Соседи (СИ) - Коруд

к себе внимание всего двора, кто-то помахал в ответ, а в следующий момент находящаяся на виду команда пропустила мяч.

— Юлька! — зашипела Уля, чувствуя, как вспыхивают щеки. — Ты чего творишь?!

— Смотрите-ка, занервничала наконец! То есть, что о тебе Чернов подумает, разница тебе все-таки есть? — промурлыкала Новицкая. — Вот где, наверное, ёкает-то, м-м-м?

«Какой еще Чернов?!»

Уля прищурилась, вглядываясь в лица, что с такого расстояния было, знаете ли, проблематично. Да, действительно, Егор. Которого она в кепке набекрень после смены сторон не успела разглядеть и признать. Чёрт… Юлька сейчас неверно считала её реакцию, самоуверенно записав её на счет соседа, в то время как о его присутствии на площадке Уля до этой секунды даже не догадывалась. А записав, тут же вцепилась в возможность разведать обстановку. И вот как ответить на эти вопросы, да еще и заданные такой интонацией, будто подруга чувствует, что буквально чуть-чуть — и выведет её на чистую воду? Промолчать — дать повод, ответить честно — тем более дать. Врать? Врать Новицкой язык не поворачивался.

Да. Нет. Наверное. Наверное, ёкает. Немножечко…

— Просто не за чем было так орать…

— Просто кое-кто упорно не хочет поподробнее рассказать, как до дома с ветерком доехал, как гитару реанимировал, — в напряженном голосе Новицкой зазвенела обида. — Про парапланы умолчал. А сейчас этот кое-кто вообще, кажется, перестал дышать. Так не ёкает, нет? — надавила Юлька. — У меня вот, знаешь, каждый раз ёкает, хотя давно ведь решила, что на этого перца буду любоваться издалека, как на хищный цветочек. Не люблю, знаешь ли, когда меня кидают, — она на минуту замолчала. — Хотел бы, сам бы уже давно подкатил.

Нет, не будет врать и отбрыкиваться. Всё равно Юлька почувствует, да и — зачем?

— Что тебе на твой пассаж про цветочек ответить, я не знаю. У меня вообще такое чувство, что я больше его не знаю… — искренне призналась Уля. — И не знала. И никогда не узнаю. Рассказать мне тебе, кроме уже рассказанного, особо нечего. Раньше общались мы много, я тебе говорила, что-то ты и сама должна помнить. Во вторник я грохнулась с пилона, ковыляла до дома, он меня подобрал по пути. Банальная случайность, мимо ехал и заметил, — «Спасибо ему большое…». — Гитара? Ну, во-первых, я и правда когда-то хотела попробовать. Во-вторых, Том сказал, что если уж общение налаживается, если я сама хочу его наладить, надо пользоваться моментом.

— Опять Том… — недовольно проворчала Юлька. — А оно налаживается?

Ульяна непроизвольно, неконтролируемо улыбнулась.

— Похоже на то. Меня тут на днях научили играть «Звезду по имени солнце», пять аккордов с ним разучили… Сначала три, потом я в раж вошла, он мне еще два показал. Про то, как мы за город с Вадимом ездили, ты уже в курсе. Но это, наверное, можно не считать: они приятельствуют, а я к Вадиму теперь вроде как прилагаюсь. И… — «Нет, про нападение не скажу…». — Тебе это не нравится?

— А ты сама хочешь? Ну, наладить? — пропустив вопрос мимо ушей, задала очередной Новицкая. — Не боишься, что опять что-то случится, и опять будет больно?

— Боюсь… — ответила Уля прямо. Что тут скажешь? Конечно — боится. Второй раз такую же амнезию она себе организовать уже не сможет.

— О, смотри-ка, пропустил, — разочарованно выдохнула подруга, отвлекаясь от разговора. Действительно, Егор пропустил мяч. — Что это с ним стряслось? Он же не пропускает.

Ощущение внезапного раздражения кольнуло, ударило, полоснуло по сердцу, и Уля закатила глаза.

— Ты что, пасешь его, что ли? — в попытке замаскировать собственное недовольство Ульяна придала голосу задиристых, веселых ноток. — Ну пропустил и пропустил — подумаешь… Он ничем не отличается от других — Чернов твой. Такой же человек, как и все.

— Вот что ты взъелась? — Юльку не проведешь. Мало того, она, похоже, обиделась — и в этот раз всерьез. — Никого я не пасу, но если есть возможность, игру всегда посмотрю. Да! Мне нравится разглядывать красивых мужиков, это преступление? И никого я не превозношу! И не мой он! К нему на хромой козе не подъедешь. И вообще знаешь что?!

«… … …»

Не знает Уля, чего взъелась. Хлестнуло по ушам Юлькино с такой непоколебимой уверенностью сказанное: «Не пропускает», будто она и впрямь каждый его шаг отслеживает, а дальше ляпнула уже на взводе.

— Ладно. Прости меня, — примирительно протянула она. — Я не хотела тебя задеть. Просто все мы люди, идеализировать ни к чему. Что? Что я должна знать?

— Что-что?.. Вляпалась ты. Вот что, — проворчала Юлька недовольно. — Поздравляю.

— Куда? — недоуменно уточнила Ульяна.

— Вот видишь, даже сама ещё не понимаешь, куда, но уже вляпалась. Очень похоже. И, пожалуй, впервые в жизни я скажу тебе на это не «вперед», а «осторожнее».

«Вляпаться можно только в одну субстанцию… Надеюсь, ты не это имеешь ввиду…»

Напустив на себя безучастный вид, Новицкая сосредоточилась на игре. Или не на игре — ведь как можно за ней следить, когда вторую команду из-за деревьев толком не видно. Да, ей действительно просто нравилось глазеть на подтянутых парней. Ну, пусть дальше глазеет, а Уля пока чайник поставит. Уже через полчаса ей на занятия выметаться. А про то, что имела ввиду Юлька, заявив, что Уля уже успела во что-то вляпаться, думать не станет. Одни эксперты кругом, блин!

***

— Уля, давай уже связку чисти, — пристально следя за тем, как Ульяна третью минуту кряду полирует пилон смоченной в спирте тряпкой, гаркнула из противоположного угла зала тренер. — И давай уже на крутяшке, хватит отлынивать. И, кстати, вот что! Добавь-ка в конце «Кольцо». Через «Полочку». Классно будет.

«Изверг!»

Уля бросила в сторону крепкой фигуристой девушки полный мольбы взгляд.

— Тань, я уже без сил!

И это правда! На лбу испарина, в горле пересохло, а в мышцах вата — вот где самая подстава. На слабых руках ты на этот пилон и не заползешь, не говоря уж о том, чтобы чисто отработать связку в пять-семь элементов — сдохнешь максимум на третьем. Возможно, от шаффла придется отказаться до тех пор, пока не устаканится расписание. Если бы не танцы аккурат перед pole dance, сил бы в ней сейчас было куда больше.

— Да на тебе пахать надо! — в горячей убеждённостью воскликнула Таня. — «Очень многообещающе звучит». — Я серьезно. Я же вижу, всё ты можешь. Вперед, последний раз — и я с тебя слезу.

«О, Боги… За что?»

— Так! Остальные! Чё остываем? Ульяна за всех одна отдуваться будет?

Разновозрастные девочки, девушки и дамочки, отлипнув от окон, вернулись к своим снарядам. Что