Любовь тебя настигнет - Сьюзен Филлипс

— Это вторжение в частную жизнь. Панда не говорит о прошлом.

— И это тебя возмущает, — ответил он. — Ты успокоиться не можешь, пока не засунешь нос в дела всех и каждого.

Но речь шла не о всех и каждом. Он был ее любовником.

— Он прав, Люси, — сказала Темпл. — Ты любишь копаться в чужих мыслях.

Панда вдруг перебежал на сторону противника, ткнув вилкой в своего работодателя.

— Кое-кому не помешало бы покопаться в своих. Чем дольше ты тут находишься, тем больше портится твой характер.

— Это ложь, — возразила Темпл. — У меня всегда был плохой характер.

— Не настолько, — вставила Люси. — Ты похудела на двадцать фунтов, и…

— На двадцать четыре, — с вызовом произнесла Темпл. — И вас мне благодарить не за что. Вы хоть представляете, насколько меня вгоняют в депрессию ваши стычки?

— Наши стычки не имеют никакого отношения к твоей проблеме, — сказала Люси. — У тебя классический случай дисморфии.

— Э-э-э, — усмехнулась Темпл. — Громкие слова.

Люси отставила тарелку.

— Твое тело выглядит потрясающе, за исключением головы!

— Это твое мнение. — Темпл небрежно махнула на свое тело рукой. — Можешь говорить, что хочешь, но я все равно толстая!

— И когда же ты перестанешь считать себя толстой? — вскричала Люси. — Насколько нелепая цифра должна загореться на весах, которые ты носишь у себя в голове, чтобы ты наконец почувствовала себя нормально?

Темпл облизнула пальцы.

— Поверить не могу, что мисс Свинка читает мне лекции на тему веса.

Панде это не понравилось.

— Никакая она не свинка!

Люси проигнорировала его слова.

— У тебя отличная фигура, Темпл. Нет ни одного лишнего дюйма.

— Зато о твоих бедрах такого не скажешь! — выпалила Темпл, хотя на самом деле не хотела ее обидеть.

Люси с отвращением уставилась на тарелку, к которой так и не притронулась.

— Мои бедра обретут прекрасную форму, как только начну есть нормальную еду.

Темпл повернулась к Панде.

— Она как будто с другой планеты. Как можно набрать двадцать фунтов и не сойти от этого с ума?

— Я набрала не двадцать фунтов, — возразила Люси. — Десять — максимум.

Однако ее главным врагом был не сладкий картофель во фритюре с сахарным печеньем. Ее главным врагом было чувство вины из-за тех страниц, что она так и не написала, семьи, которую, по сути, игнорировала, и паники, охватывавшей ее, когда она думала об отъезде с Черити-Айленд.

Панда встал из-за стола.

— Если вы обе позволите, я выйду на улицу и застрелюсь.

— Лучше поближе к воде, — сказала Люси. — Неохота за тобой убирать.

Они с Темпл закончили свой жалкий ужин в зловещей тишине. Темпл смотрела в окно, а Люси ковыряла омерзительную зеленую краску на столе.

В конце следующего дня Люси выдернула пару сорняков у крыльца и собралась поехать в бар в городе, где бы могла поработать над своим списком плохих дел, когда услышала шум мотора на подъездной дорожке. Вряд ли это мог быть грузовик службы доставки. Она отложила совок и отправилась разведать ситуацию.

Женщина с короткими ярко-рыжими волосами и плотного телосложения вышла из серебристого «субару». На ней были свободный белый топ, прочные коричневые капри, которые гораздо лучше смотрелись бы на даме с более длинными ногами, и спортивные босоножки. С шеи на кожаном шнурке свисал кусок бирюзы, на пальцах блестели серебряные кольца. Люси кивнула в знак приветствия и подождала, пока незнакомка представится. Прежде чем это произошло, открылась входная дверь и из дома вышел мистер Телохранитель.

Женщина отвернулась от Люси и обратилась к нему:

— Патрик Шейд?

Он застыл на верхней ступеньке.

— Чем могу вам помочь? — спросил он, не ответив на ее вопрос.

Она подошла к капоту машины.

— Я ищу подругу.

Он кивнул на Люси.

— Если вы ищете не кого-то из нас двоих, то вы ошиблись домом.

— Она здесь. Я знаю, что это так.

Плотное телосложение гостьи навело Люси на мысль о том, что у Темпл были враги. Что, если эта женщина — недовольная бывшая клиентка? Или любительница «Острова для толстых», у которой появилась навязчивая идея преследования?

Панда закрыл своим телом проход.

— Мне потребовалась не одна неделя, чтобы найти ее, — упрямо сказала женщина. — Я никуда не уйду.

Он медленно спустился.

— Это частная собственность.

Он не повышал голос, но вид все равно был устрашающим. Она попятилась, подойдя ближе к машине. Хотя женщина и выглядела воинственно, в ее глазах появилось отчаяние.

— Мне нужно ее увидеть.

— Вам придется сейчас же уехать.

— Просто скажите, что я здесь. Пожалуйста. Скажите, что Макс здесь.

Макс? Люси уставилась на нее. Это… Макс?

Панду откровение женщины, похоже, не удивило. Натянул ли он профессиональную бесстрастную маску или всегда знал, что объектом страсти Темпл была женщина?

Разумеется, знал. Человек столь щепетильный, как Панда, просто не мог не уточнить такую подробность.

Женщина повернулась к дому и закричала.

— Темпл! Темпл, это Макс! Не делай этого. Выйди и поговори со мной!

В ее голосе слышалась такая мучительная боль, что сердце Люси сжалось. Конечно, Темпл должна была ее услышать и выйти. Но из дома не донеслось ни звука, ни шороха. Дверь не открылась. Люси не могла этого вынести. Она обошла дом сбоку и вошла через раздвижные двери.

Она обнаружила Темпл наверху в спальне, та стояла у окна, из которого открывался вид на подъездную аллею, но ее саму видно не было.

— Зачем было сюда приезжать? — произнесла она с яростью и трагизмом. — Я ее ненавижу.

Все, чего Люси не понимала, теперь стало очевидно.

— Нет, не ненавидишь. Ты любишь ее.

Прядь выбилась из прически Темпл, и когда она повернулась, каждая мышца ее тренированного тела напряглась.

— Что ты обо всем этом знаешь?

— Я знаю, что ты все лето из-за этого переживала.

— Мне станет легче. Это всего лишь вопрос времени.

— Почему вы расстались?

Темпл раздула ноздри.

— Не будь наивной. Думаешь, я хочу, чтобы весь мир узнал, что я… я полюбила другую женщину?

— Ты вряд ли станешь первым тренером-знаменитостью, который раскрыл свои секреты. Сомневаюсь, что это разрушит твою карьеру.

— Это разрушит меня.

— Каким образом? Я не понимаю.

— Я не хочу быть такой.

— Лесбиянкой?

Темпл поморщилась.

Люси всплеснула руками.

— Боже, Темпл, добро пожаловать в двадцать первый век. Люди влюбляются.

— Легко говорить. Ты-то влюбилась в мужчину.