Королева Бедлама - Роберт Маккаммон

Хороший вопрос, но Мэтью пожал плечами, чтобы скрыть, насколько он сам этого не знает.

— Найду что-нибудь. В каком-нибудь пансионе, или мистер Садбери мне разрешит одну ночь провести здесь в чулане.

— Скоро уже время очищать улицы. И нехорошо будет после восьми тридцати ходить из дома в дом. Если, конечно, не хочешь ночевать в кутузке. — Григсби допил вино, отставил бокал. — Послушай, Мэтью, у меня есть идея.

Мэтью стал слушать, хотя к идеям Григсби относился настороженно. Берри тоже все свое внимание перенесла на деда, который подыскивал слова.

— Я бы предложил свой дом, но там теперь Берил… то есть Берри, и это было бы несколько неудобно. Но я могу предложить иной вариант. Голландская молочная рядом с моим домом.

Кирпичное строение, где Григсби держал типографскую краску, детали пресса и прочее. Мэтью знал, что раньше это был «холодный дом», где хранилось молоко и другие скоропортящиеся продукты. Может, и приятно было бы сменить температуру после жары мансарды, но оставалась еще по крайней мере одна проблема.

— Разве там не земляной пол?

— На него достаточно будет бросить дорожку, — ответил Григсби.

— Последний заказ, джентльмены! Последний заказ! — провозгласил мистер Садбери, звеня в колокольчик над стойкой. — Через десять минут закрываем!

— Не знаю, — сказал Мэтью, избегая взгляда Берри, хотя чувствовал, как она смотрит на него. — Это ж чертовски тесно получается?

— А сколько тебе места надо? Мы с Берри тебе сколько-то освободим, и у меня есть топчан с оленьей шкурой. Как ты сам сказал, всего только на одну ночь. Или на сколько захочешь, как мой гость.

Ага, подумал Мэтью. Вот тут и подвох. Поселить его поближе к Берри, чтобы он так или иначе стал ее опекуном.

— Там окон нет, — сказал он. — А я привык к виду.

— И на что ты собираешься смотреть в темноте? Брось, Мэтью! Сейчас она служит у нас кладовой, места для топчана хватит, а я тебе еще и письменный стол найду, если он тебе нужен. Плюс фонарь для освещения — и вполне дом на одну ночь.

Мэтью отпил еще вина и подумал. Он же действительно чертовски устал, и какая разница, где спать, лишь бы место чистое.

— А мышей там нет?

— Ни одной. И место надежное, как форт. Замок на двери, ключ у меня в столе.

Мэтью кивнул и глянул теперь на Берри:

— А вы что скажете?

— Я скажу — поступайте как знаете. Если не боитесь еще одного удара от моего дурного глаза.

— А что, запасы бед у вас не кончаются никогда?

— Я не замечала.

— Я не верю в дурной глаз.

— Но в удачу вы верите? — спросила она с деланной приятностью в голосе. — Тогда почему не верить, что человек может быть рожден под темной тучей?

— Я думаю, что свою темную тучу вы создали себе сами, — ответил Мэтью и снова заметил остерегающий блеск в ее глазах, однако не остановился. — Но, наверное, вы все-таки ищете не внимания. Может быть, вы ищете темную тучу, чтобы спрятаться под ней.

— Спрятаться? — Она едва заметно скривила губы. — И от чего бы мне прятаться?

— В настоящий момент, — перебил ее Григсби, чем Мэтью был вполне доволен: пикироваться с девицей и дальше ему не хотелось, — вопрос не о темной туче, а о том, где провести темную ночь. Так что ты говоришь, Мэтью?

— Я ничего не говорю.

Если Берри действительно родилась под темной тучей, то у нее отлично получалось поливать людей дождем. Он вспомнил, что выпил три бокала вина, и все-таки ему хотелось добавить, чтобы голова еще чуть отупела.

— Ну ладно, а нам с Берри пора идти. Пойдем, внученька. — Григсби и девушка встали, и она вышла из таверны, даже не оглянувшись. — Мэтью, извини ее. Она сильно нервничает, ты понимаешь. После долгого плавания со всем, что было… ведь нельзя же ей поставить это в вину?

— Относительно дурного глаза еще могут быть какие-то сомнения, но относительно дурных манер, к сожалению, нет.

— Понимаешь, она очень переживает — искренне думает, что это несчастье из-за нее. Но ты не огорчайся, она скоро к тебе потеплеет.

Мэтью нахмурился:

— А мне что за дело, потеплеет она ко мне или нет?

— Ну, я просто так сказал, как друг. Да, так я серьезно насчет у меня поселиться. Подойдет это тебе?

— Я еще не решил, но в любом случае — спасибо.

— Если решишь положительно, я тебе оставлю рядом с дверью фонарь и ключ на двери на шнурке. Годится?

Мэтью хотел в ответ пожать плечами, потому что невежливость Берри была заразной, но вместо этого вздохнул:

— Годится. Только сначала я еще выпью.

— Указ не забудь, — предостерег его Григсби и тоже вышел из «Рыси».

Мэтью попросил у Садбери еще полбокала вина и выпил, расставив на ближайшей доске шахматную задачу и разыгрывая ее. Садбери объявил о закрытии, поскольку уже было восемь. Мэтью подхватил узел со своими пыльными пожитками, поблагодарил Садбери за гостеприимство и оставил ему шиллинг из своей чаши с пожертвованиями. Он ушел последним и услышал, как за ним задвинули засов.

Вечер выдался приятный и теплый. Мэтью свернул направо на Краун-стрит и на углу вышел на Смит-стрит. Он собирался обойти круг, свернуть на Уолл-стрит налево и по Квин-стрит вдоль набережной выйти к дому Григсби. Алкоголь слегка затуманивал ему зрение, но в общем и целом он был в норме. Горели уличные фонари на углах, мерцали в небе звезды, а на востоке над Атлантикой мигали зарницы далекой грозы. Попадались немногочисленные прохожие, спешащие оказаться в домах до восьми тридцати, когда начнет действовать указ, но Мэтью шел не спеша по Уолл-стрит. И думал он не о быке Бруте, не о крушении гончарной, а о таинственной даме из сумасшедшего дома.

Да, ему предстоит поездка в Филадельфию, но если Примм откажется давать информацию, как тогда опознавать Королеву Бедлама? Бегать по улицам, останавливать всех горожан и описывать им эту женщину? Грейтхауз прав, это невозможно. Но тогда — как?

И девушка эта может кого угодно взбесить. Дурной глаз, темная туча. Смешно.

Теперь снова к задаче опознания Мадам. У него было такое чувство, будто в разговоре с Грейтхаузом он поднял ставку не по картам. «Ты здесь главный следователь», — сказал тогда Грейтхауз. Он имел в виду, что Мэтью поедет в Филадельфию один, и это будет первое его дело для агентства? Ничего себе обряд инициации.

И девчонку эту еще надо поучить себя вести… но что-то еще было в ее глазах, помимо той вспышки гнева. «Может быть, темная туча, чтобы под ней спрятаться». Получается, что правды здесь было больше, чем он сам думал?

Дойдя до угла Уолл-стрит, Мэтью остановился посмотреть на часы. Почти четверть девятого. Время еще есть — дом Григсби всего на два квартала выше портовой улицы. Мэтью задержался еще немного, чтобы завести часы, потом двинулся дальше, мотаясь мыслями между безумной дамой и глупой девушкой.

Вспыхнула очередная зарница далеко над морем. Справа виднелись темные силуэты кораблей, громоздя вверх мачты и реи. Ветер доносил запахи дегтя, сосны и затхлой воды доков. Мэтью был примерно на полпути между Уолл-стрит и Кинг-стрит, и мысли его были сосредоточены на том, что ему понадобится для шестидневного пути в Филадельфию — три дня туда, три дня обратно, как вдруг услышал за собой хруст.

До него дошло, что это хруст обуви на гравии или на ракушках, и он сейчас…

Не успели у него волосы встать дыбом, не успел он рывком обернуться, как ему сгибом локтя прижали горло, приподняли от земли и грубо прижали к кирпичной стене какой-то лавки слева. Он уронил узел, пытаясь крикнуть или вдохнуть — но ни то ни другое не получалось. Он сучил ногами, дергался всем телом, но без толку, и тут приглушенный тканью голос сказал ему почти прямо в ухо:

— Тихо. Не дрыгайся. Молчи и слушай.

Однако Мэтью был не в настроении слушать. Он пытался вдохнуть в легкие воздух и позвать на помощь, но обхватившая горло рука сжалась — и кровь застучала в висках. Перед глазами поплыло.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал тот же голос, и в правую руку Мэтью вложили какой-то предмет — он конвульсивно его сжал, тут же раскрыл ладонь, и предмет выпал. — Я отметил страницу. Обрати внимание.

Мэтью уже почти терял сознание, голова готова была взорваться. Заглушенный тканью голос прошептал:

— Эбен Осли про…

Из-за угла Кинг-стрит появился фонарь, и вдруг горло стало свободно. Мэтью рухнул наземь, перед глазами трещали красные искры и вертелись синие колеса. Слышен был звук убегающих к югу шагов. Потом он резко прервался, и сквозь окутавший мысли туман Мэтью сообразил, что неизвестный скрылся в проулок между домами.

Совсем как Маскер.

Наверное, Мэтью издал какой-то звук, животное мычание или же хриплый свист, втягивая воздух в легкие, потому что вдруг свет фонаря направился вниз. Мэтью сидел, тупо хлопая глазами на свет и растирая горло.