Клятвы мертвых птиц - Елена Кондрацкая

и целый выводок детей расселись по лавкам. Детишек особенно привлекала лисица, они, не скрывая любопытства и восхищения, глазели на неё и всё норовили погладить. Но Мила буквально прижалась к Дарену, а к царевичу дети подходить не решались.

– Военные дела лучше обсуждать в приятной обстановке. – Велислав разгладил усы и обвёл руками стол. – Вы, должно быть, проголодались с дороги.

– Вы знали, что мы едем, – сказала Люба, особо не церемонясь. Внешне она казалась спокойной, но резкий тон выдавал её волнение.

– Из Даргородского княжества к нам бегут люди. Они и принесли вести, – ответила Горица, поправив две толстые тяжёлые косы, что лежали на её плечах. – Говорят, что чернокнижники готовятся к вторжению. Стягивают своих людей и нечисть к Даргороду, многие деревни сжигают. Людей, которые не успели убежать и отказались подчиняться, обращают в волколаков.

– К Даргороду? – нахмурился Умил. – Не к границам княжества?

– Их слишком мало, – сказал Дробн. – И они не знают, с какой стороны мы двинемся. Если размажут свои войска по границе, мы легко прорвёмся. Поэтому они надеются собрать все силы в одном месте, куда мы точно придём, и там за одну битву нас разбить.

– А они могут? – спросил Велислав как бы между прочим.

– Если ты, княже, примкнёшь к нашим войскам, то их шансы уменьшатся, – уклончиво ответил Дарен.

– Я размышлял над этим. – Велислав вонзил двузубую вилку в шкуру запечённого осетра. – Я и сам хочу выдавить этих тварей с наших земель. Вот только есть у меня вопрос: кто после того, как это случится, взойдёт на трон?

Небесно-голубые глаза Велислава воззрились на Дарена. И сказана его фраза была так беспечно, что Мила даже не поняла сначала, о чём речь и почему каждая мышца в теле Дарена вдруг напряглась. Царевич молчал.

– Что ты хочешь этим сказать, княже? – первым нарушил тишину Умил.

– Царь Радомир занял трон, убив своих старших братьев, – в той же непринуждённой манере ответил Велислав. – Один из них был моим отцом и законным наследником престола. Всем сказали, что они скоропостижно скончались от неизвестной болезни, но я-то знаю, чьих это рук дело. Да, младший братишка?

– Я приехал сюда не деяния отца обсуждать, – отрезал Дарен, от его обычной вежливости не осталось ни следа. Он мрачно глядел на князя, словно готовясь отражать атаку.

– Так или иначе, – пожал плечами Велислав и продолжил пересказывать историю, развернувшись к Умилу, – меня Радомир пощадил и сослал сюда. Я, признаться честно, не собирался бороться за трон или мстить – слишком уж это хлопотно, а в иных случаях ещё и кроваво. Но со всеми этими событиями я решил несколько переосмыслить своё положение. Теперь, после смерти Радомира, я могу претендовать на трон ровно так же, как и Дарен.

– И что же? Хочешь меня убить? Раз уж я приехал в твой дом.

– Зачем же? – Велислав поморщился, как от зубной боли. – Я же не твой отец. Я, Дарен, хочу вызвать тебя на поединок.

За столом повисло напряжённое молчание.

– Ты в своём уме? – гаркнула Люба, забыв о всяких правилах приличия. – У нас война на носу, а ты решил делёжку устроить?

– Вы пришли просить о помощи, и мы выставили свои условия, – холодно ответила Горица. – Наши войска вы получите только в том случае, если Дарен одолеет моего мужа в поединке.

– Это глупо! – Люба вскочила на ноги и ударила ладонями о столешницу, так что зазвенели тарелки и приборы, но Дарен тут же её одернул, за рукав усадив обратно.

– Вы готовы рискнуть целым царством ради возможности заполучить престол? – спросил Умил. Он был ошарашен услышанным и смотрел на князя с почти детским удивлением.

– А зачем мне царство, если я в нём не царь? – развёл руками Велислав и захохотал, довольный своей шуткой. Дети подхватили его веселье и тоже начали смеяться.

– Если я одержу победу, – спокойно сказал Дарен, взяв себя в руки, – ты не только отдашь войска, но и присягнёшь мне как своему царю.

– А я не сказал? – Велислав отхлебнул из кубка. – Биться мы будем насмерть.

* * *

– Он сумасшедший! – рычала Люба, меряя шагами комнату, которую князь выделил Дарену для ночлега.

– Можем пробраться к нему в покои и убить, – предложил Дробн.

– Ага, и скажем наутро, что он скончался от неизвестной, но очень острой болезни! – хохотнул Умил и подбросил кинжал, ловко перехватив его за лезвие. Дробн и Люба засмеялись, Торчин покосился на них с осуждением. Дарен задумчиво смотрел куда-то в пространство.

– Можно обойтись чарами, будет почище. – Люба показала Торчину язык, тот закатил глаза.

– Нужно отказаться от поединка, – сказал он. – Если Дарен погибнет, то вся затея пойдёт прахом.

– Но без войск этого самодура мы можем и не выстоять, – всплеснула руками Люба. – Ты слышал их, чернокнижники готовятся. Им понадобилось несколько часов, чтобы взять Даргород. Да, тогда им повезло, но мы не знаем, какие у них козыри в рукавах. Так что идти с двумя дружинами – тоже риск.

– Но это лучше, чем не идти вообще, – сказал Торчин.

– Как посмотреть, – заметил Дробн. – Если мы не пойдём, то и битвы не будет. А если пойдём с малыми силами, то можем и не добиться ничего, и солдат зазря положить.

– Поединок состоится. Это самый простой способ получить поддержку Краснолесья, им и воспользуемся, – отозвался Дарен, обводя гвардейцев усталым взглядом. – Торчин, будь завтра внимателен. Я постараюсь не убивать Велислава, только ранить, так что будь готов его быстро исцелить. А вы, – он посмотрел на Любу и Умила, – не вздумайте лезть и следите, чтобы люди Велислава ничего не выкинули.

Гвардейцы дружно кивнули.

Мила не спала всю ночь, сгорая от беспокойства. Дарен же заснул, как только голова его коснулась подушки. Слава богам – ему нужны силы. Мила лежала, положив голову на лапы, и слушала размеренное дыхание царевича. Справится ли он завтра? Или почти два месяца, что они провели в походе, пойдут прахом? И самое главное – Дарен. Переживёт ли он завтрашний день? От мыслей о том, что царевич может погибнуть, у Милы сжималось сердце, а сама она сжималась в дрожащий комок. Впереди их ждала большая битва, которая, возможно, унесёт сотни жизней, но Мила никогда не думала о ней всерьёз. Это было далёкое, не совсем понятное «когда-то», оно пугало, но ощущалось кожей, сердцем, всем существом. Завтра битва будет маленькой, но она будет уже завтра. Уже завтра воздух будет пахнуть кровью, болью и… смертью.

За мыслями Мила не заметила, как небо за окном стало прозрачно-серым, знаменуя скорый рассвет. Когда облака окрасились золотом, проснулся Дарен. Мила подползла к нему и ткнулась холодным носом в ладонь.

– Со мной всё будет хорошо, – сказал царевич. – Я же обещал вернуть тебя брату. До тех пор мне нельзя умирать.

Миле стало немного спокойнее.

Место для поединка выбрали нехитрое –