Король серых - Ричард Кнаак

— Ради мира Серых надеюсь, что не собираешься. — Он оглянулся, словно что-то привлекло его внимание. — Разумеется, тебе все равно придется каким-то образом убедить ворона, ты согласен?

Место, в котором они находились, напоминало чистилище. И не рай, и не ад. Джеремия не обращал внимания на окружающее; он вдруг вспомнил нечто, что слышал то ли от Ароса, то ли от кого-то другого.

— Оберон, это ты создал чары, носителем которых я стал? Ты был среди Серых, произнесших заклинание?

Внезапно они остановились как вкопанные. Джеремия понял, что их путешествие подошло к концу, хотя никаких явных признаков этого не было видно.

Лицо Оберона потемнело.

— Нет, смертный. Меня не было среди тех, кто сделал это. Мне повезло. Те, прибегая к чарам, испытали слишком большое напряжение… они забыли самих себя… Ничего страшнее для нас невозможно придумать. — При этих словах король эльфов даже вздрогнул. — Они имели облик, были почти личностями и лишились всего этого. Мы были бессильны им помочь. Я ничего не мог сделать для них, как и для многих других, которых Постигла та же участь в результате того, что люди постепенно утрачивали веру в нас.

«Так вот что значит смерть для Серых…»

Арос рассказывал, какие изменения претерпевают призраки, когда меняются людские сны, но он впервые слышал о том, что их может подстерегать и такая судьба. Он вспомнил о Каллистре, но отбросил прочь тревожные мысли. Джеремия даже подумать не мог о том, чтобы лишиться ее.

— Прости, — сказал он. — Ты можешь ответить еще на пару вопросов? Важных вопросов.

Эльф невесело улыбнулся:

— Мне больше нечего от тебя скрывать.

— Какова была истинная цель заклинания? Было в этом нечто большее, чем желание выбрать человека, который бы надзирал за порядком вещей? — Джеремия секунду колебался; его все еще не отпускали сомнения — не захочет ли его бывший противник что-то скрыть от него. — И зачем наделять таким могуществом чужака? Смертного? Неужто вы хотели, чтобы вами управляли?

Оберон — к немалому изумлению Джеремии — кивнул, и в этом его жесте сквозило явное одобрение.

— Справедливый вопрос. Разумеется, мы не хотели, чтобы нами управляли, Джеремия Тодтманн. Никогда. В действительности чары были созданы так, чтобы выбрать наиболее податливого человека и управлять его волей, как захотим мы.

Итак, король призван был служить простым инструментом их воли и не более того. По сути, ему была уготована участь послушного, хоть и могущественного, раба. Этого Джеремия услышать не ожидал.

— Но произошла осечка?..

— Не сразу. Первые двое или трое оправдали наши ожидания, но каждый последующий все больше и больше отклонялся от эталона. Когда мы наконец осознали масштаб отклонения, было уже поздно. Чары вышли из-под нашего контроля.

Примерно то же Джеремия уже когда-то слышал.

— И еще одно, если не возражаешь, — сказал он. — Понимаю, я просил ответить лишь на пару вопросов, но…

— Смертный, если это поможет тебе победить ворона, я с радостью тебе отвечу.

— Вот-вот, я как раз о нем. Какое место в вашем мире занимает ворон? Откуда он взялся? Тебе это известно?

Оберон на минуту задумался, потом покачал головой и произнес:

— Пожалуй, нет ничего сложнее, чем ответить на вопрос, где и когда возникает Серый. Чаще всего мы просто есть. Однако что касается проклятой птицы, она уже существует почти так же долго, как и заклинание. Можно даже сказать, что чары притягивают его, точно так же, как цветок притягивает пчелу. Где заклинание, там он кружит поблизости.

— И никто за это время не остановил его?

— Никто не знал и не знает, как.

После этого ответа у Джеремии больше не было вопросов.

XIV

Арос Агвилана сидел на заднем сиденье «роллс-ройса» и курил свою вечную сигарету. До сих пор ни одна из его приманок не сработала. Блудный смертный так и не попался в его сети, и он уже начал всерьез тревожиться — не попал ли тот в когти ворона. Однако нет надежды без огня, или что-то в этом роде. То, что он не может даже распутать поговорку, означало только одно — ворон окончательно загнал его в угол.

— Арос.

Он нисколько не удивился, увидев того, кто вдруг посмел материализоваться рядом. По правде говоря, эта тень ему порядком надоела.

— A-а, так это то самое лицо, у которого тысяча двойников, — сквозь зубы процедил он, не вынимая сигареты изо рта. — А я-то грешным делом думал, что ты исчезла навек, Каллистра.

Женщина-призрак нахмурилась:

— Нет. Благодаря тебе, Арос.

— Ведь это ты сбежала с нашим королем… которого я почему-то не вижу рядом с тобой. Какая жалость!

— Пуская дым воспоминания, ты его не вернешь. — Каллистра, едва сдерживая гнев, вся подалась вперед. — Арос, он имел полное право уйти, и я имела полное право помочь ему в этом!

Арос не привык к такому бурному проявлению чувств, однако сделал вид, что ничего не заметил.

— Так ему удалось бежать?

— Нет. — Каллистра откинулась на спинку сиденья и постаралась несколько умерить свой пыл. — Но мы знаем, где он находится… или находился…

— Мы?

Каллистра подозрительно покосилась по сторонам:

— Мне сказал об этом Отто.

— Вот оно что. — Арос вскинул брови, изображая удивление. — Видимо, мне пора побеседовать с нашим обезьяноподобным другом. У меня такое чувство, что он от нас что-то утаивает.

Каллистра была того же мнения, но сейчас Отто занимал ее мысли меньше всего. Она думала только о Джеремии.

— Ты поможешь мне найти его?

— Если я правильно понял, говоря «его», ты имеешь в виду некоего Джеремию Тодтманна, смертного, блудного короля, якорь Серых. Или ты говоришь об Отто? — Арос, верный привычке, выкинул сигарету, которая тотчас же растаяла в воздухе, и улыбнулся Каллистре: — Только не надо эмоций. Я знаю, о ком ты говоришь. Разумеется, я помогу тебе. С моей стороны было бы глупо поступить иначе, не так ли? Пусть уж лучше Джеремия нежится в моих объятиях, чем корчится в когтях черной птицы, или я не прав?

Каллистра кивнула, теша себя надеждой, что ей не придется пожалеть об этом. Она подумала, что было бы лучше, если бы Отто остался с ней. Куда же он сгинул? Впрочем, это не важно.

— Арос, он у эльфов.

— Вот как? — Арос на мгновение обнажил свой истинный лик, на котором лежала печать гнева, но тут же опомнился и надел маску нарочитого равнодушия. Эльфы были его союзниками, и Каллистра об этом знала. Не слишком преданными ему, но все же союзниками. Арос не любил предателей, особенно когда предавали его. Усилием воли взяв себя в руки, Арос промолвил: — Думаю, нам надо переговорить с Обероном. И немедленно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});