Natura bestiarum. - Надежда Попова

— Судя по всему, — подхватил охотник, — пройдясь по Германии с осеменением множества девиц, он решил совершить повторное путешествие, дабы убедиться в том, что не произошло того, что мы, собственно, и имеем — беременность вскрылась после его ухода. О твоем наличии он узнал, побывав на месте вашего прежнего жительства. Наверняка узнал и о том, что вы вот так внезапно снялись и исчезли… А выследить — несложно. И он выследил. Думаю, ты понимаешь, к чему мы подводим. Множество тварей-подручных и их вожак, такой же, как ты, собравшиеся здесь — это не совпадение.

— Хотите сказать, что там, за стенами… мой отец? — выговорил Хагнер с усилием. — И — что же, он пришел за мной?

— Ему нужен наследник, — подтвердил Ван Ален. — Лет ему еще, как я понимаю, немного, однако о подобных вещах твари думают заранее. Кроме того, наличие готового преемника укрепит его и без того крепкую власть и упрочит и без того несомненный авторитет в стае. Но основная идея — продолжить род и воспитать нового вожака. Там, снаружи, собрались твои будущие подданные и папенька-король. Потому он не вошел в трактир под видом постояльца. Бывшая подружка могла признать его; а к чему лишние осложнения?

— Что же вы говорите такое! — сдавленно заспорила Амалия. — Почему вы все это говорите? Этого не может быть, вы ничего не знаете!

— Мам, — хмуро одернул ее Хагнер, и та отмахнулась:

— Нет! Я знаю, о чем говорю, а все это… все это чушь!

— Понимаю, — с непритворным состраданием вздохнул Ван Ален. — Обидно до чертиков. Ты проливала слезы над его трупом, а он в это время шуршал по окрестным городам и весям в поисках еще одной дурехи.

— Я бы попросил, — сухо заметил Бруно; охотник поморщился:

— Ай, брось. Ничего оскорбительнее последней новости она уже услышать не может.

— Все это неправда, — повторила Амалия. — Мы собирались пожениться, он обещал…

— Ну, красавица, милая, — укоризненно протянул Ван Ален, — уж настолько наивной не будь. «Обещал»… Наш любитель состоятельных горожаночек Марии тоже много чего обещал, и что ж? Хотя, твой…

— Максимилиан, — приглушенно подсказала она, и Ван Ален кивнул, скосив взгляд на Хагнера:

— Ага. Вот оно что… Так вот, твой якобы почивший Максимилиан, быть может, свое обещание и исполнил бы — если б о твоем интересном положении стало известно до того, как он решил перейти на следующее место. Женился бы, остался, заботился, растил бы. Готовил бы. Посему, если воспринять всерьез безумную идею Молота Ведьм — на твоем месте я б возблагодарил Бога за то, что этого не случилось. Уж он-то вырастил бы из твоего отпрыска такое же, как он сам, исчадие.

— Но ведь все это только ваши догадки, — уже не столь уверенно, тускло возразила Амалия. — Это просто догадки, никто не может знать…

— Мам, — повторил Хагнер строго. — Хватит. Сама ведь понимаешь, что они правы. Все, что ты знала, что рассказывала мне — ложь. Давай признаем: он не безобидный сорвиголова, преждевременно погибший по глупости, он вполне разумный и расчетливый…

— … сукин сын, — подсказал Ван Ален, когда тот замялся. — Буквально.

— Я не хочу в это верить, — потерянно прошептала Амалия. — Не желаю. Как можно дальше быть, узнав такое…

— Я узнал, что я невесть что, — возразил Хагнер. — И ничего. Как видно, и с этим жить можно. Теперь я узнал, что мой отец тварь еще более худшая, чем я; но я намерен жить дальше и тебе советую.

— Не смей так он нем… — начала Амалия и запнулась, оборвав сама себя и закрыв лицо ладонями.

— Сейчас, — осторожно заговорил Курт, — для тебя настало, наверное, главное время в твоей жизни, Макс. Ты принял мое предложение, потому что бежать было просто некуда, но теперь выход появился. Теперь тебе предстоит решить, на чьей ты стороне и кем полагаешь себя ты сам. Напомню — он уже был здесь, когда и ты находился за стенами; и не может быть, чтобы он не пытался увести тебя. Наверняка пытался. Наверняка ты не ушел сам; быть может, и неосознанно, быть может, просто второй половиной инстинкта, человеческой частью чувствовал, что твое место здесь. Подумай об этом. Ты можешь сказать, что угодно, ты сумеешь, быть может, солгать мне так, что я тебе поверю и не увижу обмана, затаиться, выжидая момента, когда удастся от меня избавиться и таки выбрать другую дорогу, и поэтому я не жду от тебя слов. Не стану требовать сей же момент ответить мне, что ты решил и как поступишь. Сделай этот выбор для себя. Мне останется только поступить в дальнейшем в соответствии с этим выбором.

— То есть, — усмехнулся парнишка невесело, — прирезать меня, если я ступлю не на ту тропинку?

— Ты ожидал от меня другого?

— Нет, — отозвался Хагнер уже серьезно. — И, ждете вы этих слов или нет, я все-таки скажу: мое решение осталось прежним. Не желаю той жизни. И, в конце концов, не хочу иметь ничего общего с человеком, для которого я что-то вроде породистого щенка. Ведь, как я понимаю, если б его особенность не передалась мне, он не стал бы нас преследовать?

— Наплевал бы, — подтвердил Ван Ален; парнишка кивнул:

— Вот и все. Должно быть что-то большее, чем общий цвет глаз.

— Хочешь сказать, — недоверчиво уточнил охотник, — ты на нашей стороне.

— Я на своей стороне, — возразил Хагнер коротко. — То, что по ту сторону, мне не нравится. Может, эту тему мы закроем? Я здесь, вместе со всеми, в том же положении, что и все. И я хочу помочь.

— Чем?

— Чем угодно, — дернул плечом парнишка. — Вы намерены выйти за железом в телеге Феликса; уж с этим я справлюсь. Приставьте меня к делу, дайте помочь, чем смогу; в конце концов, первопричина всего — я.

— Это и настораживает, — возразил Ван Ален, нахмурясь. — В свете чего выпускать тебя за стены мне не хочется.

— Отказываться от лишних рук глупо; я, в конце концов, могу унести не меньше, чем вы, а то и больше.

— Поручишься за него? — с усмешкой спросил охотник; Курт пожал плечами:

— В том, что он не возьмет ноги в руки именно сейчас? Вполне.

— Тогда подведем такой итог, — вздохнул Ван Ален недовольно. — Я не принимаю как доказанный и бесспорный факт, что ты безопасен, что всё в твоих уверениях — правда, однако дам тебе шанс. Я промолчу перед остальными и не убью тебя сейчас. Чем черт не шутит, быть может, пока еще ты не смешался со своим зверем всецело, ты и впрямь на что-то в этом смысле способен. Но учти, парень, запомни: бойся меня. При малейшем, самом крохотном подозрении пущу на воротник… — о взгляд Хагнера охотник запнулся, как о камень, и поднялся, механически оправляя свитер. — Ну, поехали, — не глядя ни на кого, подытожил Ван Ален и приглашающе махнул рукой к двери.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});