Темные изумрудные волны - Федор Московцев

— Следствие пошло по ложному пути. Мы предоставили неопровержимые улики, и суд их принял…

Да, — вспомнил он, — Лариса, знакомая с судьёй, хорошо постаралась…

— …и теперь следователи будут работать тщательней. Я полностью контролирую дело. Есть много вопросов. Упоминал ли Виктор химзавод, кто обслуживал ваши машины, имеется в виду «Мерседес». Масса вопросов. Наверное, вас вызовут.

— Я вам признательна. Спасибо.

— Арина… Я возглавляю службу ОБЭП. Вообще, я мог бы сейчас пройти мимо. Даю вам слово офицера, что сделаю это.

Девочка разглядывала дом. Арина стояла, обняв её рукой, как бы защищая от внешнего мира.

— Я потеряла любимого человека. И если бы не дети… Нам лучше пойти… Танюша, дай сюда…

И она, взяв за руку дочь, пошла в сторону моста через Царицу.

«Зачем я дал слово?» — думал он, проходя мимо Дома Союзов.

Горел зелёный свет, Иосиф Григорьевич перешёл через дорогу.

«Собственно, я уже дал самому себе слово, ещё два месяца назад. Значит, я сделаю это», — заключил он.

Иосиф Григорьевич прошёл мимо здания областной администрации, на улице Володарского повернул налево, и, пройдя наискосок, коротеньким переулком, свернув еще раз налево, вошёл в ресторан «Волгоград». Там, поднявшись по лестнице, он пересёк зал, повернул направо, и коридором проследовал в отдельный кабинет.

— Закажете что-нибудь сразу? — спросил администратор.

— Минеральной воды.

Никого еще не было. Можно обдумать предстоящую встречу.

Рубайлов Юрий Иванович, в прошлом заместитель главы администрации города по жилищно-коммунальному хозяйству, а ныне первый заместитель главы областной администрации, потерпел поражение на выборах мэра города.

Теперь Юрий Иванович будет баллотироваться в депутаты Государственной Думы. У него все шансы для того, чтобы выиграть. Он учёл все прежние ошибки, и намерен действовать, согласуясь с духом времени. То, что он курирует правовой сектор, даёт шансы отличиться.

Минувшие выборы, несомненно, были неудачно спланированы.

Вот лозунг на плакате-календаре: «Мира, добра, и благополучия — вам и вашим близким». Подпись гласит: «С верой и надеждой. Юрий Рубайлов». На фоне церкви изображен кандидат с двумя сногсшибательными красотками — то ли певичками, то ли актрисами. На календаре указаны даты церковных праздников, но почему-то не указан год. Коль скоро допущен такой промах, возникает вопрос: может, в написании «вера и надежда» тоже допущена ошибка, и эти слова надо писать с большой буквы? Тем более, одну девушку как раз зовут Вера.

Лозунг сам по себе — штамповка, он не несет никакого смысла, и рассчитан, судя по всему, на пожилых людей. Тогда зачем соблазнительные девушки? Если уж они, а не семья, и не церковники, тогда нужен другой лозунг, пригодный для агитации в молодёжной среде.

Рубайлов баллотировался от какой-то там партии, и вот ещё один лозунг: «Решения партии — решения народа». Тут вообще опускаются руки, потянувшиеся было за избирательным бюллетенем. Во-первых, по определению, решения ни одной партии не могут быть решениями народа. Во-вторых, при прочтении лозунга в памяти неизбежно воскресают дела давно минувших дней — партсъезды КПСС, Леонид Ильич Брежнев, народ и партия едины, пустые прилавки магазинов, талоны на водку и на сахар, очереди за колбасой.

Разве нормальный человек купится на эту ерунду?!

Предвыборный штаб Рубайлова был составлен из недалеких людей, начисто лишенных воображения. Как ещё объяснить эти лозунги, плакаты, и всё остальное?

Нигде счастье мира не казалось таким чистым и торжествующим, как на предвыборных плакатах Рубайлова. Там он казался величайшим поэтом добродетели. И совершенно забыл о реалиях, о насущных потребностях населения. Ну да, счастья в природе, на земле рассеяно много. А горя? А несправедливости? А как же с борьбой против всего этого? Тут Рубайлов — пас. Не спрашивайте с него здесь ничего. Нет, он не утопист. Но Рубайлов и не выглядел практиком в своей предвыборной кампании. Он выглядел человеком, жаждущим очень много счастья для своих сограждан. Он изобразил его слишком много. И людям стало ясно, что нашёл он это счастье только для себя. Избиратели поняли, что кандидат собирается выдавать им счастье какой-то особой воздушной монетой, которая не кажется фальшивой лишь самым грубым увальням.

В его предвыборных плакатах и роликах фигурировали люди известные, зоркие, беспощадные, мудрые и справедливые. С пугающей добротой они обещали облагодетельствовать город, если кандидат Рубайлов станет мэром.

У кандидата необыкновенно милые, теплые, дружественные, сексуальные подруги, женщины — спортсменки, актрисы, певицы, популярные телеведущие. Редко, однако, при всей своей прелестной свежести и непреодолимой привлекательности могущие сойти за умных. У него целая коллекция детей; их нельзя забыть и, глядя на них в скорбный час, можно утешиться. У него свободная, радостная, праздничная толпа. У него красавица земля под улыбкой небес.

Требуйте счастье у Рубайлова — он даст. Больших зарплат и пенсий требуйте — даст. Бесплатное образование и медицинскую помощь требуйте — даст. Трудоустройство молодёжи требуйте — даст. Всё даст. Работу — бедным, деньги — богатым, кладбище — покойникам. Неужели этого мало?

Юрий Иванович проиграл выборы. Существующий мэр, доказавший свою состоятельность реальными заслугами перед городом, обошёл его.

Но за обещания Рубайлову огромное спасибо. Надо, чтобы люди не забывали, сколько им отпущено хорошего судьбою, или, по крайней мере, какими они могли быть счастливыми.

Вошёл Каданников.

— Здравствуйте, Иосиф Григорьевич!

Давиденко ответил на рукопожатие, и спросил:

— Что нового?

— Всё по-старому. Слышал, вы постарались, чтобы дело вернули на доследование.

— Да, Влад. Суди сам: какой же он убивец, этот пиндос? Меня, знаешь, какой вопрос мучает: как он попал в машину Виктора, чтобы оставить там свои отпечатки пальцев? Кто обслуживал «Мерседес»?

— «Фанат». Это погоняло, зовут водителя Женя Банько.

— Почему «Фанат»? Логичней было бы назвать… ну, ты понял.

— За глаза его так и зовут. В лицо сказать боятся — здоровый, черт.

В зале появился Бадма Калгаевич Кекеев, заместитель прокурора области, почти следом за ним вошел Рубайлов в сопровождении Григория Николаевича Градовского, заместителя губернатора по социальной политике.

Последним появился Еремеев.

— Я не опоздал?

Нет, он не опоздал. До назначенного времени оставалось десять минут.

Обменявшись приветствиями, сделали заказ — всем одинаковые блюда — и, отпустив официанта, сразу приступили к делу.

— Одного не могу понять, — начал Рубайлов, — почему нет в городе событий? Никаких инфоповодов. Полный штиль.

— Кардиоцентр уже сдан в эксплуатацию, работает, ничего крупного по здравоохранению пока не намечается, — сказал Градовский.

— … Теперь так, — продолжил Рубайлов. — Мэр присвоил заслуги за всё, что сделано хорошего. Все забыли, откуда я вытащил жилкомхоз. Вспоминают только, как отключал свет и воду предприятиям, не платившим в мой избирательный фонд. Тыкают мне аварию на водоканале, и отстойники острова Голодный.

— Подонки! Всех в Сибирь, на переплавку.

— Вы нас так совсем без избирателей оставите, Игнат Захарович. Скажем прямо: область не кишит народом! Жители, едва успев немного позаняться обработкой земли, производством каких-нибудь продуктов, чем-нибудь поторговать, — отправляются на боковую, стараясь не плодить при этом слишком много детей. Теперь так… Нет никаких заговоров, чиновничьего беспредела, и разных там очагов мракобесия, чтобы я мог их разоблачить, и загасить.

— А убийство Кондаурова, — напомнил Еремеев. — Тут выстраивается интересная цепочка. Ниточки тянутся на самый верх. Мафия, коррумпированные чиновники, целый спрут.

— Это исключено, — заявил Рубайлов. — Витю мы не будем трогать.

Давиденко поддержал его:

— Расследование идёт своим чередом, давайте не делать из этого фарс!

И осуждающе посмотрел на Еремеева.

Тут принесли салат «столичный».

— А что, если накануне выборов кормить всех «столичным» салатом, — предложил кто-то. — Организовать передвижные пункты выдачи салатов. Намёк на то, что кандидат, уехав в Москву, не забудет про избирателей.

— Хватит, уже накормили людей, — проворчал Рубайлов. — До сих пор отрыгивается. Следующую кампанию доверю профессионалам.

— По горячим следам пойманы налетчики, ограбившие «Доступную Технику», — сообщил Кекеев. — Громкое дело, гюльдюр-гюльдюр, похищена крупная сумма денег. Можно совместить с другим делом, получится заговор, терроризм, секта.

— Не такая уж крупная сумма, — заметил Давиденко, нащупывая в кармане ключи от новой квартиры.