Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

Таким образом, получается, что Карл, продемонстрировав подчинение указаниям папы и избежав как отлучения, так и скандала, продолжал тайно поддерживать Изабеллу. Меры, принятые им против нее, очевидно, были блефом, предназначенным успокоить папу и обмануть Эдуарда II — возможно, именно Карл также направил к Изабелле Робера д'Артуа с предложением уехать в Эно.{1089} Из того, что случилось вскоре после этого, мы можем сделать вывод, что Изабелла ничуть не сомневалась, какую роль играет Карл, и тайно поддерживала связь с ним.

* * *

По-видимому, между любовниками было условлено, что Изабелла занимается политическим обеспечением, а Мортимер присматривает за практическими приготовлениями к вторжению.{1090} Около 24 июля Мортимер был в Зеландии «на службе у королевы Изабеллы»; в этот день граф Гильом приказал тамошнему начальнику порта оказывать ему всяческое содействие при заготовке провианта и найме флотилии кораблей, которая должна была собраться к 1 сентября между Роттердамом и Дордрехтом, портами, предоставлявшими наибольшие удобства для флота.{1091}

Из Понтье Изабелла направилась на восток через Вермандуа в Камбрэ, в плодородном и процветающем графстве Эно. «Когда она оказалась на территории [Священной Римской] Империи, то почувствовала себя намного лучше». Оттуда она поехала на север в Остревант, где поселилась в замке Бриженкур близ Валансьена. Он принадлежал «бедному рыцарю по имени сэр Юстас д'Амбретикур, который радушно принял ее и старался развлекать, как мог, так что впоследствии королева и ее сын пригласили этого рыцаря с женой и всеми его детьми в Англию и наделили всевозможными пожалованиями».[92]

Граф Гильом и его брат Жан д'Эно в то время пребывали в Валансьене и вскоре узнали о приезде Изабеллы в Эно. Сэр Джон[93] был «женатый человек и отважный рыцарь»,[94] но в то время был «очень молод и жаждал славы, словно странствующий рыцарь», поэтому он «сел на коня и, сопровождаемый лишь несколькими особами, выехал из Валансьена и вечером прибыл туда, где остановилась королева, чтобы оказать ей должные почести и выказать уважение». Фруассар, дающий весьма романтизированную версию этого события, уверяет, будто Изабелла была в сильно расстроенных чувствах и при виде сэра Джона расплакалась и стала жаловаться ему на свои беды.

Выслушав ее, сэр Джон рыцарственно решил бороться за дело этой опечаленной дамы. «Госпожа, — сказал он, — перед вами рыцарь, готовый, если понадобится, умереть за вас, даже если все прочие вас оставят. Посему я сделаю все, что в моих силах, чтобы привезти вас благополучно в Англию с вашим сыном и восстановить ваши права с помощью ваших друзей в той земле. И я, и все те, на кого я могу повлиять, рискнут своими жизнями ради вас, и мы соберем достаточное войско, если Господу будет угодно!»

Полная благодарности, Изабелла хотела было опуститься на колени перед сэром Джоном, но тот поднял ее со словами: «Боже упаси, чтобы королева Англии становилась на колени перед своим рыцарем! Утешьтесь, государыня, и обрадуйте всех ваших спутников, ибо я не нарушу своего обещания. Вам следует теперь отправиться на встречу с моим братом и вашей кузиной, графиней, и со всеми их милыми детьми, которые будут рады видеть вас — я слышал, как они говорили об этом».

«Сударь, — ответила Изабелла, — вы проявили ко мне больше доброты и сочувствия, чем весь прочий свет; и я благодарю вас пять тысяч раз за то, что вы пообещали с такой учтивостью. Я и мой сын будем навеки обязаны вам, и если со временем мы восстановим свое положение, как я надеюсь, милостью Божией и вашим старанием, вы будете щедро вознаграждены». Затем сэр Джон отправился в близлежащее аббатство Денэн. На следующий день, после мессы, он возвратился в Бриженкур, чтобы сопроводить Изабеллу в Мои. Собравшись уезжать со всей своей свитой, она сказала сэру Юстасу и госпоже д'Амбретикур, «что настанет однажды время, когда она и ее сын смогут отблагодарить их за гостеприимство и пригласить к своему двору».{1092}

Сэр Джон и королева прибыли в Мон к 3 августа, когда она подтвердила соглашение между Мортимером и графом Гильомом, согласно которому Гильом обещал ссудить войскам вторжения 140 судов, а Изабелла обещала выплатить из своих доходов от Понтье финансовую компенсацию за возможные потери; Карл IV согласился выступить ее гарантом.{1093}

В тот же день в лондонском Тауэре скончался Мортимер из Черка. Поговаривали, что его уморили голодом в мрачной камере тюрьмы. Адам Орлитон справил погребальную службу в аббатстве Уигмор 14 сентября.{1094} Роджер Мортимер должен был унаследовать земли своего дяди — но их, разумеется, объявили конфискованными. Теперь у Мортимера появилась еще одна веская причина искать отмщения Деспенсерам.

* * *

Граф Гильом поспешил пригласить Изабеллу и ее сына в Валансьен, «где их радостно и радушно приняли» хозяева города и горожане. Граф принял королеву в большом зале с галереями, в Голландском дворце, — это было великолепное помещение с полом, выложенными плитками, шестью застекленными готическими окнами и роскошной красной обивкой стен. Когда Изабелла устроилась в отведенных ей покоях, графиня Жанна явилась навестить ее «и оказала все возможные почести и уважение»; она также взяла на себя оплату всех расходов королевы на протяжении ее пребывания в Эно.{1095} Граф также нанес ей визит, хотя страдал от подагры и мог ездить верхом «лишь с трудом».{1096}

Визит Изабеллы длился восемь дней (а не три недели, как утверждает Фруассар), и в эти дни она «пользовалась почетом и побывала на благородных празднествах». Граф был в восторге, когда Изабелла официально попросила у него руку одной из его дочерей для своего сына{1097}, и были приняты меры, чтобы принц Эдуард, «юноша весьма обаятельный и многообещающий»{1098}, проводил как можно больше времени в обществе четырех выживших дочерей графа — Маргариты, Филиппы, Жанны и Изабеллы. Вскоре, если верить Фруассару, стало очевидно, что мальчик был «особенно увлечен и смотрел глазами любви на Филиппу, а не на остальных. И девушка также отличила его и старалась бывать в его обществе больше, чем ее сестры. Так я слыхал самолично из уст нашей доброй государыни».

Когда настало время королеве и ее сыну уезжать из Валансьена, и Изабелла, и Эдуард «обнялись со всеми девицами по очереди, а госпожа Филиппа, когда настал ее черед, разразилась слезами». Ее спросили, в чем дело, и она ответила: «„Мой милый кузен из Англии покидает меня, а я уже так привыкла к нему!" Тогда все присутствующие рыцари рассмеялись»{1099}, а кое-кто, быть может, многозначительно улыбнулся, зная, что эта детская привязанность соответствует намерениям взрослых. Этот брак был для Изабеллы не только политической необходимостью, но также средством покрепче привязать к себе сына, и эта связь должна была стать тем прочнее, если он будет благодарен матери за то, что нашла ему невесту, пробудившую в нем любовь. Надежда на брак с Филиппой могла также помочь мальчику забыть, что, беря себе невесту из Эно, он нарушает повеления своего отца.

* * *

Все еще ожидая вторжения из Франции, король Эдуард 4 августа назначил ответственных, чтобы прочесать все побережье. Сам он был занят, объезжая свое государство, посещая города и замки, пытаясь заручиться поддержкой знати. К 10 августу была подготовлена система сигнальных огней, а двумя днями позже король приказал собрать в Портсмуте ряд больших кораблей.{1100}

Эдуард оказался не настолько глуп и неосведомлен, как полагал Карл IV, поскольку наблюдение было установлено также и на восточном побережье. 16 августа начались приготовления, чтобы к 21 сентября в Оруэлле собрался флот. Видимо, разведка у Эдуарда была поставлена хорошо, так как дата начала вторжения и место высадки были определены с поразительной точностью.

Ссылаясь на то, что король Франции якобы «задерживает» королеву и принца Эдуарда, а также «лелеет» английских изгнанников, 26 и 29 августа Эдуард приказал бросить в тюрьмы всех французских подданных, еще оставшихся в Англии.{1101} Деспенсер тем временем предусмотрительно взял у своих банкиров 2000 фунтов наличными.

Вернувшись в Мон 17 августа, Изабелла заключила соглашение со своими подданными в Понтье, согласно которому они должны были обеспечить ей финансовую поддержку для организации вторжения; оно было скреплено печатью 5 сентября в Острельте, и Карл IV снова выступил как гарант королевы.{1102} Теперь королева занялась сбором денег и людей для вторжения, готовилась к поездке в Англию и приводила в порядок свои дела. В это время к ней присоединились многие заметные личности, в том числе сэр Уильям Трассел, клиент Мортимера Саймон Берфорд (или Бересфорд) и знаменитый фламандский шевалье Вальтер де Манни. Прибыло несколько гасконцев, а город Байонна прислал в распоряжение королевы тридцать пять моряков, что вызвало сильное неодобрение в герцогстве.{1103}