Не вернуться никогда - Олег Верещагин

— Auf Deck, Kameraden, all auf Deck! — орал Вадомайр (или Вадим?) выученную когда-то песню, оригинала которой, пожалуй, и не помнил почти никто. — Heraus zur letzten Parade! — с перекошенным разрубленным ртом, теряя расколотый шлем, косо свалился под копыта коня богато одетый латник-хангар…

— Der stolze "Warjag" ergibt sich nicht,

Wir brauchen keine Gnade!

Меч и топор свистели и гудели, вращаясь…

— An den Masten die bunten Wimpel empor,

Die klirrenden Anker gelichtet,

In sturmischer Eil` zum Gefechte klar

Die blanken Geschutze gerichtet!{16}

Ополченцы рубились не хуже. Нельзя было назвать ни одного, кто вёл бы себя пугливо или просто колебался…

…И река и леса стали свидетелями того, как надломился левый фланг ополчения, и хангары огромной тяжкой массой стали вваливаться в тыл анласам. А потом из леса — из зелёных ножен — вылетел воронёный клинок двадцатитысячного конного строя…

…Хангары бежали. Бежали кто куда мог, избиваемые беспощадно — уйти от свежих коней ратэстов не смог почти никто. Своей рукой зарубил Вольхеда правителя Хана Гаар и взял Золотой Туг — знамя врагов.

Никто не считал убитых врагов. Груды их лежали везде, насколько хватало глаз. Но треть ополчения легла на поле, а с нею — почти шесть тысяч ратэстов, сто пятьдесят пати, пятеро кэйвингов…

…Вадомайр тяжело слез с коня и, стащив шлем, выплюнул кусок кровавой слюны. Кто-то подал ему кожаную флягу, и он, не глядя, выхлебал половину тёплой воды. А когда проморгался — увидел, что рядом спешивается Рэнэхид.

— Победа, — сказал Вадомайр.

Рэнэхид кивнул. И вдруг сказал:

— На юге я купил… купил несколько интересных вещей. Ты не научил бы меня обращаться с ними, мой бывший стормен?

— Каких вещей? — прищурился Вадомайр.

Рэнэхид взял у него флягу, долго полоскал рот. Выплюнул воду, покривился. А потом медленно сказал по-русски:

— Пу-лье-миот "Хехлехох".

ИСТОРИЯ IV. ДРУЖБА, ЛЮБОВЬ И ЧЕСТЬ

Слетелись-сбежались Дуб Волосастый,

Зов и Ярун,

Беспортошный Крамарь, задирчивый Влаз,

Да Брюхо-Валун!

Из соседнего леса Дмитрий-Боян

примчал на коне,

Куловой-Одинец, Крылина-Мудрец

в хрустальной броне…

Ю.Шевчук. "Сказка".

Вадомайр проснулся от щекотки.

Сперва он несколько раз вяло провёл рукой над виском, который щекотало. Потом, бормоча, перекатился на живот, махнул локтем. И только услышав смех Эрны, вздохнул и, открыв один глаз, глянул избочь. Со стоном вздохнул, потёр плечо — в мягкой перине водились клопы, мать их так, не иначе.

Эрна сидела рядом, поджав ноги, и лукаво крутила прядью волос. Сквозь прикрытые ставни пробивались острые лучи утреннего солнца — уже жаркие. В роскошной комнате — лучше на постоялом дворе — пахло неистребимыми благовониями. А снаружи нет-нет, да и слышался шум — охрана, конечно, уже проснулась. А кэйвинг спит. Позор.

— Сколько можно спать? — с шутливым упрёком спросила девушка, словно прочтя его мысли. — Мой храбрый вождь пролежал кровать.

Вадомайр перевернулся на спину, и Эрна немедленно уселась ему на живот. Сначала — когда они только-только "завели отношения" — подобное — оказаться сверху мужчины — девушку пугало почти до дрожи, и Вадим потратил немало сил, чтобы приучить её к мысли, что в этом нет ничего страшного.

— Я имею право спать сегодня, — Вадомайр нежно положил ладони на бёдра Эрны. — Я не спал почти неделю. Теперь дело закончено, а ты будишь меня с утра пораньше…

…Дело и правда было закончено. Да так, как Вадомайр и не ожидал. Когда три недели назад в Йэни Асма прибыли послы нового правителя Ханна Гаар и смиренно просили кэйвинга Вадомайра Славянина прибыть в Хатгул, где… и далее лавины и водопады славословий и обещаний — так вот, тогда Вадомайр насторожился. И разослал людей ко всем, кому мог — предупредить, что примет приглашение от лица всего народа анласов. Большинство кэйвингов ответили одобрением — все помнили, что именно Вадомайр предложил тот план, который позволил уничтожить армию Ханна Гаар на Ранде.

Но поездка оказалась простой, хотя и очень утомительной — за Огоном степи перешли в субтропические леса, жаркие и влажные (правда, рассечённые неплохими дорогами). Чтобы показать отсутствие страха, анласский конвой взял с собой немало женщин (а вот Онлид с Данном не поехала, он запретил ей и вообще не очень одобрял эту поездку), и о них тоже нужно было думать. Утомителен был и навязчивый любопытный страх толп — тут жили и хангары, и ещё какой-то народ, похожий на людей с южного континента. Отвратительно было хангарское гостеприимство — приторное и показное, омерзительны — речи многочисленных встречающих и сопровождающих. И даже столица Ханна Гаар — Хатгул, огромный и многолюдный город на плоскогорье над лесным морем и полями — вызвал у Вадомайра только брезгливость. Город был окаймлён, как грязью под нечищенными ногтями, кошмарной массой бедняцких кварталов и переполнен рабами — и то, что некоторые из них носили роскошные одежды, свободными их не делало. Вадомайр цепко присматривался к поведению сопровождавших его людей. Но, похоже, никто из анласов не купился на роскошь — они тоже смотрели брезгливо. Про Дана и говорить не стоило — данван глядел на хангаров как на червей или мокриц, с таким высокомерием, что даже Вадомайру становилось неприятно.

Новый правитель Ханна Гаар был молод, фактически ещё мальчишка. Сидящий на высоком троне из резного дерева, золота, драгоценностей, он источал тот же страх, что и его подданные, хотя и прятал его за любезной маской. Ещё бы, думал Вадомайр, отдавая салют — над согнутыми спинами множества сановников, набившихся в зал — где твоя армия? Лежит в полях на моих границах. Что тебе остаётся, как не улыбаться мне и не называть "о, брат!"? Называй, мальчик, называй. И говори, мальчик, говори — говори, что признаёшь все наши завоевания, ведь ты признаёшь, правда?

Подарками правителя забили сорок возов — тоже дарёных. Но куда важней было признание завоеваний анласов и обещание мира на пятьдесят лет. Враньё. Но интересен сам факт.

Данванов при дворе не было. Вообще. Вадомайр отклонил предложение погостить в Хатгуле "ещё немного" и, как только услышал ясный ответ на ясный вопрос — признаёшь ли? — тут же засобирался в обратный путь, оставив свои подарки: меч. Длинный прямой меч, владеть которым вряд ли сможет кто-то из воинов Ханна Гаар. Ему было душно и тошно во дворце и в этой стране. И тошнота превратилась в отвращение, когда он увидел маленьких евнухов — белых мальчишек, видимо, славян из-за гор. К счастью, это произошло не в первый день — иначе вряд ли состоялись бы какие-то переговоры.

Ырганда была последним хангарским городом, в котором конвой остановился — в двух днях пути уже начинались земли Вадомайра…

— …Хватит миловаться, — Ротбирт просунулся внутрь. Его лицо было серьёзным, даже встревоженным — несмотря на насмешку в словах. Эрна со смехом прикрыла рукой грудь и махнула другой рукой:

— Вот ведь!

— Вадомайр, — Ротбирт качнул головой. — Вставай скорее. Там… к тебе.

* * *

Их было двое. Молодые атлеты в красно-белых с черно-золотыми обшлагами и воротами мундирах, с длинными палашами на серебряных витых поясах, без любого другого оружия, сидели на низких стульях, принесённых хозяином — с вытаращенными от ужаса глазами он попался Вадомайру в коридоре, шарахнулся от страшного анласа, уже и без того напуганный жуткими данванами. Когда Вадомайр вошёл, они поднялись, щёлкая каблуками коричневых сапог и снимая белые с золотистой кисеёй шлемы.

— Ан Вилэм йорд Форга, полномочный представитель протектора Её Императорского Величества по Эрду, — представился бледный даже для данвана офицер с короткими ровными усиками.

— Ан Акси йорд Тайом, Капитан Крепости Вальфорд, — следом отрекомендовался его товарищ — не по-данвански голубоглазый.

— Кэйвинг Вадомайр Славянин, властелин Йэни Асма, — Вадомайр сел к столу, на котором отпотевал высокий серебряный кувшин с вином и горкой лежали на золотом блюде покрытые капельками воды фрукты. Данваны переглянулись.

— Вадим Гриднев, землянин, 16 лет, — сказал ан Акси йорд Тайом. Они сели — так же синхронно, как переглядывались. Но от роботов в них было немного… и Вадим только теперь неожиданно сообразил, что они говорят по-русски. Его охватило ощущение нервного напряжения, делавшее всё вокруг почти нереальным, как в бою.

— Допустим, — коротко сказал он и сорвал кисточку винограда — крупного, почти алого, без косточек. Данваны опять переглянулись. Что-то они часто переглядываются. Неужели они знают про склад в горах и про полигон?

— Позавчера в столицу Протектората прибыл 4-й фоорд Имперской Штурмовой Пехоты, — сказал ан Вилэм йорд Форга. — Я понимаю, что те… вам это ничего не говорит.