Чисто римское убийство - Феликс Мирский

собираемся идти. Правда, дядя? – С этими словами Луций Лоллий обернулся за поддержкой к старшему родственнику.

– Господин, – Эбур вернул себе внимание патрона.

– Что еще? – сварливо отозвался Лоллий.

– Если мне позволено будет высказать мое мнение…

– Ну.

– Мне кажется, что было бы неразумно уклониться от участия в этой встрече. Боюсь, приглашение твоего друга, господин, будет подкреплено авторитетом префекта.

– Луций, не изображай из себя большего идиота, чем ты есть. – Квинт Лоллий раздраженно уронил на стол табличку, которую он до сих пор держал в руке, и встал. – Ты заварил эту кашу и тебе придется доесть горшок до конца.

– К тому же, господин, – почтительный тон управляющего был, вероятно, призван смягчить резкие слова дядюшки, – у меня создалось впечатление, что встреча у префекта позволит положить конец этой вызывающей всяческие сожаления истории.

– Хочешь сказать, Петроний нашел убийцу?

– Все выглядит именно так. Когда я говорил с твоим другом, мне показалось, что он полностью уверен.

– Тогда это меняет дело, – пробурчал Лоллий. – Мог бы сразу сказать.

– Господин.

– Я тебя не виню, – великодушно простил управляющего Лоллий и обиженно добавил. – Но Петроний мог бы сначала поделиться своим открытием со мной, а потом уже бежать к Тавру. Это мой дом. Я имею право узнать все первым.

– Твой друг дал понять, что для окончательного разрешения дела кроме нас ему необходимо присутствие иных лиц, включая господ Юния и Корвина. А также нашего соседа. Я полагаю Петронию пришлось прибегнуть к помощи префекта, чтобы убедить их принять его приглашение, – вступился за всадника галл.

– Нас? – уточнил Квинт Лоллий.

– Если, вы не против, господа, – Эбур поклонился. – Марк Петроний просил меня присоединиться к сегодняшней встрече.

– Из-за твоей службы у Арариков. – Лоллий-старший с пониманием кивнул.

– Полагаю, что так, господин.

*****

– Письмо от префекта, мой господин. Он просит, чтобы ты навестил его сегодня вечером.

Корвин неторопливо поднял глаза. Управляющий стоял перед ним, несмело протягивая туго скрученный свиток, на котором висела личная печать Статилия Тавра. Корвин взял письмо, неторопливо его развернул и, все более и более раздражаясь, быстро пробежал глазами.

– Прикажешь приготовить тогу, мой господин? – осведомился Юст, когда хозяин отложил письмо в сторону.

Губы Корвина дрогнули, однако, он сдержался и лишь процедил сквозь зубы:

– Пошел вон.

Управляющий вжал голову в плечи и, пятясь, стал медленно отходить назад. Корвин протянул руку, взял со стола серебряную чашку. Задумчиво вертя ее в руках, хозяин с равнодушным видом наблюдал за медленным отступлением слуги. Юст был уже у самой двери, когда лицо Корвина вдруг исказилось. Без предупреждения, не меняя позы и даже почти не замахиваясь, он швырнул чашку в голову слуге. Не ожидавший этого Юст в последний момент все же успел качнуться в сторону и импровизированный метательный снаряд срикошетил о его левое плечо, чиркнул его по мочке уха и звонко ударившись в дверь, зазвенел на каменной плитке пола. Управляющий взвизгнул, зажал начавшее кровоточить ухо рукой и выскочил за дверь.

– И пускай приготовят тогу! – крикнул вслед ему Корвин.

*****

Это было невыносимо. Юний уже почти жалел о том, что не вернулся в свою убогую каморку на Таберноле. Не в силах выносить рыдания служанок и угрюмые лица слуг он изгнал всех во внутренние комнаты и теперь в одиночестве сидел у носилок, на которых лежало тело Эвридики.

Завтра зачитают завещание, он официально вступит в права наследства и сразу после похорон выставит весь персонал на продажу. За них можно выручить тысяч двенадцать, если не больше. Можно будет снять квартиру на Целийском холме и купить рабов, которые будут знать свое место.

В дверь постучали. Конечно же, никто из бездельников, обитающих в квартире, не побежал открывать. Потом они будут оправдываться и говорить, будто ничего не слышали. В дверь постучали еще раз, и Юний решил не унижаться, выкликая позабывших о своем долге слуг. Он встал, отодвинул засов, распахнул дверь и увидел перед собой надменного вида мужчину в синей тунике.

– Мне нужен Гай Юний Рустик. Если он здесь, позови его, – потребовал гость.

– Юний Рустик это я. Что тебе нужно, – грубо отозвался Юний.

Кто бы сомневался. Его приняли за слугу. Хотя, в приличных домах даже слуги носят одежду лучше, чем старая, потрепанная туника, которая была на нем сейчас. Ничего, скоро это изменится. Ему нужно будет тщательнее следить за одеждой, теперь, когда появилась такая возможность.

Гость скептически поджал губы, скользнул взглядом по фигуре собеседника, на миг задержавшись на перстне, украшавшем безымянный палец его левой руки, и нехотя кивнул.

– В таком случае, тебе надлежит безотлагательно прибыть в дом префекта Тита Статилия Тавра. – Посланец протянул Юнию запечатанную табличку. – Письмо, подтверждающее его просьбу. Господин.

– Префекта? Что нужно префекту? – Юний растеряно принял письмо, не делая никаких попыток его открыть. – Если это по поводу завещания, то мы собирались огласить его завтра. Я знаю, что не должен пока распоряжаться в этом доме, но кому-то нужно позаботиться о похоронах… Я подумал, раз все равно, я наследник… поэтому, можно пренебречь формальностями. Но если я что-то нарушил, то не из злого умысла. Клянусь, камнем Юпитера!

– Будет лучше, если ты изложишь свои соображения префекту, – посланец коротко кивнул, развернулся и сбежал вниз.

*****

Разбитый нос Дидима распух, покраснел и напоминал свеклу. Пока Сирпик дважды перечитывал письмо, привратник стоял перед ним, согнувшись в глубоком поклоне и, кажется, не смея даже дышать. Гай Варий оторвал взгляд от послания и буркнул:

– Ступай.

– Да, господин. – Дидим склонился еще ниже и, пятясь, вышел из спальни.

Гай Варий перечитал письмо еще раз, хотя в предельно лаконичном послании префекта трудно было заподозрить наличие какого-либо скрытого смысла. Тит Статилий Тавр выражал соболезнования по поводу несчастья, которое случилось с его женой и в сухой, официальной манере предлагал Сирпику заглянуть к нему сегодня вечером.

Меньше всего Гай Варий хотел сейчас наносить этот визит. Если бы он верно оценил уровень угрозы, когда все это только начиналось. Если бы только предпринял необходимые меры раньше. Если бы он знал, какие меры ему нужно предпринять. Но, он медлил, потому что боялся непредсказуемого результата. А потом, все зашло слишком далеко. А после этого, единственное, что он мог сделать – не допустить, чтобы все стало еще хуже.

Глава 23

У префекта

Два германца из личной гвардии Статилия Тавра охраняли похожее на трон кресло с ножками в виде растопыренных орлиных лап, стоявшее в верхней