Катакомба - Атаман Вагари

как догадку. Или как подбадривающее утверждение. Он в целом казался позитивным, оптимистично настроенным существом.

– Брабатус говорил, что этот Лабиринт использовали рыцари Ордена Чёрной Розы, чтобы класть сюда магические предметы. Брабатус может быть где-то здесь, он мог заблудиться, – размышляла я вслух. И попросила, несмело посмотрев на палача: – Шакс, а ты можешь определить, жив он или нет? Как тогда, когда ты сказал, что Анна, возможно, жива?

– Не могу, – покачал головой палач. – Брабатус другой. Не такой, как я, Анна или Мышиный Король. Я не могу его почувствовать. Он упрямый осёл и иногда бывает дураком. Но он лучше, во сто крат лучше таких, как я.

– Я бы не хотела, чтобы с Брабатусом что-то случилось. Мне кажется, Брабатус страдает, думает, что он одинок и что его не принимают. Либо он нуждается в большем внимании.

– Когда мы сражались вместе с рабами Дагона, Брабатус никогда не избегал этих сражений. Он дрался добросовестно, много раз доказывал свою преданность и надёжность. Но дружить он не умеет. Он постоянно искал, чем быть недовольным. Я не осуждаю его. Такая особенность его характера. Я ведь сам не умею дружить.

– Ну, насчёт последнего ты, пожалуй, кривишь душой, – улыбнулась я Шаксу. – Будем надеяться, что мы найдём его. Брабатус несколько раз спас и меня сегодня. Я бы сделала всё, чтобы отплатить ему тем же, помочь тем, чем смогу. Эй, Скиталец, куда ты делся?

Мы нашли Скитальца неподалёку. Пока мы общались с Шаксом, Скииталец успел заинтересоваться одной древней книгой. И со смаком её поглощал. Нет, не пережёвывал листы, сверкая клыками. А неотрывно смотрел на неё, заворожённый, держал в руках. Его взгляд можно было принять за влюблённый. Он улыбался, точнее скалился. И не видел вообще ничего и никого вокруг. Зрелище было настолько необычным и сакральным, что мы с Шаксом не посмели его прерывать.

Скиталец не злоупотреблял. Через две минуты он отложил книгу, с сожалением посмотрел на неё, и обратился к нам:

– Простите. Вот уже час как не ел… – и улыбнулся обезоруживающе, изображая повинность. Это было очень умилительно!

– Желала бы я тоже так есть. Ты съел её всю?

– Конечно. Она же маленькая. Я съедаю таких за раз по десять или двадцать.

– С ума сойти! За две минуты по книге – так можно все книги на Земле перечитать. Да и всё равно не насытиться, – меня кольнула лёгкая зависть. Я люблю читать книги, но не всегда есть на них время.

Всё же, у Скитальца чтение книг – привычка сродни употреблению пищи, морганию или дыханию, а это значит, что мне следовало бы поучиться у него находить всё-таки больше времени для чтения.

– Про что эта книга? – я обратила внимание, что язык на обложке мне не знаком.

– Это истории и легенды народа, который когда-то построил эти лабиринты. Тех людей, которые создали эту катакомбу. Тех, что пришли сюда в первый раз, нашли пещеры от природы и сделали здесь рукотворные пещеры, скрытые от глаз посторонних и от космических глаз.

– Рыцари Ордена Чёрной Розы?

– Нет. Те, кто жил задолго до них. Даже меня тогда не было. Эти люди владели знаниями, которые утрачены. Многие предметы, которые лежат здесь – это те вещи, которые они создали. Те из них, которые заряжены особым образом, так воздействуют на Шакса.

– Но почему они воздействуют на Шакса, но не на рабов Дагона? И на тебя они вроде не воздействуют, и на меня. Почему на Шакса? – я посмотрела на палача и на Того, Кто Бродит Среди Книг.

У меня в голове, на самом краю сознания начала зарождаться догадка, интуиция. Пока слишком слабая. Скиталец же словно прочёл мои мысли! Он подумал немного и предположил:

– В Тёмные Лабиринты долго никто не приходил. Но здесь кто-то хозяйничал. Дагон, его рабы. Рабы поддерживали здесь порядок, охраняли эти сокровища, эти кости и черепа. Некоторые сокровища и предметы работают на подавление сил слуг Бафомета. На меня они тоже воздействуют, но не так сильно. Потому что я твой слуга. Тёмный Лабиринт существует, чтобы не подпустить слуг Бафомета к Чёрному Ромбу.

– Но я же тоже проклята Бафометом.

– Ты живая и ты интересуешь Дагона, – подсказал Шакс. – Бродильщик прав. Анна, Мелькор и Астр здесь бы тоже испытывали неудобства.

– Когда ты дойдёшь до Чёрного Ромба, ты разрушишь печать Бафомета, которая на нас, – подтвердил Скиталец, дополняя. – Тогда влияния рабов Дагона не будет, магические предметы перестанут им подчиняться – ведь те, кто был за Бафомета, станут сильнее.

– Я всё-таки одного не понимаю. Получается, Бафомет с Дагоном заодно? Он заколдовал нас тут всех своим ножом, как будто бы мешая, чтобы мы сразились с Дагоном.

– У Бафомета свои правила, свои игры, – прошелестел Шакс, двигаясь вперёд и этим весьма красноречиво напоминая, что не нужно стоять на месте. – Бафомет – верховный демон, правая рука Дьявола. Дагон – Древний. Дагон старше. Но Бафомет – как молодой сильный и ловкий юноша по сравнению с ним.

Мы со Скитальцем пошли следом за ним. Скиталец вторил палачу:

– Бафомет хочет власти здесь, как и Дагон. Они думают – мы пешки. Даже такие могучие духи как Шакс. Даже такие существа, как я.

– Я так и поняла. Все могущественные демоны, и не только демоны – а в целом все могущественные существа, включая людей, думают, что остальные – пешки.

– И на этом прогорают, – мудро подметил Скиталец. Добавил: – Так пишут во многих книгах. Которые люди называют художественными.

– В жизни всё наоборот. Я тоже могущественное существо. Я считал некогда всех остальных пешками. Встреть вы меня тысячу лет назад – я бы посчитал вас пешками, – отрывисто произнёс Шакс своим привычным голосом, напоминающим лай. – И я не прогорел. Даже когда совершал самые жестокие поступки. Казнил невинных. И получал удовольствие от их страданий. Даже тогда на меня не пала кара. Я остался для чего-то неприкаянным.

– Ты не прогорел, потому что ты должен был пройти этот путь. Ты стал добрее. Ты изменился, потому что выбрал измениться. Ты подружился с теми, кто сражался против Дагона, сначала нашлись общие интересы, и ты был с ними как пират в доле. А потом ты научился дружить. В том числе с пиратами, – я догнала Шакса и пошла рядом с ним.

Скиталец брёл сзади, он успевал за нами, но его светящиеся глаза то и дело любопытно шарили по полкам.

Полки, на которых лежали кости и черепа – останки неведомого народа – не кончались. Как и не кончались лежащие между ними магические предметы. Только сейчас я подумала о том, что, возможно, совершила кучу научных, феноменальных открытий. Ведь если взять эти вещи, поднять на поверхность, отдать учёным – то все привычные концепции мироздания