Соседи (СИ) - Коруд

Да он мяч в космос может отправить! Представляешь, что эти руки способны делать с хрупкой, беззащитной девушкой?..

— Избавь меня от необходимости представлять, — пробормотала Уля, вспоминая, как «эти руки» в детском саду то и дело дергали её за косички. А один раз «эти руки» положили в пакет с её сменной одеждой высококлассно исполненный муляж мыши. О, как же она верещала, когда нащупала в сумке, вытащила наружу и рассмотрела на своей детской ладошке мышиный «трупик»! Сбежались воспитатели не только из её группы, но и из соседней. И медсестра. И повариха. Охранника остановили на полпути.

— А это кто? Ежов? — выдохнула Новицкая, продолжая неотрывно следить за гомонящими парнями. — По-моему, подкачался. Да?

— Без понятия, — равнодушно ответила Уля. Ну, может и подкачался, пофиг ей. Ей и помимо Ежова было, о ком подумать — своих мужиков рой, зачем ей еще? Мысли бродили где-то далеко-далеко, беспокойно кружились вокруг цитаты об одиночестве и Тома, вокруг Вадима, гитары и соседа. В общем, меньше всего Ульяну заботило происходящее прямо перед носом.

— Может, мы в монастырь тебя сдадим, Ильина? А что? Это мысль… — не отрывая взгляда от играющих, задорно подначила Юля. — Тебе кого не подсунь, всё не вариант. Слу-у-ушай, я поняла! А вдруг ты на самом деле по девочкам? А? Как ты меня находишь? Сгожусь?

Уля развернулась к Новицкой с выпученными глазами, в замешательстве не находясь с ответом. Чего таить? Как-то на сон грядущий она уже об этом думала и пришла к выводу, что нет — не её это песня, однозначно! Юлька же изо всех сил старалась сохранять серьёзное выражение лица, но уже через две секунды прыснула.

— Ладно, дурацкая шутка, — согласилась та. — Просто странно всё это. Ты на них смотришь, как на красивые картинки, не более, тебя не торкает. Не понимаю…

Не торкает, нет. В чем её вина? Сердцу разве прикажешь? «Люби давай, будь добро». А оно в ответ тебе: «Слушаю и повинуюсь, моя госпожа!». И голова такая: «Есть любить!». Может, она вообще любить не умеет. Как-то попалось Уле на глаза интервью одного психолога, в котором тот рассказывал, что четвёртая часть людей не испытывает этого чувства — им недоступна романтическая любовь. Потому что возникновению чувства влюблённости сопутствует идеализация, а идеализировать кого бы то ни было такие люди боятся, ведь это поставит их самих в зависимое, уязвимое положение. Иногда за неготовностью идеализировать стоит критика — как в отношении других, так и в отношении себя самого. И вот что? Вот это вот всё сейчас Юльке рассказывать? Может, не всё так уж и плохо, может, просто не встретился ещё такой человек… Тот же психолог говорил, что большую романтическую любовь обычный человек способен испытать один, два, ну, предел, три раза за жизнь… Уля не хочет быть с кем ни попадя просто ради того, чтобы «как у всех». Это тоже пытаться сейчас объяснить? Новицкой, которая считает, что оптимальный подход при поиске этой самой любви — это хладнокровный методичный перебор?

— Ну, слушай, если Вадим тебе и правда не нужен, мне отдай, — чуть помолчав в ожидании комментария и так его и не дождавшись, продолжила Новицкая. — Я тебе уже говорила. Мне такие мальчики нравятся — всё при нем.

— Да забирай, — ответила Уля без раздумий, не ощущая ровным счетом никаких сомнений и сожалений. Верный признак. «Да забирай». Словно речь не о человеке идет, а о надоевшей сумочке. От собственных слов стало не по себе, и в то же время — это ли не набат?

Вот теперь настала очередь Юли пялиться на подругу:

— Ты серьезно? Я так-то пошутила…

Ульяна хотела было ответить, что серьезна как никогда и что Юлька окажет ей просто неоценимую услугу, если сможет переключить внимание Вадика на себя, но её нагло перебили:

— Мяу!

Обе синхронно опустили головы вниз, на трущегося об Улины ноги кота.

— О, кто тут у нас! Какая честь! А я думала, хозяйка твоя мне врёт и тебя не существует в природе, — хихикнула Юлька, явно намекая на нелюбовь Коржика к гостям. А затем недолго думая подхватила кошака на руки, хитро прищурилась и прежде чем Ульяна успела сообразить, что вообще происходит, усадила ей на лопатки со словами: «Замри! А ты, хвост, сиди и тоже смотри! Отсюда виднее!». На удивление, Корж не слетел со спины, как ошпаренный. Потоптался немного и уселся, как ни в чем не бывало. Чудеса…

— Ты уверена? Насчет Вадика? Хорошо подумала? — налюбовавшись на дело рук своих, то есть, на мирно восседающего на Улином загривке Коржа, вернулась к актуальной теме Юлька.

Хорошо ли Уля подумала? Да, хорошо. Последние три дня она только и делает, что взвешивает все за и против. Только и делает последние три дня, что пытается быть честной хотя бы перед собой. Так вот, если быть честной — вовсе не Стрижов её голову занимает, чем бы этот вопиющий факт не объяснялся. О нём напоминали только сообщения в мессенджере, на которые Уля исправно отвечала: «Погребена под переводами».

— Мне с ним неинтересно, Юль. Ничего как не ёкало, так и не ёкает, — пробормотала Ульяна, краем глаза наблюдая за передвижениями на площадке. — Для меня его много. Я не ощущаю ни намёка на подъем. Песенку помнишь? Там лирическая героиня говорит, что если бы ей платили за мысли об её ухажере и за мечтания о нём, она бы обнищала и превратилась в бомжа{?}[Монеточка — Каждый раз], — удрученно закончила Уля.

Да, ту песню словно с неё писали.

Юля понимающе усмехнулась. Кажется, удалось наконец до неё донести — эта пара не состоится.

— Труба дело, мать, — резюмировала она. — Если уж до цитирования Монеточки дошло… Надо признаваться.

«А то я не знаю…»

— Ну вот. Я ему скажу, — глубоко вздохнула Уля. — Завтра, сегодня спорт. И плевать, что он обо мне подумает…Не хочу играться на чувствах человека, используя его ради достижения своих целей. Это как-то… неправильно.

Юля отвлеклась от зрелища и повернула голову. На лице её отражалась нерешительность.

— О целях даже спрашивать боюсь… — серьезно сообщила она.

«Не спрашивай… Все равно ведь спросишь…»

Замолчали, наблюдая за тем, как на площадке происходит рокировка: команды поменялись сторонами. Уля в правилах волейбола не разбиралась, но знала: да — они так делают.

— О-о-о, какие люди! — воскликнула Юля, да внезапно так громко, что Коржика таки сдуло со спины туда, где все же поспокойнее — за диван. — Только-только вспоминали!

Несколько игроков завертели головами в попытке определить источник разнесшегося над двором вопля. Новицкая энергично замахала рукой, привлекая