Кровавые игры - Челси Ярбро

– Твой бывший владелец, Сикст Мурене, был сторонником Огона? – вдруг произнес Юст.

Иксион кивнул, надеясь задобрить хозяина.

– Это так, господин. Вителлий косо глядел на тех, кто получал дары от прежнего императора, и ему ничего не осталось, как нас продать.- Голос раба сделался тонким.

– А точнее, внедрить вас в чужие дома в обмен на благосклонность нового повелителя! – Юст знал, что в аналогичных обстоятельствах он сам повел бы себя именно так.

– Нет! – запротестовал Иксион.

– Нет? Ты уверен в том, раб? – Юст уже был на ногах и направлялся к Иксиону с намерениями, не предвещающими тому ничего хорошего.

Домициан поморщился.

– Вели домоправителю увести его, Юст. Потом разберешься с ним на досуге.

Юст не мог отказать себе в удовольствии раскрыть заговорщика прямо в присутствии члена монаршей семьи.

– Извини меня, юный цезарь. Окажись в моем доме не ты, а кто-то другой, я так бы и сделал. Но твоя жизнь слишком ценна для Рима, чтобы я мог подвергать ее риску. Гай Сикст Мурене выступал против Вителлия, а все еще жив. Это доказывает, что он выменял свою жизнь на соучастие в действиях интриганов.

Он раскидал своих слуг по всему Риму, чтобы они шпионили для Вителлия. Теперь, правда, тот умер, но этововсе не означает, что его прихвостни не могут шпионить для кого-то еще.

– Нет,- прошептал Иксион, отступая.- Нет, господин, я никогда…

Домициан встрепенулся. А ведь и впрямь всего месяц назад его жизнь висела на волоске, а Сабина так и убили. Он побледнел, глядя на трепещущего раба.

– Скажи-ка, любезный, верны ли слова твоего господина?

Иксион упал на колени.

– Нет, августейший, нет. Я не шпион. И никогда им не был. Мой хозяин ошибся. У него нет причин сомневаться во мне.

– Выходит, я лгу? – прогремел Юст.- Моностадес! – вскричал он, хватая раба за волосы и запрокидывая ему голову.- Моностадес, неси сюда мою розгу!

– Господин,- почти беззвучно умолял Иксион,- господин, нет, не надо. Клянусь, я всегда был предан тебе и никогда не делал ничего противного твоим интересам…

Моностадес открыл дверь, держа в руках три прута, оплетенных проволокой и кожей.

– Что угодно моему господину?

– Возьми этого негодяя! – Коротким ударом Юст опрокинул раба на пол.- Он шпионил за молодым цезарем, но отрицает свою вину. Заставь его в ней признаться.- Юст подбоченился.- Как звать тебя? Иксион? 50 Подходящее имечко для проходимца. Твой тезка поплатился за свои козни, и ты не уйдешь от расплаты. Прошу тебя, Моностадес, избавь нас от присутствия столь жалкого и трусливого существа

Корнелий Юст Силий и Тит Флавий Домициан вернулись к восхитительно нежным дроздам, а Икси-она поволокли на конюшенный двор, где привязали к двум высоким столбам. Под проливным дождем в сгущавшихся сумерках Моностадес бил его до тех пор, пока не получил желаемое признание. Удовлетворенный, он отбросил в сторону окровавленное орудие наказания и отправился в дом, оставив раба прощаться с быстро покидающей его жизнью.

Текст зашифрованного письма Леда Арашнура к неизвестным лицам.

«Братья!

Сожалею, что не могу доложить об успешном завершении дела принца Кошрода Кайвана. Купить его у Ракоци Сен-Жермена Франциска мне не удалось, а сам принц и думать не думает о возвращении в Персию. Однако нельзя допустить, чтобы он дожил до конца этого года, и мне придется найти способ убить его в Риме.

Впрочем, поначалу я попробую подвести под удар упомянутого Франциска. Предсмертные намеки египетского жреца мне представляются небеспочвенными, и если я отыщу им подтверждение, то делом Франциска займется сенат. Человек этот, правда, очень осторожен, хитер, и у него много высокопоставленных покровителей. Но есть и враги, например такие, как сенатор Корнелий Юст Силии,

обладающий немалой политической властью. Если мне удастся убедить его употребить ее в наших интересах, то путь к Кайвану будет расчищен и он неминуемо попадет в наши руки.

Ваше послание шло до меня три месяца, из него я узнал, что дорогу в черный дворец нашли еще два наследника трона. Это прискорбно, но что же делать? Мы слишком многое потеряли бы, позволив им

жить.

Посылать мне кого-то в помощь было бы неразумно, пусть даже армян, ибо я сейчас живу в очень бедном квартале Рима, неподалеку от храма Минервы. Здание старое, в нем нет печей - власти боятся пожаров. В подвале рыскают крысы, но они редко поднимаются выше, ибо в квартирах нет ни крошки съестного, все питаются в близлежащих лавчонках. Самая дешевая еда тут - пшеничная булка с куском свинины, приправленной острым соусом. Каждый пренебрегающий подобной закуской неминуемо вызовет подозрение. Я сообщу, когда сыщу жилье поприличнее, тогда можно будет подумать о присылке солдат.

Император в Рим не спешит, хотя весна в самом разгаре. Интересы Веспасиана тут по-прежнему представляет его младший сын, пользующийся большой популярностью у преторианцев. Несмотря на молодость, Тит Флавий Домициан демонстрирует хорошую хватку и интеллект; впрочем, приставив к нему умного грека-раба, мы могли бы влиять на политику Рима. Есть у Веспасиана и старший сын, носящий то же имя, что и отец, однако во избежание путаницы, его называют Титом 51. Все подходы к нему закрыты, мне мало что известно об этой фигуре. Сплетники говорят разное, но у меня нет оснований им доверять.

Обратимся к фигурам, интересующим нас пуще всех прочих. Кошрод Кайван – наиболее вероятный претендент на персидский престол, но есть и другие. Пусть права их довольно шатки, но они существуют, не забывайте о них.

Наше дело близится к желанной развязке. Клянусь своей кровью, что выполню свою часть задачи. Кошроду лучше бы умереть в Персии, но Рим тоже не захолустье, в крайнем случае я убью его здесь. Пусть ваша решимость будет столь же тверда, как моя, ибо были и среди вас моменты разброда. В Египте многие дрогнули, я шел вперед. Я разыскал жреца и вызнал у него правду. А потому разрешите мне действовать по своему усмотрению. Следующего послания ожидайте перед летним солнцестоянием.

Ваш во имя богов и правоты нашего замысла

Лед Арашнур.

4 апреля 822 года по римскому летосчислению».

ГЛАВА 6

Лицо Аумтехотепа было совершенно бесстрастным.

– Господин? Сен-Жермен оторвался от манускрипта, разложенного на рабочем столе. Косые лучи заходящего солнца позолотили старинный пергамент, от мелких греческих завитушек рябило в глазах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});