Оборотень - Таня Хайтманн

Ничего не понимая, Мета покачала головой. Как может дар, который дает ей возможность быть вместе с Давидом, оказаться проклятием?

Похоже, Рахель разгадала ее мысли, поскольку сказала:

— Вожак стаи Августена была очень властной и ревнивой, хотя именно к ней он всегда и возвращался. Но если волк Давида испытывает к тебе притяжение, то ты представляешь собой невероятно сильную конкуренцию для его стаи. А ты знаешь, как ведут себя волки, которые чувствуют, что им бросают вызов. А что произойдет, если ты встретишься с волком, который захочет воспользоваться твоей силой? В любом случае, потенциально ты подвергаешься большей опасности, чем кто-либо из нас.

Глава 28

Темные пути

Натанель попытался попасть носком туфли в маленький камешек, однако это удалось ему только со второй попытки. И без того четко очерченные скулы на его лице выступали сильнее, чем обычно, превращая синие радужки в две темные бездны. Тело Натанеля казалось изможденным, одежда болталась на нем. Тем не менее он излучал вибрирующую энергию, источник которой никогда не пересыхал. Он смотрел вслед камешку покрасневшими глазами и, даже когда тот остановился, не мог отвести от него взгляд. Спустя некоторое время даже стоически выдерживавшему все Антону, правой руке Мэгги, надоело стоять на месте, и он забурчал. Натанель вздрогнул. Видно было: он недоволен тем, что его оторвали от размышлений.

— Вся эта беготня ничего для меня не значит.

Антон воздержался от комментариев, потому что был слишком опытным для того, чтобы недооценивать этого старика. Одно то, что Натанелю удалось найти дом, в то время как Антон не мог даже нащупать след, говорило о силе и умении, живших в изможденном теле.

Натанель запрокинул голову и посмотрел на пустой дом, в слабом послеполуденном свете производивший особенно мрачное впечатление. Воскресная тишина ни сколько не упрощала дело — не хватало привычного шума машин. Он изучил дом и выяснил, что времена его упадка остались позади. Несколько дней назад дом посещало множество людей. Вероятно, скоро появятся машины специалистов по реставрационным работам, чтобы помочь старой городской вилле обрести блеск. Интересное представление…

Натанель сосредоточился и выяснил, что ни местная молодежь, ни бомжи не воспользовались шансом разбить окно и заявить свои права на заброшенный дом. Вероятно, дело заключалось в том, что этот престижный квартал отправлял свое молодое поколение в интернаты, а немногим оставшимся в городе бродягам и наркоманам шикарная обстановка была не по нутру. Неудивительно, что сильные стаи никогда не пытались прибрать к рукам красивый квартал Мэгги: он просто не соответствовал их представлениям об идеальных охотничьих угодьях. Хотя аура беспокойства, которой был окружен дом, угрожала перекрыть все остальное, в восприятие Натанеля осторожно прокрался и другой след, и на его узких губах обозначилась улыбка. Не то чтобы Янник имел какие-то шансы скрыть от него свое присутствие, но он, по крайней мере, оказался достаточно умен и держался на определенном расстоянии, чтобы Натанель не схватил его за шиворот и не отослал домой. Хороший знак, что после всех этих недель, когда юноша, словно раненый зверь, прятался в доме Рут, теперь он набрался мужества и последовал за ними. Кроме того, Натанеля успокаивало то, что Янник будет рядом, когда он доведет свой план до конца. — Хочешь подождать меня здесь, на улице? — вежливо поинтересовался Натанель у дышавшего ему в затылок Антона, прежде чем повернуться и уйти.

Антон пожал плечами.

— А Мэгги хотела бы этого? В конце концов, она послала меня для того, чтобы я присматривал за тобой.

— Как хочешь, — сдался Натанель и принялся исследовать запертую входную дверь.

Мэгги и ее гвардия встретили Хагена на границе и пригласили на территорию, чтобы определить, каким образом лучше защитить ее от вторжения со стороны Саши, — по крайней мере, так обставил вторжение Хагена дипломатичный Рене Парлас. Натанель с разрешения Хагена отправился осмотреться, и Мэгги заботливо приставила к нему молчаливого Антона. Обе стороны хорошо понимали, кого на самом деле ищет старик. И оставлять его при этом одного Мэгги не хотела.

Дверь дома оказалась массивной и замечательно запертой, однако когда Антон предложил открыть ее силой, Натанель от его услуг отказался и принялся возиться с замком с помощью складного ножа.

— Он ведь все равно поймет, что мы здесь, — заявил Антон.

Натанель с трудом выпрямился и убрал за уши пепельно-серые волосы.

— Да, конечно, но раздражать его лишний раз я не хочу. Раненый волк особенно опасен. У меня нет желания сносить эту дверь с петель, чтобы в следующий миг на нас напали.

Антон посмотрел на него так, словно сомневался, что с Натанелем может случиться нечто подобное, но все-таки предложил:

— Я сделаю это плечом, тогда она просто разок хрустнет.

Натанель отошел в сторону, и мгновением позже они вошли в пахнущий плесенью холл. Внутри дом излучал ту же вызывающую беспокойство энергию, которая привлекла внимание Натанеля. Однако отчетливого следа по-прежнему не наблюдалось. Он ненадолго замер, а затем сказал:

— Мы начнем сверху, из-под крыши. Если не ошибаюсь, оттуда открывается чудесный вид на небо. В полной луне есть нечто успокаивающее.

Когда Натанель открыл дверь из тонкой фанеры в конце лестницы, то выяснилось, что он был прав в своем предположении: Давид сидел, прислонившись спиной к деревянной балке, и глядел в чердачное окно. Большие резервуары для воды стояли пустыми, пол был покрыт слоем пыли, в некоторых местах окрасившейся темным, — там, где сквозь старую кровлю протекла вода.

Натанель вошел — Антон предпочел остаться внизу, — но Давид только ненадолго поднял взгляд, не будучи ни удивленным, ни неприятно пораженным присутствием нежданных гостей. Натанелю было бы необычайно сложно описать свое восприятие этого момента: на корточках, погруженная в себя, сидела его последняя надежда, и глаза у нее были пугающе пустыми.

Бровь Давида была разбита и покрыта запекшейся кровью — свидетельство стычки с Тилльманном. В качестве подарка сын Мэгги оставил вторгшемуся на их территорию Хагену и остальным непрошенным гостям воспоминания об унижении Давида в головах своей стаи. На щеке Давида виднелись темные следы — это текла кровь из раны на щеке, а он вытирал ее ладонью. Очевидно, у него не хватило сил на то, чтобы полностью все убрать. Хотя дух Давида был недосягаем для Натанеля, ему удалось понять, что молодой человек пришел сюда сразу же после стычки с Тилльманном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});