Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

В тот день, исполненный страха при известии, что мятежники направляются к Оксфорду, король обратился к городу и университету с призывом о помощи против них, обещая взамен щедрые привилегии; на следующий день он велел заточить троих сыновей Мортимера в Тауэр и приказал городу Оксфорду закрыть ворота перед королевой.{1150} Но когда она прибыла туда (вероятно, 2 октября), граждане Оксфорда вышли целой процессией навстречу и радостно приветствовали ее, причем преподнесли серебряную чашу.[98] Это, наверно, принесло ей облегчение, так как она беспокоилась насчет того, как ее примут.{1151} Ведь Оксфорд был первым важным городом, к которому она подошла, а Эдуард II был первым монархом, простершим свое покровительство на университет.

Однако именно университет предложил Изабелле поддержку от всего сердца. С кафедры церкви святой Марии епископ Орлитон произнес зажигательную проповедь в присутствии королевы, принца и Мортимера, на текст из книги Бытия: «И вражду положу между тобою и женою, и между семенем твоим и семенем ее: она будет поражать тебя в голову…». Он объяснил, что имеется в виду не король, но Деспенсер, этот змей в Эдеме и «семя первого из тиранов, Сатаны, коего сокрушат государыня Изабелла и ее сын, наследный принц», явившиеся, чтобы положить конец произволу.{1152}

В Оксфорде королева поселилась у кармелитов, а Мортимер с другими военачальниками остановился в аббатстве Осни к западу от города.[99] Это означает, что Изабелла и Мортимер сознательно поддерживали дистанцию между собой, желая избежать скандала. В предприятии, начатом Изабеллой, были затронуты вопросы куда более важные и глубокие, чем сложные личные отношения — и нельзя было допустить, чтобы скандальные слухи помешали успеху или замарали праведность ее дела.

* * *

2 октября Эдуард, поняв, что в столице ему нечего рассчитывать на поддержку, и догадываясь, что «все сообщество державы» станет на сторону королевы, покинул Лондон с небольшой свитой, куда входили Деспенсеры, Арундел, Сюррей, канцлер Роберт Болдок и несколько дворцовых служащих. Король увез с собой 29 000 фунтов в звонкой монете и увел отряд лучников.{1153} Они бежали на запад, к Уэльсу, где Деспенсеру принадлежали обширные владения и можно было рассчитывать на поддержку;{1154} сам Эдуард оптимистически надеялся, что валлийцы поднимутся на его защиту, поскольку в бытность свою принцем Уэльским он пользовался немалой популярностью у населения. Охранять центр города, Сити, король поручил Стэплдону{1155}, а жене Деспенсера доверил Тауэр.{1156} В ту ночь они с Хьюго остановились в Эктоне.{1157}

Граф Лестерский также взялся за оружие ради королевы, 3 октября, выступив на Лестер, он собрал большой отряд и захватил сокровищницу Деспенсера, которая ради безопасности располагалась в тамошнем аббатстве. Затем он направился на юг, чтобы встретиться с Изабеллой.{1158}

Эдуард нигде не задерживался: 4 октября он был в Рейслине, а 5-го — в Верхнем Викомбе. К тому времени, когда он достиг Уоллингфорда (6-го числа), он решил поставить заслон против мятежников в Глостере. Но он сильно переоценивал степень поддержки, которую мог получить там.

К этому моменту Изабелла уже дошла на юге до Болдока, где велела арестовать брата канцлера, Томаса; его дом подвергся разграблению. Оттуда 6 октября она отправила второе послание к жителям Лондона; тон его сильно отличался от первого: это был призыв ко всем добрым гражданам помочь ей уничтожить Деспенсеров — или претерпеть наказание за уклонение.{1159} Она удвоила цену, назначенную Эдуардом за Мортимера, и предложила 2000 фунтов за голову Деспенсера.{1160} Затем она переехала в Данстейбл{1161}, всего в 30 милях от Лондона, где планировала собрать все свои силы перед наступлением на столицу.

7 октября Эдуард был в Фарингдоне, 8-го — в Сайренстере. На следующий день он достиг Глостера{1162}, где издал приказ об аресте Лестера и попытался — безуспешно — собрать людей.{1163} Однако уже становилось ясно, что никто особо не спешит сражаться за него{1164}, зато родственники и друзья несогласных, которых он так свирепо наказывал, активно восставали против него.

Послание королевы дошло до Лондона 9 октября и было вывешено у Элинор-Кросс («Крест Элинор») в Чипсайде; его содержание широко обсуждалось, с него снимали списки, и вскоре их стали вывешивать в окнах частных домов в знак того, что владельцы поддерживают королеву. Через день, 10 октября, Эдуард узнал, к великому своему огорчению, что Лестер с «большим отрядом вооруженных людей» присоединился к королеве в Данстейбле. «И после него стали приходить из разных мест графы, бароны, рыцари и сквайры, и собралось столько войск, что люди королевы могли чувствовать себя в безопасности. И по мере того, как они продвигались, численность их увеличивалась с каждым днем».{1165}

Король все еще находился в Глостере 11 октября, когда в отчаянии объявил, что дарует прощение всем, кто захочет пойти за ним. Потом он поехал в Вестбери на Северне, в Динском лесу, прибыл туда 12 октября, а 13-го уже был в Олнингтоне. В Вестбери у него осталось всего двенадцать лучников, и король дошел до того, что жалобно умолял их не бросать его.{1166}

13 октября архиепископ Рейнольде срочно собрал совет епископов в Ламбете, чтобы обсудить планы миротворческой встречи в соборе святого Павла. Среди присутствующих были Стратфорд, Стэплдон, Эйрмин, Хит и Стивен Грэйвсенд, епископ Лондонский. 14 октября было предложено, чтобы двое епископов отправились на переговоры с королевой, но только Стратфорд вызвался ехать добровольно. К этому времени уже становилось очевидно, что народ Лондона настроен очень плохо, и Хит предупредил архиепископа, чтобы тот не пересекал Темзу и не входил в Сити, поскольку горожане считали его ставленником короля.{1167}

Между тем это уже не соответствовало действительности. Рейнольде некоторое время назад утратил благосклонность Эдуарда, поссорившись с ним из-за сложного вопроса литургического старшинства, и уже отослал тайком королеве большие суммы денег.{1168} Истри посоветовал Рейнольдсу не выступать открыто против короля, но затаиться и выжидать, либо выработать компромиссное решение; с этой целью он мог бы «со всем почтением отправиться на встречу» с королевой и ее сыном, но если ему не удастся достичь соглашения, тогда следует укрыться в соборе.{1169} Архиепископ предпочел бы открыто объявить о переходе на сторону Изабеллы, но не спешил, опасаясь, как бы Эдуард не ухитрился все-таки победить в завязавшейся борьбе. Поэтому он учел предостережение Хита, и задуманная встреча не состоялась; он сам и большая часть его сотоварищей, оставив мысли о заключении мира, бежали из столицы. Рейнольде вместе с Хитом затворился в своем дворце в Мэйдстоне, а Стратфорд уехал на поиски королевы.{1170}

Король 14 октября был в аббатстве Тинтерн на реке Уай с Болдоком и Деспенсером-младшим — старший отправился занять Бристоль, где его ждал отнюдь не восторженный прием.{1171} В тот же день Уоллингфорд без сопротивления сдался Изабелле. Вступив в замок[100], она освободила сэра Томаса Беркли, который с 1322 года находился там в заключении вместе со своим отцом, также «несогласным», уже умершим к тому времени.

Из Уоллингфорда Изабелла разослала 15 октября прокламацию против Деспенсеров, которая была одновременно яростным обвинением в их злоупотреблениях властью и призывом к оружию:

«Мы, Изабелла, милостью Божией королева Англии, государыня Ирландии, графиня Понтье; а также мы, Эдуард, старший сын государя короля Англии, герцог Гиени [Гаскони], граф Честерский, граф Понтье и Монтрейля; а также и мы, Эдмунд, сын благородного короля Англии, граф Кентский приветствуем всех, к кому может прийти это письмо.

Поскольку всем известно, что состояние Святой церкви и королевства Англии во многих отношениях сильно ухудшилось и подорвано дурными советами и тайными происками Хьюго Деспенсера; поскольку, в силу гордыни своей и алчности, стремясь к власти и господству над всеми прочими людьми, он узурпировал королевскую власть, идя против закона и справедливости, а также долга подданного, и, прислушиваясь к дурным советам Роберта Болдока и других своих приспешников, действовал таким образом, что Святая церковь лишилась своего имущества, что противно Богу и праву, а также была многими способами подвергнута оскорблениям и бесчестию, равно как и корона Англии была унижена многоразлично посредством узурпации прав государя нашего короля и его наследников. Знатные люди королевства из-за зависти и мерзкой жестокости упомянутого Хьюго были преданы позорной смерти, из коих многие погибли без вины и причины. Другие были лишены наследства, заточены, изгнаны или высланы; вдовы и сироты были незаконно лишены прав, а народ сей страны сильно страдал от множества податей и подвергался частым, неоправданным денежным поборам, а также испытывал всяческие другие угнетения, безжалостно причиняемые; в силу всех таковых злодеяний упомянутый Хьюго проявил себя как настоящий тиран, враг Бога и Святой церкви, равно как и дражайшего нашего государя короля, и всего королевства.