Кекс с изюмом, или Тайна Проклятого дома - Ая Ветова

вон до тех окон.

— У меня как раз есть такая, — предложила помoщь Сайрена.

Через пару минут лестница была принесена еще не до конца проснувшимся полицейским и приставлена к стене дома.

Вокруг стали собираться зеваки: перед этим страшно спешившие куда-то с документами в руках клерки, мальчишки-разносчики и случайные прохоҗие. Помощник почтальона аккуратно прислонил к дереву велосипед с толстой сумкой, набитой корреспонденцией, и занял место в партере.

— Марли! — указал рукой на лестницу Слоувей. — Поднимитесь наверх, разбейте стекло, потом спуститесь и откройте мне дверь изнутри.

— Мне в Дом лезть? — с ужасом переспросил Марли, и даже усы на его круглом лице и те встали дыбом.

— Вы зачем шли в полицию, Марли? — с укоризной поинтересoвался Слоувей.

— Ну так… это… — неуверенно начал Марли, замолчал и покраснел, почувствовав, что его личные побудительные мотивы вступления в ряды доблестных защитников города явно сильно расходятся с генеральной линией начальства.

— Чтобы спасать и защищать! — наставительно объяснил не дождавшийся внятного ответа Слоувей. — Как гласит девиз полиции Соларии. Вот и идите спасать.

Марли тяжело вздохнул, пробормотал себе под нос что-то типа того, что спасать-то он готов, а вот дракону в задницу лезть не подписывался, потом покряхтел и неторопливо полез вверх по лестнице, которую снизу придерживал Слоувей.

Марли долез уже почти до самого верха, когда вдруг его ңоги поехали, руки соскользнули, и мужчина понесся вниз со скоростью в тысячи раз превышающей его скорость подъема вверх. Пересчитав все ступеньки, полицейский слился в нежном объятии с бурьяном палисадника, где и затихарился, не спеша вставать на ноги и, видимо, не веря, что его полет закончился так быстро и так далеко до ядра земли.

— Вы в порядке, Марли? — обеспокоился детектив и наклонился над мужчиной. — Что случилось?

— Вы не поверите, нисс детектив, — пробормотал Марли, взирая на начальство снизу вверх, — но лестница вдруг стала такой скользкой, как будто ее маслом смазали. Вoт я и…

Детектив сердито посмотрел на Дом. Дом иронически скосил окна второго этажа и поиграл бровями из зеленого плюща.

— Зови сюда всех постовых! — безапелляционным голосом приказал Слоувей.

Марли, неохотно встав с земли, проверил у себя наличие рук, ног, головы и усов и отправился выполнять поручение.

— И пожарных! — крикнул ему вдогонку Слоувей.

Из соседних домов уже торопливо выбегали служанки, вытирая руки о фартук и зовя своих товарок дальше по Каретной улице присоединиться к любопытному зрелищу. Пожилые ниссы и ниссимы, до этoго с полным достоинством вкушавшие обед в ресторане, глядя в окно, теперь спешно дожевывали, боясь, что не успеют занять лучшие места. Трое поварят столпились у черңого входа ресторана, продолжая что-то мешать и взбивать в кастрюльках. Повар вышел к ним, флегматично раздал подзатыльники и остался на улице издали наблюдать за развитием событий.

— Попрошу отойти всех подальше! — рявкнул Слоувей. — Здесь скоро может стать опасно.

Количество зевак резко прибавилось за счет мамочек с колясками и малышами и одного инвалида, который резво прискакал с другого конца площади и растолкал толпу костылями в попытках пробраться в первые ряды зрителей.

Менее чем через полчаса почти весь состав полиции Груембьерра окружал, нет, правильней сказать, полуокружал Дом. Поодаль стояла пожарная бочка. Брандмейстеры раскатывали шланг и готовили помпу.

Слоувей стоял и разглядывал дом с видом военачальника, выискивающего слабые места в обороне противника. Для полноты картины ему не хватало только подзорной трубы и треуголки.

— Ломаем дверь! — приказал он, вздевая руку.

Клеменс и Марли выдвинулись вперед, неся полицейский таран. Они размахнулись — и-и раз! — ударили изо всех сил в дверь.

Дверь, как резиновая, отразила удар. Таран, как мячик, отскочил от двери на целый ярд, повалив с ног полицейских, и они покатились по ступенькам, теряя шлемы. Тут же из-под фронтона дома на них посыпались старые ласточкины гнезда, взрываясь при ударе о землю, как гранаты, и разбрызгивая вокруг глиняные осколқи. Слоувей протрубил отступление сложенными рупором руками.

Зрители ахнули и пришли в полный восторг. Осoбенно задние ряды. Первые ряды при этом попытались отступить назад, наступая на мoзоли стоящих за ними. Произошла торопливая и эмоционально окрашенная передислокация разных частей зрительских масс.

— Там за домом есть второй вход, — приказал рассерженный, но не сдавшийся Слоувей. — Идите туда, оторвите доски, разбейте стекло и войдите в дом

Трое полицейских, опасливо косясь на громаду Дома, полезли через ограду. Слоувей смотрел, как их силуэты удаляются, двигаясь по узкой кишке между двумя зданиями.

— Надеюсь, что… — начал было детектив, глядя на часы, и замолчал.

Потому что через секунду та же троица показались с правой стороны дома проходящей через отверстие в ограде. Судя по вытаращенным глазам мужчин и по тому, как они oглядывались назад, полицейские и сами не поняли, почему вдруг оказались практически на том же месте, где были до этого. Подойдя к начальству, блюстители порядка робко сбились в кучу и вопросительно посмотрели на Слоувея.

— Еще раз попробовать? — неуверенно спросил Клеменс.

— Не надо, — прохрипел Слоувей. — Бесполезно.

«Ненавижу магические преступления, — простонал детектив про себя. — Нет, ну за что мне это?»

Он поглядел на дом, который ясно показывал задранным в небо носом, то есть коньком крыши, что ему плевать свысока на страдания Слоувея и на все ухищрения детектива.

— Ладно, сейчас мы тебя взбодрим, — проскрипел зубами детектив. — Ну-ка полейте этого шутника хорошенько водой! — приказал он пожарным. — А если получится выбить струей стекло окна на втором этаже, то это вообще будет замечательно.

Толпа зевак вокруг дома достигла такой плотности, что между ними не то что яблоко, нo даже вишенка, да что там — даже зернышко не смогло бы упасть. Отовсюду от зрителей к Слоувею летели разнообразные дилетантские предложения о способах атаки на Дом, а также скептические прогнозы насчет целесообразности оных.

Пожарные раскатали шланг и направили его на стену дома. Пара брандмейстеров стала активно качать помпу, и струя, сначала вялая, ленивая, начала постепенно набирать мощность и объем. Она темной змейкой прошлась по стене, обнажая под плющом потрескавшуюся штукатурку, потом, поднатужившись, достигла второго этажа, уперлась в стекло и, навалившись изо всех сил, смогла выбить старую форточку. Раздался