Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

полный тревоги взгляд.

— Что именно?

— Это правда, что он попал сюда из заключения?

Виктор некоторое время молчал, обдумывая что-то, затем произнёс.

— Габе сполна поплатился за свои грехи. Он не причинит вам зла и на него всегда можно положиться, — сурово проговорил он. Затем его голос смягчился, обретя печальные нотки. — Он попал в армию, когда ему было семнадцать. Тогда амнистировали всех подряд и отправляли служить — обстановка на фронте была тяжёлая. Габе был болен, но никто не придавал этому значения. Когда он оказался на передовой, военный врач обнаружил у него запущенную форму воспаления лёгких. Он ругался с военным начальством и не выпускал Хореса и ещё нескольких парней на построения и стрельбы. К нему даже командующий приходил и грозился пустить под трибунал, но доктор Грей всех их отстоял. Пока он лечил Габе, обнаружил у того интерес и склонность к медицине. Он стал рассказывать ему о своей работе, привлекал к процедурам, даже звал ассистировать при операциях. В итоге все, даже главный, поняли, что он не отпустит парня и смирились. Габе проработал с ним три года, а потом док погиб — шальная пуля. С тех пор вся армейская медицина легла на бывшего узника Тауэра, который, по-видимому, даже помыслить не мог, что когда-нибудь его жизнь сложится подобным образом.

— Невероятно, — протянула Адалин. — Скажу Пати, чтобы была с ним помягче.

— А вот жалеть его не надо. Он этого не любит, — мужчина мягко сжал руку девушки, когда музыка закончилась и поцеловал, не отводя взгляда от лица Адалин. — Подари мне ещё один танец, — просьба прозвучала довольно требовательно, но девушка всё же согласилась.

Пати к тому времени уже танцевала с подполковником Адамсоном. Не то, чтобы она не нравилась ему, и он предпочитал ей подругу, но как опытный жиголо Генри быстро распознавал разные типы женщин. Пати хоть и была очень даже привлекательна, относилась к той категории дам, которые видели его насквозь. Он это чувствовал, а потому старался не вступать с ней в какие бы то ни было взаимодействия, чтобы не видеть лишний раз себя со стороны. Тем не менее, в этот вечер хмельной офицер достаточно осмелел, чтобы взглянуть страху в лицо, а потому, недолго думая, отодвинул капитана Ларсена в сторонку и галантно раскланялся перед Пати, приглашая её на танец. Никто не слышал, о чём они говорили, но к моменту, когда стих последний аккорд, подполковник, хмуря брови развернулся кругом от девушки, которая глядела ему вслед с вызовом, подошёл к столу и махом осушил полный бокал, сурово поглядывая в её сторону.

— Почему вы вызвали нас сюда? — решилась Адалин задать вопрос, который мучил её все последние дни. — Мы ведь не большие специалисты и о вакцинации знаем только в теории. Не лучше было бы пригласить более опытных представителей гильдии?

Виктор молча продолжал вести её в танце. Молчание затягивалось, а потому девушка успела пожалеть о своих словах.

— Приказы командования не обсуждаются, лейтенант, — ответил он с типичной улыбкой человека, желавшего отшутиться тогда, когда не хотелось говорить правду.

— Мы ничего не знаем о фронтовой жизни. Часто попадаем в неловкие ситуации. Будь здесь мужчины-доктора, они быстрее бы со всем справились.

Виктор позволил себе притянуть девушку ближе и шёпотом проговорил.

— Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь. Зачем спрашиваешь? — после этого добавил. — Работа в военное время — ценный опыт для врачебной практики. И если бы я не был в тебе уверен, то в жизни бы не командировал сюда. Я верю, что ты со всем справишься, — подытожил он.

Внезапно за окном раздался шум. Кто-то быстро бежал и кричал что-то, что нельзя было разобрать при закрытых окнах. Офицеры немедленно оставили спутниц и кинулись к двери. Виктор первым выбежал на крыльцо. В темноте перед собой он увидел бегущего в их сторону человека. Чуть поодаль от него шли ещё двое, удерживая на плечах третьего.

— Генерал Легран, — прокричал бегущий, еле дыша. — Разрешите обратиться! — он с трудом переводил дух, но при этом старался держаться смирно перед главнокомандующим.

— Разрешаю. Говори! — рявкнул тот. — он всматривался в темноту.

— Я лейтенант Дотсон, господин генерал. Мы из седьмой диверсионной группы. У нас есть сведения, — тяжело проговорил он. — А также раненый, — он махнул рукой назад.

— Ты в штаб, раненого на носилки и в медпункт, — приказал Виктор, возвращаясь в дом. Докладчик последовал за ним.

Когда раненого уложили на носилки, девушки, не прощаясь покинули дом офицеров. Они решили, что их помощь понадобится Габриэлю, а потому последовали за солдатами в медпункт. В вечерней темноте было не разобрать, что произошло с несчастным. На вопросы о его состоянии выяснилось лишь то, что он получил огнестрельное ранение в бок и потерял много крови. Когда пациента внесли в комнату, Габриэль велел уложить его на стол. Не церемонясь с грязной и окровавленной одеждой, он разорвал её, освобождая рану. Адалин и Патриция оказались к месту, взяв на себя обязанности медсестёр. Они принесли всё, что нужно: чистые полотенца, кипяченую воду, антисептик, морфий, а также всё, что получилось найти в незнакомом доме по кратким наводкам доктора Хореса. Пациенту промыли рану, обработали и зашили, после чего Пати вызвалась поставить несчастному капельницу. Пациент не приходил в себя, но был жив, а значит оставалась надежда на благополучный исход.

— Жизненно важные органы не задеты, — проговорил Габе, тяжело усаживаясь на стул. Девушки, тоже порядком уставшие, приземлились по обе стороны от него.

— Надо антибиотик поколоть. Рана глубокая, — проговорила Пати.

— Согласен. Коли, — кинул ей Габриэль.

— Подождите, — Пати замерла и прислушалась. — Земля не разверзлась и мир не перевернулся. Как странно. Неужели вы и впрямь согласны со мной, доктор Хорес? — Язвительно спросила она.

Габриэль перевёл на неё недобрый взгляд.

— Ты сейчас договоришься у меня, — процедил он.

— Всё, всё, — Пати примирительно развела руки. — Молчу и подчиняюсь. — Она устало откинулась на стуле и закинула ногу на ногу.

Доктору стоило некоторых усилий отвести взгляд от стройной ножки в чёрной туфельке, которая ритмично покачивалась из стороны в сторону. Партиция впервые за время знакомства предстала перед ним в своём обычном образе — простом сером платье с зелёным орнаментом по подолу юбки и к этому требовалось