Не вернуться никогда - Олег Верещагин

— Помнишь, я говорил тебе, брат, что твоё новое оружие — это подлое оружие? — хрипло спросил Ротбирт, подъезжая сбоку. — То, которое ты привозил? Так вот я скажу теперь… дай его мне. И нам всем дай. Всем, кто жив. С ними нельзя… честно. Их надо просто убивать. Как угодно, где угодно, чем угодно. Просто убивать. Дай и научи — как. И тут — тут закричал Дан. Закричал так, что затанцевали, храпя, кони — сперва просто страшным воем, а потом — полуразборчиво, дико:

— Онлид, Онлиииид! Онлид, инка, инкааааа… аххх, май линду, маааай фритта!!! — он вскинул руки к небу и голосом, в котором не было ничего человеческого, выкрикнул: — Таки алл'с рэллен, таки алл'с! — и, пошатнувшись, упал на конскую гриву. Плечи юного данвана затряслись от слёз, он разорвал конскую узду, и её плети свисали из белых кулаков, как убитые змеи…

…Спасшихся они начали встречать недалеко от границы странного пожарища. И первым, кого отряд встретил, был Дидрихс — в вермахтовском мундирчике, седой и ловко крутящий педали велосипеда даже протезом. Неясно было, как и почему он уцелел, да это было и не важно, потому что следом шла Онлид.

Она шла, поддерживая двух стариков и посадив на шею маленькую девочку.

* * *

— У меня был не такой, — Олег коротко щёлкнул откинутым прикладом АКМС, приложился. — Был АК-103. Остался в наших горах.

В принципе, погиб только город. Большинство населения княжества в нём не жило, и данваны это, конечно, отлично знали. Судя по всему, они и не стремились уничтожить всех людей. Это была просто демонстрация. Наглядная, как раздавленная в кулаке груша.

Вадим только что вернулся из объезда владений. Ясно было, что княжества больше нет. Он уже послал людей к Синкэ, прося "забрать всё, что осталось и всех, кто захочет." И теперь сидел на патронных ящиках, хмуро глядя на то, как работают офицеры его штаба, и Эрна варит кашу в котелке на спиртовке. В тайную долину кэйвинг не пустил почти никого, людям было объявлено, что Вадомайр Славянин, чувствуя вину перед народом на гнев злых демонов, уходит сражаться с ними, а все, кто его любит, пусть примут руку отважного Синкэ. Впрочем, ходил потихоньку и другой призыв — кто ради мести демонам готов отказаться от своего прошлого — пусть идёт в горы, и люди Вадомайра найдут его сами…

— Дашь? — Олег лязгнул затвором.

Вадим нехотя посмотрел на него, спросил:

— Зачем? Мне теперь каждый нужен…

— Ну, я же не баловаться прошу… — пожал Олег плечами.

В глазах Вадима что-то дрогнуло и оборвалось — натянутое и больное.

— Ты… — начал он.

Олег поморщился:

— Ну вот не надо. Я. Ты. Целая куча народу, о котором ты не знаешь, целая куча народу, о котором не знаю я… Бла-бла-бла. Дом, милый дом… — он опять сморщился, как от боли. — Снайперку взять бы ещё… — он с сомнением посмотрел на английские изделия. — Не привык к таким. Но только на север мне всё равно надо. Родители меня давно похоронили. А Бранка — недавно. Может, я ещё успею… я ещё успею… — его лицо исказилось уже настоящей судорогой.

Вадим встал, подошёл к другу. Вздохнул, покачал головой.

— Мы бессердечные твари, — сказал он тихо.

— Мы просто выросли, если ты не заметил, — со смешком ответил Олег. — Пошли пройдёмся до стрельбища, а то твои новички сожгут весь запас патрон. Ротбирта вообще надо держать за руки, и где ты такого нашёл?

— Это они нас нашли, — Вадим резко затянул расслабленный ремень, на котором тяжело висела кобура "брен тена". — Нашли, отмыли от дерьма, сделали людьми… Ладно. Пошли и правда посмотрим, что там и как.

— Всё-таки прихвачу с собой, — Олег легко подбросил на плечо "супер магнум".

ИНТЕРЛЮДИЯ. ВИЛА СИДА

Летели клочья облаков,

Собаки выли на луну,

И на лихую сторону

Тянула кровь.

Ложилась на сердце петлей,

Тонула в океане снов,

Звала безумных за собой

Покинуть кров.

Ждала русалкой у воды,

Вплетала в косы волчий вой,

И на воде ее следы

Мог зреть любой.

Играя реками огня,

Гнала непрошеных гостей,

Но позвала с собой меня,

И я был с ней.

С ней пел, впадая в забытье,

И всласть наслушавшись ее,

Под утро приходил домой

Совсем седой.

Кольца не ковать — цепь не сложится,

Ни одна вина не забудется,

Босиком-то стерпится-слюбится,

Зарубцуется новой кожею.

Все бы рассказал, да не положено

Чистый смех мешать со страданьицем,

Встретит — засмеет юной Тальницей,

На старуху Мару похожею.

Обними меня белокожая,

Прелесть ты моя, дрянь постылая,

Голь кабацкая, косорылая,

Совесть ты моя, засапожная.

Ветром полечу по-над кручею,

Засвищу стрелою каленою,

Бровью поведу опаленною,

Подмигну обидою жгучею.

Разудалый пляс в белом саване,

Хлещут рукава — крылья мельницы,

Над верхушками дымом стелится,

Мечется, тоскует душа во мне.

Ой, да нечего терять, коли горя нет,

Вскачь по облакам, только свист в ушах,

Небо пополам рвется, сбился шаг,

Полюбуйся-ка, как он

Падает…{18}

В лесах у северо-восточного окончания озера Сентер, где берёт начало из ледянх ручьёв река Райас и где ещё не простёр свою властную руку ни один из кэйвингов, начиналась осень. Ранняя, тёплая и светлая — но осень.

Большой конный отряд двигался еле заметными тропами. Не меньше тысячи человек — верхами, с запряжками — шли мерным шагом на рыжих конях, прикрывшись с боков, спереди и сзади дозорами. Во главе двигался плотный строй всадников, обмундированных и снаряженных по стандартам, сделавшим бы честь любой отличной земной армии — они немного нелепо смотрелись верхами. Основная масса носила анласскую одежду, даже с частями доспехов — но и у этих у каждого был "огнестрел", причём неплохой.

1-й полк Повстанческой Армии имени Йэни Асма двигался вдоль Змеевых Гор на север, намереваясь перейти через них по тропам до начала зимы и переждать её на берегах реки Прямицы.

Олег покачивался в седле рядом с Вадимом — во главе строя. Он не претендовал на место командира и не занимал его. Уже было оговорено, что перед поворотом в горы Олег поскачет дальше на север и постарается пробраться на земли Рысей в обход линии хротов, которая после осеннего поражения стала ещё плотней. О том, что в Рысьем Логове может просто никого не оказаться — Олег старался не думать.

От головного дозора подскакали, не по-анласски держась в сёдлах, мальчишка и девчонка — с саблями за спинами, длинными пистолетами на поясах.

— Люди впереди, — коротко сказал парень. — Много.

Вадим кивнул:

— Спасибо, Гриш… — и поднял руку. Отряд быстро и почти бесшумно стал спешиваться, разворачиваясь в боевой порядок. Дан поймал брошенные ему поводья коней — Вадимова и Олегова — и успокаивающе кивнул подскакавшей Онлид, которая тоже спешилась, кинув в руку снайперский "маузер".

Пробежав мимо залёгших между деревьев передовых дозорных, парни распластались у корней огромного ясеня и выглянули — туда, где из леса выходила ещё одна тропка, пониже, берегом ручья. Между деревьев двигалось множество людей — они явно тоже что-то не увидели, так почуяли, потому что начали останавливаться.

Это были славяне-горцы. Много, не меньше трёхсот, на своих маленьких крепких конях. Странно одетые — можно было видеть и кольчуги, и мечи, и маскировочную форму, и родовые повязки не меньше чем десятка родов… Но главное — у всех было огнестрельное оружие, и в основном — более-менее новое, хотя виднелись и старые пистолет-пулемёты. На вьюках тут и там качались миномёты, ракетные и противотанковые комплексы, катились ЗУшки и лёгкие полевые орудия… В середине отряда двигалось около полусотни женщин и детей, причём не горских и даже не лесовиков, а горожан — тоже верхами.

Впереди и слева — рядом с седым плечистым стариком — скакал не по-славянски рыжий высокий парень, поперёк седла которого лежал старый ДП-27 с "танковым" диском. Вадим только успел это отметить — рыжий, как анлас, странно… как его отвлёк от наблюдения крик-выдох Олега. А в следующую секунду его друг уже мчался вниз к ручью и орал, не обращая внимания на вскинутые в его сторону стволы:

— Эрик! Эрииииииииииии… — и даже захлёбывался криком.

Рыжий вскинулся. Застыл на миг. Зачем-то соскочил с седла — и побежал навстречу Олегу, который на бегу раскинул руки. Они сшиблись и полетели в траву, покатились, тиская и мотая друг друга, как два молодых пса.

Вадим поднялся, машинально отряхиваясь, помахал рукой дозорным, которые явно ничего не понимали. А сам смотрел, как к поднявшимся на ноги — не расцепляя объятий — Олегу и рыжему подъехал шагом… нет, подъехала. Девушка — статная, сидевшая в седле боком, но с оружием. Вадим увидел, как Олег буквально оттолкнул рыжего и замер, вскинув голову. А потом — несмотря на растущий общий гул — отчётливо расслышал слова девушки: