Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он вообще ни о чем настоящем не разговаривает, – продолжила Ева. – Стоит мне заговорить о чувствах – он тут же куда-нибудь уходит под первым попавшимся предлогом, а иногда и вовсе без повода. Просто берет и уходит, – она опустила глаза и уставилась в свой бокал. – В общем-то, это неплохо. Может, мне именно это и нужно, – она посмотрела на меня. – Если бы Джон был со мной честен, я бы, в свою очередь, принялась рассказывать ему о тебе, говорить о том, что скучаю по тебе и истерить. Но я про все это не говорю, потому что он все равно не слушает. Приходится как-то справляться самой. С тех пор, как мы с ним начали встречаться, у меня вообще не было ни единой истерики. Это, в целом, приятно, – добавила она, – не впадать в истерику по поводу и без.
– Что ж, – произнес я, – наверное, хорошо, что ты нашла способ не впадать в истерику.
После этих моих слов она заметно расслабилась, и мы разговорились почти как в старые добрые времена. Я рассказал ей побольше про свои эксперименты с неискренностью. Ей все это показалось не менее смешным, чем мне самому.
– И каково это – быть неискренним? – поинтересовалась она.
– Иногда – словно тебя заперли в «железной деве», где не пошевелиться из-за шипов[79]. А иногда – наоборот, словно играешь в боулинг с отбойниками.
Ева рассмеялась.
– Знаешь, в детстве мы с Лилой только с отбойниками и играли. И жутко расстраивались, когда кто-то предлагал сыграть без них.
– Всем от этого становится лучше, – продолжал я, – и мне от этого, в общем и целом, тоже лучше. Но ощущается это все равно так себе – никакой… красоты, что ли. Никакой романтики.
– Да, – кивнула Ева. – Понимаю.
Еще с минуту мы просто молча сидели рядом – два обыкновенных давно не видевшихся лжеца.
Имитируя беспечность
Всю свою жизнь я наживал себе врагов. Рано или поздно почти все, кого я знал, переставали со мной общаться, причем каждый раз по одним и тем же причинам:
✓ Я критиковал их или устанавливал границы нашего общения.
✓ Чем больше человек сам склонялся к мысли, что вел себя неправильно, тем больше злился на то, что я это отмечал.
Меня раньше поражало такое поведение – если ты сам собой недоволен, то причем здесь я? Казалось бы – нечего на зеркало пенять. Так или иначе, в моем списке вскоре появилось еще одно правило:
✓ Если друг обидел или задел тебя, сделай вид, что не заметил этого или что тебе все равно.
Как-то раз одна старая знакомая попросилась поработать вместе со мной над одним моим проектом, у которого был четкий дедлайн через несколько месяцев. Мы несколько раз встречались, чтобы обсудить план действий. Дедлайн все близился, а она все никак не показывала никаких наработок, но обещала, что уложится, и просила ей верить. За день до крайнего срока я в очередной раз написал ей письмо, на которое она раздраженно ответила в духе того, чтобы я от нее отстал. Позднее вечером она прислала мне работу, на которую у нее, вероятно, ушло минут десять-пятнадцать и которая не имела решительно ничего общего с тем, о чем мы договаривались. Мне такое поведение показалось крайне странным – почему нельзя было просто признать, что она прохалявила? Неужели она думала, что я не замечу такой откровенной халтуры?[80] В итоге мне пришлось работать ночью и не спать, дабы успеть закончить все самостоятельно к утру. Зная, что так и будет, она стала меня избегать. Прямая конфронтация все равно не заставила бы ее сделать свою часть работы, так что вместо этого я решил превратить ситуацию в очередной эксперимент и попробовать каким-то образом сохранить нашу дружбу.
Я мучительно старался придумать, что бы такого максимально необидного ей ответить на ее халтуру. В итоге я не придумал ничего лучше, кроме как сказать ей, что верю, будто ее заставили так меня подвести некие неизвестные мне серьезные обстоятельства, возможно, личного характера, и что я все понимал и прощал ее за это. Затем мне пришло в голову как следует проанализировать ее письмо, надеясь найти в нем подсказки на тему того, на какую мою реакцию она надеялась, когда его писала. Она не сознавалась в своей промашке, не извинялась, не искала оправдания и не пускалась в объяснения причин, по которым так вышло; нет – она, по сути, непрямо просила меня не обращать внимания на ее халтуру. Опять же, сам тот факт, что она все же прислала письмо, а не исчезла без следа, означал, что она, вероятно, хотела сохранить наши отношения. Я пришел к выводу, что она отправила мне хоть что-то, чтобы дать возможность нам обоим сделать вид, что она сдала то, что обещала. От меня, соответственно, требовалось сказать, что мне понравилась ее работа. Так она убедила бы себя саму в том, что все сделала правильно, или, по крайней мере, в том, что ее оплошность не возымела серьезных последствий. Столь незнакомый мне и радикальный метод сглаживания предательства меня впечатлил; мне не терпелось узнать, что будет дальше, после того, как я проглочу наживку.
В ответном письме я поблагодарил ее за то, что все же уложилась в срок, и похвалил за хорошую работу. Она, в свою очередь, ответила без капли негатива или смятения. Вскоре мы уже вовсю тусовались вместе, как ни в чем не бывало. Естественно, я не имел понятия о том, что она на самом деле думала и как относилась к произошедшему[81], однако факт был налицо: человек, который отвернулся бы от меня и возненавидел за прежнее мое поведение, остался теперь моим другом. Эксперимент завершился успешно.
Разумеется, я твердо решил никогда больше не рассчитывать на помощь этой девушки, но знал по опыту, что, сообщив прямым текстом о новой границе в отношениях, только наживу себе в ее лице нового заклятого врага. Вместо этого мне пришла в голову гениальная идея: провести эту черту у себя в голове, а ей об этом не говорить. Так я дописал в свой список еще одно правило:
✓ Продолжай устанавливать границы, как и прежде, но делай это тайно.
Эти правила спасли мои отношения почти со всеми оставшимися друзьями и знакомыми. Теперь, когда я покупал для кого-то дорогой билет на концерт, а в последнюю минуту этот человек писал мне, что не сможет прийти, я просто отвечал, что мне самому нездоровилось и что я уже собирался звонить сам. Так этот человек не мог узнать, что я установил в
- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- Остров Сахалин и экспедиция 1852 года - Николай Буссе - Публицистика
- Опасный возраст - Иоанна Хмелевская - Публицистика
- Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха - Тамара Владиславовна Петкевич - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Разное / Публицистика
- Томас М. Диш - Чарльз Плэтт - Публицистика
- One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени - Крейг Браун - Биографии и Мемуары
- Пульс России. Переломные моменты истории страны глазами кремлевского врача - Александр Мясников - Биографии и Мемуары
- НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино) - Дэвид Шеппард - Биографии и Мемуары
- Переход в бесконечность. Взлет и падение нового магната - Майкл Льюис - Биографии и Мемуары
- Отмененный проект - Майкл Льюис - Биографии и Мемуары