Летний шторм - Сергей Чекоданов

   Впрочем, итальянский флот мог похвастаться несколькими столкновениями с английскими эскадрами, закончившимися в пользу итальянцев. Нельзя сказать, что британцы потерпели поражение, но, по крайней мере, они оставили место схватки за итальянскими кораблями. Что облегчило судоходство Италии и её союзникам в восточной части акватории Средиземного моря.

   Одиннадцатым пунктом шла вечнозелёная, то есть вечнонейтральная Швейцария. Вот уж кто устроился со всеми возможными удобствами! Мало того, что избавлена от любых тягот войны, так ещё имеет с этой бойни стабильный доход, причём со всех участвующих сторон. Может быть, Кальвин, в самом деле, заключил договор с дьяволом, ставя выбранную им страну в исключительное положение? А может, стоит там поискать представителей "совета трёхсот", мирового правительства, контролирующего все телодвижения правительств и партий, как утверждали во времена Андрея.

   Страну часов и сыра нужно было поставить под плотный контроль всех возможных советских разведок, от ГРУ и НКВД до Коминтерна. Что-нибудь да выплывет. Тем более, что вскоре нацистские бонзы начнут перекачивать в швейцарские банки награбленное в Европе добро, готовя себе пути отхода из Германии.

   Если, конечно, у них не хватит ума заключить с Советским Союзом соглашение на приемлемых для Москвы условиях. А такая возможность существует. Особыми зверствами они отметиться не успели. Просто потому, что не сумели захватить много земель на территории СССР. Пытались показать своё арийское превосходство, расстреливая пленных, но быстро опомнились. Ибо, в этом мире немецких пленных было намного больше, чем советских. И любой из юберменшей мог оказаться там при очередном наступлении большевиков. Немецкому народу приходится думать своей головой впервые с переломного тридцать третьего года, когда нацистам удалось победить на выборах. Нужно было определиться, в какое русло направить эту мысль?

   Андрей начал набрасывать основные направления деятельности советской пропаганды в ближайшее время на оккупированных немецких территориях. То, что они скоро появятся, он не сомневался ни одной минуты.

   Даже если вмешаются США, помогая англичанам и спасая нацистов, то, по крайней мере, половину Германии советские войска отхватить успеют. Вот и будем строить на этих землях самое справедливое социалистическое государство немцев. ГДР будет в любом случае.

   Хочется надеяться, что впоследствии не появится тутошний Горбачёв, который сдаст основного европейского союзника с потрохами, декларируя становление туманных "общечеловеческих ценностей". Которые, как успел уяснить Андрей, сводились к трём словам - пожрать, посрать и потрахаться.

   Андрей отложил карандаш, задумался. К великому сожалению, эта "демократическая" мерзость неистребима. Всегда найдётся желающий сдать свою страну за деньги, а что ещё хуже - по идейным убеждениям. Случившийся полторы недели назад мятеж блестяще подтвердил эту истину. Большинство взятых НКВД участников этих событий искренне верили, что они хотели сделать лучше. Следователи дурели, пытаясь доказать этим недоумкам, что любые потрясения в воюющей стране идут только на пользу врагу. Но всякое сотрудничество с нацистами подследственные возмущённо отметали, повторяя одно и то же: "Мы хотели сделать как лучше!"

   Песня знакомая. Самый беспроигрышный вариант - это найти наивного дурачка, который будет свято верить в то, что он пытается вывести упрямых идиотов, больше известных под названием народ, на столбовую дорогу цивилизации. Потом он поймёт, что его обманули, но уже будет поздно. Не будет страны, которую он пытался окультурить. Не будет народа, который инстинктивно сопротивлялся воздействию. Не будет деятелей демократического движения, которые превратятся в высокопоставленных предателей, воров и убийц.

   Но будет поздно!

   Поэтому, данную мерзость нужно остановить сейчас, пока их деятельность не принесла непоправимого вреда. И лучше всего отправить этих дураков на фронт. Пусть познакомятся с передовыми представителями демократической Европы, понюхают пороха, полежат в кровавой грязи, полюбуются на сожженные танки и самолёты, сходят, хотя бы раз, в атаку, сойдутся в рукопашной с солдатами противника.

   И постараются остаться в живых!

   Тех, у кого дурь "общечеловеческих ценностей" к этому времени ещё не пройдёт, можно смело отправлять в психушку.

   Как непоправимо больных!

   Андрей опять взял карандаш.

   Пункт двенадцатый. Греция. Вот уж заморочка! С одной стороны, в Греции действует мощная, по европейским меркам, коммунистическая партия, с другой стороны, страна находится под преобладающим английским влиянием. Куда они повернут - непонятно? Немецкая оккупация ещё не успела принести той суммы обид, которая формирует народное мнение. Англичане, по-прежнему, основной союзник, пусть и сбежавший из Греции перед главными сражениями. Большевики, по-прежнему, пугают народ, благодаря двадцатилетним стараниям газет и радио. Идеологический тупик.

   Позволить англичанам захватить Грецию нельзя. Нельзя и просто вломиться туда парой танковых корпусов. Нужно войти туда освободителем, а не захватчиком. Но решения не находилось. Андрей отметил этот пункт, как не имеющий решения в данной обстановке, с его точки зрения, и переложил очередной лист бумаги.

   Пункт тринадцатый. Албания. Ещё хуже, чем Греция. С одной стороны, воинственное население Албании готово, хоть завтра, выкинуть со своей территории незадачливых наследников римских легионеров. С другой стороны, полноценно контролировать этих потомков башибузуков не представляется возможным. К тому же, если захватить Албанию сейчас, то возникнут те же самые проблемы идеологического характера, что и в Греции. Ещё один тупик.

   Андрей поставил цифру четырнадцать, готовясь перейти к анализу поведения Швеции и Финляндии, когда в его кабинет вломился охранник с выпученными от страха глазами.

   - Товарищ полковой комиссар, там... - Пытался сказать сержант, но не получалось.

   Андрей приподнялся из-за своего стола, одёрнул гимнастёрку. Что там такого произошло, что боец охраны никак не может придти в себя? Тем более, что хороший боец.

   Четыре дня назад, когда Андрей впервые заявился в институт с четырьмя шпалами полкового комиссара вместо двух батальонного, этот охранник только удивлённо приподнял брови, но промолчал, понимая, что наверху может произойти всякое. А сейчас сорвался.

   Прерывая возможные объяснения, в кабинет вошёл сам нарком внутренних дел Берия. Андрей торопливо проверил состояние своей гимнастёрки, разгладил несуществующие складки, вытянул руки по швам.

   Нарком благосклонно махнул рукой:

   - Садитесь, товарищ Банев. У нас долгий разговор, и не стоит стоять всё это время.

   Андрей сел, перевёл взгляд на сопровождающего наркома внутренних дел человека. Удивился первому впечатлению, посмотрел более внимательно. Сомнений больше не оставалось.

   - Здравствуйте товарищ старший майор госбезопасности. - Андрей попытался оценить воздействие этой фразы на давнего знакомого.

   Бывший армейский подполковник, как он себя представлял при прежней встрече, только поморщился, скрывая своё неудобство, кинул руку к козырьку фуражки.

   - Здравия желаю, товарищ полковой комиссар. - Бывший подполковник Зайцев постарался выделить новое звание Андрея, подчёркивая, что не только он сам перепрыгнул через ступеньку воинской иерархии, но и батальонный комиссар Банев получил внеочередное звание.

   - Вот и прекрасно, что вы друг друга знаете! - Высказал своё мнение Берия. - Вам работать вместе не один год. - Нарком хмыкнул и добавил. - До самой смерти...

   Андрей перевёл взгляд с наркома на старшего майора госбезопасности, понимая, что в его жизни начался очередной этап.

   И появился человек, которому можно будет доверить хоть часть из своих мыслей и задумок.

1 сентября 1941 года Северная Польша

   Пашка проснулся от требовательного толчка в плечо, приоткрыл глаза и обнаружил над своей головой лицо сержанта Матвеева, привстал со своего места, потянулся, пришло время смены караула. Приподнялся, придерживаясь за стальной борт бронетранспортёра. Всё правильно, пришло его время заступать на пост. Было довольно зябко. Павел застегнул телогрейку, затянул ремень, накинул на плечо автомат, передаваемый караульными друг другу. Заступать на пост со своим штатным оружием большинство бойцов, находящихся в этом БТРе, не могли.

   Пашка оглянулся назад и обнаружил сладко дрыхнущего на пригретом им месте сержанта, которого он только что сменил. Впрочем, завидовать не стоило. Матвееву досталась самая тяжёлая "собачья" предутренняя смена. Стоять на посту в это время сущее проклятье. Сами собой слипаются глаза, клонится вниз голова, опускаются руки, норовя выпустить из ладоней ремень автомата или винтовки. Не понимает это только тот, кто никогда не стоял на посту, тревожно оглядываясь по сторонам. Хотя, их караулу приходилось ехать на бронетранспортёре в составе одной из передовых колонн седьмого танкового корпуса генерала Черняховского.