Неисторический материализм, или ананасы для врага народа - Елена Антонова

Заметив, что на него начинают как-то странно поглядывать, он отвел взгляд от парня в оранжевой майке и последовал дальше. Сергей показал ему агрегат, который он видел на картинке, – стиральную машину. Иванов на секунду позабыл о своей идейно-политической миссии и заинтересовался устройством. Таких машин не бывает, но люди их деловито рассматривали, спрашивали о количестве оборотов в минуту, открывали и закрывали дверцу и выдвигали какие-то ящички сверху, которые открывались при нажатии кнопочки. Зачем стиральной машине кнопочки и ящички, скажите на милость? Опять какая-то хитрая антисоветская пропаганда, только Иванов не мог понять, какая.

– Сергей Александрович! Сережа! – вдруг раздалось у них над ухом, и полковник подскочил от неожиданности.

К Бахметьеву подошла пожилая пара, видимо, супружеская, и стала его нежно обнимать.

– Сереженька, – приговаривала женщина с пышной короной волос на голове, – как мы вас давно не видели.

Рядом с ней стоял худощавый супруг и смущенно улыбался.

– Как родители? – тихонько спросил он.

– Сам их уже несколько дней не видел, Григорий Иванович, – ответил Сергей, пожимая ему руку.

– Приглядываете стиральную машину? – спросила женщина приятным мелодичным голосом. – Вроде у вас есть дома «Бош».

Полковник раздул ноздри. Бош – это явно француз. Тут и французские шпионы? Вот уж гнездо так гнездо.

– Да, – согласился Сергей, – мама ей очень довольна.

Странно, почему «ей». Ведь бош должен быть мужчиной.

– Я вот знакомому показываю, – объяснил Сергей.

Григорий Иванович заинтересованно посмотрел на полковника.

– Какая у вас интересная форма, – азартно сказал он. В нем заговорил историк. – Я давно такой не видел.

– Я думаю, – сказал полковник, стараясь звучать зловеще, – что скоро вы будете очень часто ее видеть.

– Правда? – обрадовался Григорий Иванович. – Ожидается выставка? Это было бы очень, очень интересно! А вы, наверное, в оргкомитете?

«Тупые они какие-то», – раздраженно подумал полковник.

– А мы внучке подарок присматриваем, – объяснила Маргарита Николаевна. – Свитерочек теплый на зиму.

– Мы сейчас тоже в ту сторону прогуляемся, – сказал Сергей и двинулся было следом за ними, но его остановили двое молодых людей.

– Серега, – окликнули они. – Как ваше ничего себе?

– Ну, молодежь, не будем вам мешать, – заторопился Григорий Иванович и улыбнулся. – Скоро увидимся.

– Привет, – радостно обернулся Сергей к Мите с Иваном. Он испытал огромное облегчение, увидев, что они здесь. – Дела идут?

– Еще как идут, – кивнул Иван. – Гуляете?

– Да вот, – неопределенно сказал Сергей. – По магазинам решил пройтись.

– Мы тут Гулю только что видели. С подругой, – предупреждающе сказал Митя. Сергей завертел головой.

– Ладно, – мрачно сказал Иван. – В общем, мы тут… тоже… гуляем, в общем.

И они пошли дальше. Полковник Иванов помрачнел. Он только что слышал, как две юные девицы с голой поясницей, тыкая в его сторону пальцем, интересовались друг у друга, что это за чучело. Одна из них дошла до того, что предположила, что это – местный «Коля-дурачок». Полковник Иванов, которого действительно звали Коля, совсем не был согласен с тем, что он дурачок. Также он пожелал вслух опровергнуть, что он «хиппует, хоть и старый». Однако раскрывать себя было рано. Вот он приедет сюда с командой чекистов, тогда посмотрим, кто дурачок. Прикидывая про себя, что он сделает с мерзкими девицами, которые, чуть не выпадая из штанов, шли за ним, гнусно хихикая, он величественно двинулся дальше.

Вдруг он остановился как вкопанный: прямо перед собой он увидел нечто знакомое – серп и молот на красном фоне, а также знакомый лысый профиль. Он вгляделся повнимательней: священная символика была нанесена на одежду! Прямо на майки и даже на ботинки – красные ботинки с серпом и молотом. Топтать советскую святыню! Можно даже сказать – втаптывать ее буквально в грязь!

Но венцом всего была футболка с портретом Ленина и надпись под ней: «Ленин – клевый чувак, мать его так!».

Причем слова, написанные огромными буквами, занимали всю футболку, и поэтому слово «так» находилось уже на уровне причинного места, очень художественно повторяя его очертания.

Иванов стоял, медленно наливаясь гневом.

– Вам кроссовочки показать? – обратился к нему молодой человек в оранжевой майке, приятно улыбнувшись.

Иванова прорвало.

– Всем стоять! – проревел он. – Антисоветчина! Не позволю!

Молодой человек стер с лица улыбку и испуганно отскочил. Иванов вытащил пистолет и стал потрясать им в воздухе.

– Вы арестованы! – метался он. – На выход! По одному!

Сергей дергал его за китель:

– Вы с ума сошли! Замолчите!

Но Иванова, когда он чувствовал себя при исполнении, было невозможно остановить. Он хватал с прилавка майки, крича, что все пойманы с поличным и сопротивление бесполезно.

Вдруг он почувствовал, что сзади его резко схватили за локти и сжали с боков. Пистолет вылетел у него из рук, и расторопная охрана поволокла ретивого генерала за собой.

Чертыхаясь, Сергей шел следом. Полковник Иванов изо всех сил брыкался и готовился дорого продать свою жизнь. В кильватере, рассекая толпу, бежали Митя с Иваном.

В кабинете охраны на полковника надели наручники.

– Террорист! – сразу определил начальник охраны. – Вооруженное нападение средь бела дня. – Он свирепо посмотрел на охранников. – Кто у нас сегодня дежурит на входе?

Он с ненавистью посмотрел на полковника, который продолжал дергаться, подробно рассказывать что-то про роту автоматчиков, грозить пятьдесят восьмой статьей и брызгать слюной.

– Сволочь! – с чувством сказал начальник охраны, набирая номер. – Развелось вас тут… на чеченца вроде не похож, а туда же! Пострелять ему захотелось! Морда уголовная.

В кабинет ворвался Сергей.

– Погодите, – сказал он, запыхавшись, – он не террорист.

Ему вовсе не хотелось, чтобы Иванова увезли в тюрьму. Насмотрится там лишнего, и после этого нельзя будет возвращать его обратно. А в настоящем держать полковника категорически не хотелось.

Начальник охраны выпучил глаза:

– С пушкой – не террорист? Да он бы сейчас столько народу тут положил…

В кабинет ввели, бережно поддерживая под руки, перепуганного продавца. Он полковника опознал. На вопрос: «Вы уверены?» – он покрутил пальцем у виска и с чувством сказал:

– Разве его с кем перепутаешь? Вырядился, как музейный экспонат, я и подумал, что ему символику для антуража надо.

Больше от него ничего добиться не смогли. Он только дрожал и все время повторял одну и ту же высокоэмоциональную, но малоинформативную фразу:

– Вот сука! Ну и сука!

– Он не террорист, – повторил Сергей. – Да погоди ты, – он досадливо прервал Иванова, который верещал, что за «уголовную морду» в адрес советских полковников полагается отдельное наказание. Хотя какое еще наказание могло быть после того, как полковник уже всех расстрелял и закопал, было трудно себе представить.

– Он просто сумасшедший, – уверял его Сергей.

– А пушку где взял? – начальник охраны положил трубку и стал внимательно рассматривать пистолет. – Да еще пистолет-то какой. Музейная редкость. И в хорошем состоянии... – Он его быстро разобрал и снова собрал – Как новенький, – удивился он и внимательно посмотрел на Сергея.

– Сумасшедший, говоришь? А тебе он кто?

– Сосед, – соврал Сергей, не желая называть себя его родственником. Чтобы и его не сочли сумасшедшим – по наследству.

– А с какой стати ты о нем печешься?

– Мне просто сказали, что он из сумасшедшего дома сбежал. У него сестра одинокая и боится, что он домой вернется. Он буйный. Вот она и попросила меня его найти и обратно в сумасшедший дом отвезти.

Начальник охраны внимательно посмотрел на него и задумался.

Тут дверь снова распахнулась, и в кабинет вошли Митя с Иваном.

– Вот и санитары, – обрадовался Сергей.

Начальник отдела потребовал написать расписку, что он принимает на себя полную ответственность за все последствия.

Митя с Иваном скрутили генералу руки и повели к выходу.

– Оружие верните, – пытался обернуться полковник. – Враги народа!

– Кстати, где оружие стащил? – поинтересовался начальник охраны, пряча пистолет в стол.

– Служебное! – извивался полковник.

– Иди-иди давай! – подтолкнули его сзади ребята из охраны. – На компот опоздаешь.

Митя с Иваном и Сергей с трудом справлялись с буйным полковником. Оказавшись на улице, Сергей возмутился.

– Вы что себе позволяете? Я веду его в приличное место, а он среди толпы пистолетом машет. Там же женщины были! И дети!

– Они все враги народа, – не задумываясь, выпалил полковник.

– Вот и поговори с ним! Вы хоть понимаете, что вас сейчас могли в тюрьму посадить за терроризм? Лет на пятнадцать – двадцать!