Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

В счастливом неведении обо всем этом король и Деспенсер-младший странствовали по Гламоргану, пытаясь найти поддержку у арендаторов Деспенсера{1214} — но большинство из них проявили враждебность и отказались сражаться. В день казни Деспенсера-старшего король и Хьюго-младший нашли приют в принадлежащем последнему укрепленном замке Каэрфилли.{1215} Теперь они вполне осознавали, что «большую часть страны королева и ее старший сын переманили на свою сторону и вовлекли в противостояние с королем», а это, естественно, «беспокоило, тревожило и пугало их».{1216} Но король все еще продолжал издавать бесполезные указы о вербовке солдат и воззвания.{1217} Воззвание от 28 октября было составлено от имени принца Эдуарда и предписывало Парламенту собраться в Вестминстере 14 декабря; в нем указывалось, что, если король будет отсутствовать в стране, то «Изабелла, королева-супруга, Эдуард, сын короля, хранитель королевства, и лорды должны действовать сообща».,{1218}

29 октября король еще пребывал в замке Каэрфилли, но двумя днями позже выписка расходных счетов его хозяйства внезапно прерывается — несомненно, потому, что слуги и писцы оставили его.{1219} Фактически его правлению пришел конец, и он теперь стал просто беглецом.

В конце октября Изабелла, понимая, что крепко держит страну в руках и более не нуждается в услугах Джона д'Эно, отправила его с восемью наемниками из его отряда в Лондон — занять Тауэр от ее имени и послужить телохранителем принцу Джону.{1220} Сэр Джон получал жалованье от английской казны с 9 ноября 1326 года до 10 марта 1327 года.

1 ноября королева направилась в Херефорд, где народ встретил ее «с чрезвычайным почетом и радостью». Здесь она провела праздник Всех Святых «с великой торжественностью и церемониями, из любви к сыну и уважения к иноземным господам, которые сопровождали его».{1221} Поселилась королева как гостья Орлитона в епископском дворце, расположенном к югу от собора; здание было знаменито своим залом в норманнском стиле.[108] У нее пока еще оставалось общее хозяйство с сыном, 1 ноября был составлен отчет, где перечислялись совместные расходы Изабеллы и принца Эдуарда.{1222} В Херефорде 5 ноября{1223} было также составлено несколько грамот от имени их обоих, а 6 ноября принц назначил Стратфорда казначеем вместо Мелтона.{1224} Это назначение впоследствии облегчило переход казначейства и сокровищницы под контроль Изабеллы.

Король 3 ноября перебрался в и Морган, а оттуда — в Гоуэр, где 5 ноября сделал отчаянную попытку собрать войско.{1225} Затем он уехал в Нит, где оставался до 10 ноября; там были составлены последние его грамоты от 6 и 7 ноября.{1226} Наконец, 10-го, поняв, что всякие дальнейшие попытки к сопротивлению безуспешны, Эдуард направил аббата Нитского и Риса ап Гриффида на переговоры с Изабеллой.{1227} В ответ она отправила Ланкастера, лорда Уильяма Зуша и Риса ап Хайвела (клерка-валлийца, одного из служащих Ланкастера, которого незадолго до того жители Лондона выпустили из Тауэра) с вооруженным отрядом захватить короля.{1228}

Тем временем, стремясь восстановить закон и порядок в лондонском Сити, Изабелла направила епископа Стратфорда с посланием к горожанам, разрешая им избрать нового мэра вместо нелюбимого ими Хэмо Чигвелла. Прибытие Страт-форда 15 ноября положило конец насилию и анархии предыдущих недель. Лондонцы избрали мэром Ричарда де Бетюна, негоцианта, который помог Мортимеру бежать из Тауэра в 1323 году; его избрание впоследствии укрепило верность народа Лондона королеве и Мортимеру. Джон де Жизор, который также помогал побегу Мортимера, был назначен комендантом Тауэра.{1229}

* * *

Обстоятельства пленения короля окутаны мраком. Очевидно, его местонахождение стало известно Ланкастеру либо от подкупленных валлийцев{1230}, либо от королевского мажордома, сэра Томаса Блаунта; так или иначе 16 ноября под проливным дождем граф Ланкастер столкнулся с Эдуардом, Деспенсером, Болдоком и еще шестью их спутниками — всем, что осталось от сторонников короля — под открытым небом близ Ллантриссанта и под охраной доставил их в тамошний замок[109].[110]

Однако много лет спустя, когда Орлитона обвинили в подстрекательстве к захвату короля, епископ свидетельствовал, что ко времени этой встречи все знали, что Деспенсер держал своего господина заложником, и потому Эдуард «по своей воле приехал к графу Ланкастеру, своему родичу».{1231} Такой оборот событий вполне вероятен: когда Эдуард затеял переговоры с Изабеллой, Деспенсеру не требовалась гениальная проницательность, чтобы догадаться, что меньшей цены за соглашение, чем его смерть, она не назначит. Он вполне мог применить силу, чтобы увезти Эдуарда в такое место, где посланцы королевы не смогли бы его найти, а Эдуард мог отправить Блаунта на поиски их. Блаунт мог сообщить ему, что посланцы приближаются, и он, возможно, ошибочно принял их за участников переговоров. Вместо этого Ланкастер взял его под стражу и немедленно сопроводил в замок Монмут.

Пятеро из арестованных Ланкастером были сразу же отпущены — но Деспенсер, Болдок и конюший Деспенсера, Саймон из Рединга, который в прошлом присвоил земли одного из зависимых людей Мортимера{1232} и даже сейчас имел дерзость оскорбительно отзываться о королеве, были доверены бдительности лорда Уэйка и отправлены в цепях к Изабелле в Херефорд.{1233}

В тот же день в Шропшире был арестован Арундел. Это сделал Джон Чарльтон, который состоял камергером при Эдуарде до тех пор, пока его не прогнал Деспенсер; теперь он пользовался большим расположением Изабеллы и Мортимера; его сын был женат на дочери Мортимера Матильде. Чарльтон привез пленника к королеве в Херефорд, где, по приказу Мортимера, Арундела безотлагательно обезглавили[111] без суда 17 ноября вместе с его оруженосцами Томасом Мичелдивером и Джоном Дэниелом. Эти казни без суда со стороны Мортимера были, конечно, актами тирании — но у него имелось много причин относиться к Арунделу «с совершенной ненавистью», в немалой степени из-за того, что тот присвоил поместья дяди Черка и частично самого Мортимера;{1234} и Изабелла была здесь на его стороне.

По дороге в Херефорд тюремщик Деспенсера изощрялся, придумывая унижения для него.

«Уэйк велел привязать сэра Хьюго к самой жалкой и дряхлой кляче, какую удалось найти, притом поверх одежды на него накинули табар с вышитыми на нем его гербами, и так его везли всю дорогу, выставив на всеобщее посмешище. И во всех городах, какие они проезжали, их приезд возвещали трубы и кимвалы, что еще усугубляло издевательства, пока они не достигли славного города Херефорда».

Фруассар отмечает, что Деспенсер «был не слишком популярен в этих краях»{1235}, и когда 20 ноября они достигли Херефорда, там уже ждали толпы народа, чтобы встретить его дикими издевательствами и воплями ненависти, пока сэр Джон д'Эно, это зерцало рыцарства, с двумя другими спутниками не присоединился к Уэйку, чтобы грубо протащить его по улицам.{1236}

В епископском дворце Деспенсера и Болдока передали королеве в качестве ее пленников, и она, выполняя обещание, выплатила 2000 фунтов в награду тем, кто их захватил. Болдок, состоявший в монашеском ордене, сослался на привилегии духовного лица, и его отдали под надзор епископу Орлитону, который держал его под домашним арестом в его лондонской резиденции близ Сент-Мэри Маунтшоу на улице Старорыбной, неподалеку от того места, где сейчас стоит Монумент[112].

В тот же день Орлитона направили в Монмут, чтобы вытребовать у Эдуарда II Большую государственную печать Англии. Теперь, когда король нашелся, теоретически его власть можно было восстановить — но, разумеется, это было отнюдь не желательно Изабелле и большинству его подданных. Королева также учитывала тот факт, что присутствие короля в его владениях теперь доказано и необходимость назначать принца хранителем государства отпала. Потому задача Орлитона, с которой он успешно справился, заключалась в том, чтобы убедить Эдуарда отдать Большую печать королеве{1237} и тем самым дать ей возможность заявить, что она действует от его имени, и ее правление имеет хотя бы видимость законности. Изабелла с самого начала очень заботилась о том, чтобы завоевать и удержать благосклонность и одобрение народа, и неоднократно старалась доказать, что она не нарушает законов.