Чужая колея - Евгений Александрович Соловьев

деньгами и необходимости делать нелегкий выбор между бутылкой пива и пачкой сигарет. Были грандиозные планы – всем все доказать, подняться, разбогатеть, – но какие-то смутные, отдаленные по времени и совсем не обязательные к исполнению прямо сейчас. Сейчас хотелось просто жить «на всю катушку», как любил говорить двоюродный брат Денис, вообще не заморачивающийся мыслями о завтрашнем дне, а для такой жизни у Артема всего было в избытке: молодость, друзья и отцовские деньги.

Он учился в местном филиале московского вуза, само название которого – Университет менеджмента организации, финансового управления и права – словно заранее говорило всем потенциальным студентам: «Учить вас здесь никто ничему не собирается, вносите плату вовремя и об армии можете забыть, а у кого за пять лет бабки не кончатся, тому в итоге и дипломчик красивый нарисуем». Фиктивная учеба особо не напрягала (отчислять за неуспеваемость студентов, исправно вносящих плату за семестр, считалось в «университете» моветоном), зато давала официальный повод ничем больше не заниматься и к тому же надежно защищала от военкомата.

Отец настойчиво пытался привлечь Артема хоть к какому-то участию в своем деле, приглашал приезжать в офис, присматриваться, присутствовать на летучках, постепенно вникать в дела, говорил, что в управлении разросшейся сетью ему давно нужен помощник, а кому еще можно так довериться, как родному сыну. Но такой путь Артем для себя отверг сразу, он казался слишком простым, очевидным и даже унизительным. Прийти на все готовенькое к папочке под крылышко, стать, по сути, наемным работником, который ничего не решает и от которого ничего не зависит? Нет, он сам все построит с нуля и сам всего добьется. Правда, когда начнет строить и чего конкретно добьется, Артем пока не знал, но это его не беспокоило. Как и Павел много лет назад, он не торопился, он ждал своего шанса.

И все было бы хорошо, но оставалась эта унизительная необходимость – клянчить деньги на веселую жизнь, ежедневно напоминавшая Артему о его полной зависимости от отца.

– Ладно, – нарушил он тишину, царившую в салоне машины, и разбудив дремавшего на переднем сиденье Дениса. – Посмотрим, чего там за перца Юлька откопала. Если бабки нормальные – чего бы не попробовать.

* * *

В гостиной царил приятный полумрак, большая настенная панель с отключенным звуком транслировала кадры выпуска новостей. Павел полулежал на диване, глядя на экран отсутствующим взглядом, сейчас он был явно далек от проблем проворовавшегося губернатора, чей адвокат беззвучно вещал что-то обступившим его журналистам. Светлана устроилась в кресле, забравшись на него с ногами, и что-то сосредоточенно изучала в смартфоне.

– Артем звонил, сказал, что ночевать сегодня не придет, у каких-то друзей на даче останется, – сообщил Павел, переключаясь на спортивный канал.

– Я так и подумала, – тут же, словно только и ждала этой новости, откликнулась Светлана. – Одного не пойму – почему он сразу не сказал, ведь заранее все знал.

Она замолчала, и в комнате ненадолго повисла напряженная, какая-то невеселая тишина. Экран на полстены демонстрировал, как российский клуб пропускает очередной мяч от не очень техничных, но настырных и мотивированных словенцев, и миллионеры в трусах с унылой обреченностью бредут к центру поля.

– Какой-то он закрытый стал, обычные вопросы в штыки принимает, – Светлана отложила в сторону смартфон и, так же как Павел, безо всякого интереса стала смотреть на экран, думая о своем. – И Денис тоже сильно изменился в последнее время. Может, все-таки позвонишь Роме? Мне кажется, неладно у них что-то в семье.

Паша вновь переключил канал, и на этот раз экран занял злодей, держащий на мушке двух трясущихся от страха девушек и что-то злорадно вещающий, – очевидно, подробно рассказывая историю и мотивы своих злодеяний. Паша не стал дожидаться, когда появится главный герой, чтобы затеять длинную и эффектную драку, победить в ней и спасти прекрасных пленниц, и выключил телевизор.

– Говорю же, Рома на контакт не пойдет. Да и у меня желания особого нет, если честно. Мы ведь с ним после того разговора на похоронах Марка и не общались толком. А наговорил он тогда – сама помнишь, после такого на душевные беседы не тянет как-то.

Он помолчал, неотрывно глядя на теперь уже пустой экран.

– А Артем… С Артемом как-то сложно все стало. Чего ни скажешь, один ответ: ты себя вспомни в мои годы. Такой же раздолбай был, потом только за ум взялся, бизнес замутил, вот и я нагуляюсь – и остепенюсь. Рассказал на свою голову, – фыркнул Паша и с легким смешком добавил: – Он ведь меня теперь знаешь, чем подкалывает? Говорит, вот ты технарь закончил с какими оценками? Во всем выпуске второй с конца по успеваемости, а теперь что? – директором стал, «СвеАртов» своих по всему городу пооткрывал, уважаемый человек. А я, говорит, в институте учусь, представляешь, какое меня будущее ждет? Еще тебя переплюну.

На попытку мужа перевести разговор в юмористическое русло Света никак не отреагировала; после довольно продолжительной паузы она произнесла отрешенно, словно ни к кому конкретно не обращаясь:

– Мне кажется, мы его теряем. Я заметила, что с недавнего времени, если его нет дома, я практически никогда не знаю, где он, с кем, чем занимается.

– Свет, он просто повзрослел и больше не считает нужным перед тобой отчитываться, и в его возрасте это нормально. Опекать его всю жизнь ты не сможешь, любой парень рано или поздно отрывается от материнской юбки, придется с этим смириться.

– Не считает нужным отчитываться – допустим. Это немного обидно, но ты прав, это можно понять, я стараюсь это понять, но, знаешь, как-то тревожно на душе. Твой бизнес его не интересует, в институте он появляется дай бог раз в месяц, чем он занимается все остальное время, ты знаешь? Разве тебе это неинтересно? Денис, как я понимаю, тоже «повзрослел», вряд ли даже Рома в курсе его жизни, про Лену я уже не говорю. Вроде все нормально – оба взрослые ребята, только неспокойно мне, иногда почему-то кажется, что все это может очень плохо закончиться.

Павел, попытавшийся вначале защищать Артема, чтобы успокоить жену, больше не находил подходящих аргументов, потому что в глубине души разделял тревогу Светы. Он видел, что сын, имея достаточные средства к безбедному существованию, почувствовал вкус к праздной жизни и халявным деньгам, и уже не был уверен, что сумеет перебороть в Артеме эту привычку. У самого Паши в свое время был мощный стимул: для удовлетворения многочисленных хотелок постоянно требовались деньги, он начал зарабатывать не потому, что мечтал чем-то заняться, а потому, что устал от бедности. Артем же, с