазы 74 шап 10 САД, едущих к месту постоянного расположения в Пружаны — принять молодое пополнение; 16 бойцов 66 УР во главе с политруком Ф. Л. Зазирным. Да и немало командиров и бойцов других частей оставалось в эту ночь на вокзале. Разбуженные грохотом на границе, имея при себе оружие, они запаслись боеприпасами — их раздача (доставленных со складов военизированной железнодорожной охраны и линейного отделения милиции) происходила в дежурной комнате милиции. Не имевшим оружия досталось и то, что было изъято у нарушителей границы. Отстреливаясь, с окраин вокзала отошли в его здание, затем — в подвал.

Однако помимо вооруженных, чего и не предполагал Линни, туда же скрылись сотни (по некоторым оценкам — около двух тысяч) пассажиров как ночевавших на вокзале, так и тех, кто прибежал сюда, надеясь вырваться на восток — «восточники», «советки» (жены начсостава и совпартработников), коммунисты, евреи. Те, кому не повезло втиснуться в уже через полчаса с начала артналета отправленный короткий состав, сейчас с тревогой прислушивались к выстрелам. Что это — провокация? Война?

По крайней мере, те, кто занял оборону у подвальных окон, одно знали точно — нужно продержаться до подхода «основных сил». А они подойдут вот-вот…

9.05. Собственные бомбардировщики сбросили бомбы на южный край Бреста. Танковой группе сообщается обстановка, одновременно просится о приостановке здесь бомбардировок.

9.15. Штаб 34 I.D. переходит в Михалкув.

9.15. Начинается новая глава «битвы на Северном» — теперь Фридрих Йон уже не собирается продолжать атаку на восток острова. Русские в Восточном форту, главном валу и других местах восточной части Северного надежно блокированы. Дальнейшая атака, сил для которой недостаточно, приведет лишь к новым потерям. Сейчас главной задачей для командира I.R.135 стало изменение положения на Цитадели, исправление той ситуации, что сложилась в результате разгрома батальона Праксы. Йон намеревается, нацелив ключевые силы на Трехарочный мост, ворваться с Северного на Цитадель и навести там порядок. От первого батальона много ждать уже не приходится — пойдет резерв второго.

Результатов разведки, направленной I.R.135 в Брест, еще нет.

…Однако непредсказуемые русские вновь спутали все карты — они начинают контратаковать на Северном, захватывают несколько с таким трудом занятых пунктов. В бой вводится резерв полка — 9-я рота. Ей удается вышибить русских из вновь захваченных ими зданий, и далее, не останавливаясь, рота наступает на северную часть главного вала.

Пока 9-я рота штурмует вал, одна из рот батальона Парака начинает атаку через Трехарочный.

…Трудности на Северном оказались для Парака «прогулкой» по сравнению с атакой через мост — во-первых, до него еще надо было дойти сквозь плотный огонь «недобитых» из группы Мамчика, засевших у пкт 145, второе — все расположение зданий у Трехарочного еще в 19-м веке было спланировано так, чтобы максимально прикрыть огнем подступы к Цитадели по ее мостам[710].

Однако и перед защитниками встали серьезные проблемы — как ни странно, но кольцевая казарма была не лучшей оборонительной позицией в 20 веке. Ее почти двухметровой толщины стена, неплохо спасая от снарядов, не спасала от атак пехоты, а окна и амбразуры позволяли вести огонь лишь немногим стрелкам и пулеметчикам. Использовать минометы — невозможно, орудия — практически только прямой наводкой. Толща стен суживала сектора обстрела из окон и создавала непростреливаемые пространства — мертвые зоны[711]. Красноармейцам, намеревавшимся обороняться, приходилось высовываться из окна — тогда залегающие на валах у Мухавца немцы использовали возможность поупражняться в прицельной стрельбе наиболее эффективно.