Страницы Миллбурнского клуба, 5 - Слава Бродский

Что еще можно к этому добавить? Признание коллег он ощутил в полной мере. Журналистских славословий тоже было достаточно. Многочисленные благодарности излеченных от тяжелых недугов людей делали его счастливым. За достижения в иммунологии он получил диплом “Great Mind of the 21-st Century”. С девяностолетием его поздравила президентская чета Соединенных Штатов.

Семен Скуркович не только радуется своим достижениям, но и переживает из-за того, что многие из них до сих пор не начали работать на благо человечества. На то он и Гаон!

 Александр Углов – родился и вырос в Ленинграде. Получил инженерное образование. Проектировал мосты. В 1991 году переехал в Америку, где продолжал работать в той же области, пока не решил всерьез заняться драматургией. Его пьесы "Билет в один конец" и "Лондонский треугольник" ставились в Москве, Екатеринбурге, Риге и других городах.

Формула Кардано

Пьеса в двух действиях

Действующие лица

Д ж и р о л а м о К а р д а н о, за сорок.

Л у ч и я, жена Кардано, за тридцать.

Ф а ц и о, старик, отец Джироламо Кардано.

А н д р и а н о, пятнадцати лет, внук Джироламо Кардано.

Л у и д ж и Ф е р р а р и, двадцати лет, ученик Кардано.

Э н р и к о, слуга Кардано.

Ф р а н ч е с к о  С ф о н д р а т о, сенатор.

Н и к к о л о Т а р т а л ь я, математик.

Л е г а т, в одном лице прокурор и нотариус Милана.

Граждане Рима, Милана и Члены коллегии врачей

Действие происходит в Риме в 1576 году и в виде воспоминаний – в Милане, в период с 1520-го по 1560 год.

 Действие первое

Кабинет Кардано в Риме. Полки с книгами. Учебная доска. На столе поднос с едой. Кардано в старом халате и шапочке сидит за столом, голова опущена. Впечатление, что он спит. Появляются граждане Рима.

Т р е т и й.  Вот его дом.

П е р в ы й.  Эй! Есть тут кто-нибудь?

Появляется Энрико.

Э н р и к о.  Что надо?

П е р в ы й.  Мы почитатели синьора Кардано. Как он себя чувствует?

Э н р и к о.  Хозяин плох.

П е р в ы й.  Бедняжка.

Энрико уходит.

Старый плут! Неужели ему это удастся?

В т о р о й.  Еще только утро. Подождем до вечера.

Т р е т и й.  Что удастся?

П е р в ы й.  Умереть.

Т р е т и й.  Умереть? Что это значит?

П е р в ы й. Кардано составил гороскоп. Свой собственный. В нем вычислен день смерти. Двадцать первое сентября 1576 года.

Т р е т и й.  Так это же сегодня!

В т о р о й.  Вот именно. Весь Рим гудит – помрет иль не помрет.

П е р в ы й.  Ходят слухи: он голодает, чтобы скончаться в срок. Подгонка под ответ.

Т р е т и й.  С какою целью?

П е р в ы й.  Мечтает о титуле «Лучший астролог шестнадцатого века».

В т о р о й. На надгробном камне.

Общий смех.

Т р е т и й.  Кардано знаменит. Есть даже «формула Кардано». Куда уж больше славы?

П е р в ы й.  А ему мало. И «формула Кардано» не его. Он ее украл.

Т р е т и й.  Неужели?

В т о р о й.  Я тоже слышал нечто в этом роде.

П е р в ы й.  Тщеславен до безумия.

К а р д а н о.  Энрико! На улице шумят.

Появляется Энрико.

Э н р и к о.  Уходите!

П е р в ы й. Передайте вашему хозяину наши искренние пожелания скорейшего выздоровления.

Энрико уходит.

Готов поспорить: дня не пройдет, как синьор астролог отправится туда. (Показывает пальцем вверх.)

В т о р о й. Спорим! Кардано гений. Он выкарабкается из болезни.

П е р в ы й.  Проигравший ставит выпивку ценой в один дукат.

В т о р о й.  Согласен. Вернемся к ночи и проверим, кто прав.

Т р е т и й.  К ночи сюда придет весь Рим.

Граждане уходят. Кардано поднимает голову. Он выглядит стариком.

К а р д а н о (зрителям). Я ничего не крал! Это сплетня. Глупая сплетня. Она таскается за мной тридцать лет, порочит мое имя. Ей даже название придумали – “Grande controversy”. «Великая контроверза». Мы, итальянцы, любим преувеличивать. Grande! Maggiore! Incredible! Просто «научный спор» нас не устраивает. Нам подавай “grande”. Мне казалось – сплетня умрет сама собой. А она жива! И будет мазать мое имя дальше! Писать опровержение поздно. Я на краю могилы. И что ни напишу – все толку мало. Начнут злорадствовать: а! хочешь оправдаться!.. Что делать? Обратиться напрямую? (Встает и выходит на авансцену.) Уважаемые потомки! Дамы и господа! Дайте вас разглядеть. (Вглядывается.) Темно. Эй! Не жалейте свеч!

Свет в зале увеличивается.

Так лучше. Теперь я вижу вас отчетливо и ясно. Ваши манеры, прически, наряды. Тут нету чуда. Век великих открытий на дворе. Компас. Пушка. Книгопечатание. Во всех университетах студенты изучают астрологию. Мы верим в силу звезд. Мы обожаем предсказывать будущее. А еще лучше – заглядывать в него. Меня с четырех лет посещают видения. Живые объемные картины. Замки, дома, базары. Они приходят во сне и днем, когда я занимаюсь. Милостивые дамы и господа! Я обращаюсь к вам через пятьсот лет. Граждане двадцать первого века! Будьте моими судьями. На чашу весов брошены моя честь и мое имя. Запомните его. Я Джироламо Кардано. Я написал две сотни книг по девяти наукам.

Входит Лучия.

Л у ч и я. Расхвастался! «Две сотни книг. По девяти наукам». Боже, какая пылища! Грязь! (Берет тряпку и протирает полки.)

К а р д а н о (зрителям). Это моя жена Лучия. Она давно уж там. (Показывает пальцем вверх.) В другом мире. Но иногда приходит. Пусть вас это не смущает. В наше время души умерших часто приходят к живым. А призраки, духи, черти – вообще не переводятся. Бродят в каждом доме.

Входит Энрико с подносом с едой.

Э н р и к о.  Супчик из фасоли. Ваш любимый.

К а р д а н о (зрителям). Это мой слуга Энрико. Зануда хуже нет.

Э н р и к о.  Опять ничего не съели. Так вас надолго не хватит.

К а р д а н о.  Уйди. Мешаешь. (Зрителям.) Милостивые дамы и господа! Род Кардано известен древностью и благородством.

Э н р и к о.  С кем это вы беседуете, хозяин?

К а р д а н о (указывает на зрителей). С будущими поколениями.

Э н р и к о (про себя). Совсем свихнулся. Болтает сам с собой.

Слышна флейта.

К а р д а н о (зрителям). Слышите?! Это мой внук Андриано. Когда-то я сам неплохо играл на флейте. Но Андриано куда как лучше. (Садится в кресло.)

Э н р и к о.  Хозяин, одну ложечку супа. Я вам помогу. (Протягивает ложку.)

К а р д а н о (бьет по ложке). Надоел!

Ложка летит на пол.

Э н р и к о.  Как желаете. Мое дело приготовить да подать. (Поднимает ложку.)

К а р д а н о.  Он что-то разыгрался. Позови его.

Энрико уходит.

Э н р и к о (за сценой). Андриано!

Музыка обрывается.

Л у ч и я. Он любит музыку. Не мешай ему.

К а р д а н о. Я знаю лучше, что ему любить.

Входит Андриано с флейтой.

К а р д а н о.  Мой дорогой внук, мы договорились: сначала математика, потом музыка.  Оставь здесь флейту.

Андриано кладет флейту и уходит.

(Зрителям.) Единственное, о чем жалею, – я умру и не увижу его триумфа.

 Л у ч и я. Джироламо, ты не имеешь права умереть сегодня. Слышишь? Ты не имеешь права умереть и бросить внука одного. Бедный мальчик. Он слишком молод.

К а р д а н о.  Андриано разумен и сметлив. Он справится один.

Л у ч и я.  Я знаю, почему ты так спешишь! Где гороскоп? (Подходит к столу и берет гороскоп.)  «Я, Джироламо Кардано, родился под знаком Весов. По моим расчетам, оба главных светила заходили под углами. В зените стоял злой Нептун. Черная Луна попала в пятый дом. В шестом доме оказалось Солнце и Белая Луна...».

К а р д а н о.  Прекрати! Свой гороскоп я знаю наизусть.

Л у ч и я.  Я ему не верю. Ты нагадал себе смерть в сорок лет. И ошибся.

К а р д а н о.  Подумаешь! Я часто ошибался. Папа Павел Третий пережил предсказанную мной кончину на восемь лет. Но в этот раз я не промахнулся. (Радостно перечисляет.) Жуткое сердцебиение. Тупые боли. Резь в животе. Безмерная апатия и слабость. Я мешок костей, готовый к погребенью.

Л у ч и я.  Ты сам себя настроил на болезнь.

К а р д а н о.  Болезнь реальна.

Л у ч и я.  Ты с ней не борешься! Ты десять дней не ешь!

К а р д а н о.  Я не ем, чтоб облегчить страдания.

Л у ч и я. Облегчить? (Поднимает стакан.) А это что? Что здесь?

К а р д а н о.  Порошок из толченого жемчуга. Лекарство.

Л у ч и я. Лекарство или яд?

К а р д а н о. Зависит от болезни. Вечером я приму его. Мой организм ослаблен долгим воздержанием от пищи. Хороший шанс покинуть мир без мук. Мне все равно, что скажут болтуны. Факт за меня: он предсказал и умер. Достижение скромное, а репутацию поддержит. И за что бороться? Ну, протяну еще год. Что это изменит? Для творчества я слишком стар и глуп. Для созерцания капризен и угрюм. Зачем мне продлевать страдания дальше?