Игра престолов. Часть II - Джордж Мартин

– Это безрассудство, – говорил седой человечек, пока она обрабатывала волчьи укусы едкой жидкостью. – Согласен, странно, что вам обоим, мальчики, приснился один и тот же сон, но, если задуматься, это вполне естественно. Вам не хватает лорда-отца, и вы знаете, что он в плену. Страх может воспалить человеческий разум и вселить в него странные мысли. Рикон слишком мал, чтобы понимать…

– Мне уже четыре, – сказал Рикон, разглядывая сквозь зрительную трубу фигуры горгулий из Первой твердыни. Лютоволки держались в противоположных концах большой круглой комнаты, зализывая раны и обгладывая косточки.

– Слишком мал, и… ох, семь преисподних… как жжет, нет, не останавливайся, еще. Слишком мал, как я сказал, но ты, Бран, уже достаточно большой, чтобы знать, что сны – это всего только сны.

– Бывает так, а бывает иначе. – Оша плеснула бледно-красным огненным молочком в длинную рану. Мэйстер охнул. – Дети Леса могли бы кое-что рассказать тебе о снах.

Слезы текли по лицу мэйстера, но он упрямо качнул головой.

– Дети Леса… существуют только во снах. Теперь. Их нет, они умерли. Хватит, довольно! Теперь повязку. Сперва подкладку, потом обмотай и натяни посильнее, будет течь кровь.

– Старая Нэн говорит, что Дети Леса знали песни деревьев, умели летать как птицы, плавать как рыбы и говорить с животными, – сказал Бран. – Она сказала, что их музыка была настолько прекрасной, что, лишь услышав ее, люди плакали, точно дети.

– И всего этого они добивались волшебством, – сказал рассеянно мэйстер Лювин. – Жаль, что их здесь нет. Чары исцелили бы мою руку не так болезненно, и они могли бы поговорить с Лохматиком и сказать ему не кусаться. – Он искоса, с раздражением поглядел на черного волка. – Учись, Бран. Человек, который полагается на заклинания, фехтует стеклянным мечом. Как делали Дети Леса. Давай-ка я вам кое-что покажу.

Он резким движением встал, направился на другую сторону комнаты и вернулся с зеленым горшочком в здоровой руке.

– Видите, – сказал он, откупорив сосуд и высыпав из него горсточку блестящих черных наконечников для стрел.

Бран взял один из них.

– Они сделаны из стекла.

Охваченный любопытством Рикон подобрался ближе, чтобы посмотреть на стол.

– Драконье стекло, – назвала Оша камень, садясь возле Лювина с бинтами в руке.

– Обсидиан, – поправил ее мэйстер Лювин, протягивая раненую руку. – Выкованный в кузне богов, глубоко под землей. С помощью таких стрел Дети Леса охотились тысячи лет назад. Они не обрабатывали металлы. Вместо кольчуг они носили длинные рубахи из переплетенных листьев, привязывали к ногам кору деревьев – так они будто растворялись в лесу. А вместо мечей у них были клинки из обсидиана.

– Они до сих пор носят их. – Оша положила мягкую подкладку на укусы, покрывавшие руку мэйстера, и накрепко примотала ее длинными льняными полосками.

Бран поднес к глазам наконечник стрелы. Скользкое черное стекло блестело. Он решил, что наконечник прекрасен.

– А можно я возьму один?

– Как хочешь, – ответил мэйстер.

– Я тоже хочу один, – сказал Рикон. – Я хочу четыре. Мне четыре.

Мэйстер заставил его отсчитать.

– Осторожно, они все еще острые. Не порежься.

– Расскажи мне о Детях Леса, – попросил Бран. Для него это было важно.

– Что ты хочешь услышать?

– Все.

Мэйстер потянул за оплечье, прикоснувшееся к коже.

– Они жили в Рассветные века, они были первыми, еще до королей и королевств. В те дни не было ни замков, ни крепостей, ни городов; отсюда до самого Дорнийского моря нельзя было сыскать ни одной ярмарки. Людей вовсе не было, лишь Дети Леса обитали в землях, которые мы зовем теперь Семью Королевствами.

Смуглые и прекрасные, они никогда не вырастали выше человеческого ребенка. Они жили в глубинах леса и пещерах, в кранногах и тайных городах на деревьях. Легкие, они были быстры и изящны. Мужчины и женщины охотились вместе, пользуясь луками из чардрева и летучими силками. Боги их были богами леса, ручья и камня… старые боги, чьи имена – тайна. Их мудрецов звали древовидцами, это они вырезали странные лики на чардревах, чтобы охранять лес. Как долго царили здесь Дети и откуда они явились, никто не знает.

Но примерно двенадцать тысячелетий назад с востока пришли первые люди – по Перебитой руке Дорна, прежде чем она сломалась, – верхом на конях, с бронзовыми мечами в руках и огромными кожаными щитами. По эту сторону Узкого моря никогда не видели лошадей. Дети Леса, без сомнения, боялись лошадей не меньше, чем первые люди – ликов на деревьях. Строя города и селения, первые люди стесывали лица и предавали их огню. В ужасе Дети Леса начали войну. Старые песни уверяют, что древовидцы прибегли к темной магии, дабы море восстало и унесло землю, разбив Руку, но было уже слишком поздно. Война продолжалась, пока земля не стала красной от крови людей и Детей Леса, однако Детей погибло больше, ведь люди были выше и сильнее, а дерево, камень и обсидиан не могли противостоять бронзе. Наконец обе расы прислушались к своим мудрецам. Вожди и герои первых людей встретились с древовидцами и плясунами леса в рощах чардрев, на маленьком острове, что лежит посреди огромного озера, именуемого Божьим Оком.

Там они заключили договор. К первым людям отошли берега, высокие равнины и чистые луга, холмы и болота. Только густой лес навсегда оставался собственностью Детей, и нельзя было отныне предать топору ни одного чардрева во всей стране. Чтобы боги были свидетелями заключения договора, каждое дерево на острове наделили лицом, а после учредили священный орден Зеленых людей, обязанных приглядывать за островом Ликов.

Мир этот создал основу четырехтысячелетней дружбы между людьми и Детьми Леса. Шло время, и первые люди даже отреклись от богов, которых привезли с собой, и поклонились тайным божествам леса. Заключение договора положило конец Рассветным векам, и начался Век героев.

Бран сжал в кулаке блестящий черный наконечник.

– Но ты говоришь, что все Дети Леса исчезли.

– Да, они исчезли, но только здесь, – ответила Оша, откусывая конец последнего бинта зубами. – К северу от Стены все обстоит иначе. Туда ушли Дети Леса, великаны и прочие древние расы.

Мэйстер Лювин вздохнул:

– Женщина, по справедливости ты сейчас должна лежать в земле или томиться в цепях. Старки обращались с тобой лучше, чем ты заслуживаешь. Нехорошо платить за их доброту, забивая головы ребят чепухой.

– Скажи мне, куда они ушли, – попросил Бран. – Я хочу знать.

– И я тоже, – присоединился Рикон.

– Ну что же, хорошо, – проворчал Лювин. – Мир этот соблюдался, пока стояли королевства первых людей, и весь Век героев, и Долгую ночь, и в пору рождения Семи Королевств, пока наконец не пришел час – много столетий спустя – когда другие люди пересекли Узкое море.

Первыми были андалы, высокие светловолосые воины, пришедшие со сталью, огнем и семиконечной звездой новых богов, изображенной на груди. Война затянулась на века, однако в конце концов все шесть южных королевств пали перед завоевателями… Андалы сжигали рощи чардрев, срубали с них лики, убивали Детей Леса повсюду, где находили их, и повсеместно провозглашали победу Семерых над старыми богами. Поэтому Дети убежали на север…

Лето взвыл.

Мэйстер Лювин вздрогнул и умолк. Вскочив на ноги, Лохматик присоединил свой голос к голосу Лето, и ужас наполнил сердце Брана.

– Вот оно, – прошептал Бран с уверенностью отчаяния. Он знал это с прошлой ночи, он понял, ведь ворона водила его в крипту прощаться. Он знал, но не верил. Он хотел, чтобы прав оказался мэйстер Лювин. «Ворона, – подумал он, – трехглазая ворона…»

Волки смолкли столь же внезапно. Лето отправился к Лохматику и лизнул окровавленную шкуру на шее брата. В окно влетела птица.

Ворон опустился на серый каменный подоконник, раскрыл клюв и каркнул хриплым горестным голосом.

Рикон зарыдал. Наконечники стрел один за другим выпали из его ладошки, звонко ударяясь о пол. Бран прижал к себе брата и обнял его.

Мэйстер Лювин глядел на черную птицу, как на скорпиона, облаченного в перья. Он поднялся и медленной походкой лунатика направился к окну. Потом мэйстер свистнул, и ворон перескочил на его перевязанную руку. На крыльях его запеклась кровь.

– Сова, – пробормотал Лювин, снимая письмо с ноги, – а может, и ястреб. Бедняга, удивительно, как это он долетел.

Бран понял, что дрожит, пока мэйстер разворачивал бумагу.

– Что там? – спросил он, прижимая к себе брата.

– Ты знаешь, что там, мальчик, – сказала Оша, не без сочувствия в голосе. И опустила ладонь на его голову.

Мэйстер Лювин, невысокий седой мужчина с обагренным кровью рукавом серого шерстяного одеяния, не веря, глядел на них… В его ясных серых глазах блеснули слезы.