Спальня, в которой ты есть - Эмма Марс

Мое внимание вдруг привлекла одна цитата, датированная 1842 годом, которая начиналась со слов: «Два дня назад мы переехали на площадь д’Орлеан, в дом номер пять. Квартира очень красивая и удобная, но у нас пока что практически ничего нет».

Мне было достаточно бегло просмотреть еще несколько параграфов, чтобы догадаться, кто автор этого произведения: Жорж Санд. Чтобы догадаться, кто же такие «мы», следовало прочитать еще несколько строк, написанных ниже и, похоже, слегка окрашенных оттенком ревности: «Маэстро, в свою очередь, старался изо всех сил создать свой салон, здесь же, на площади д’ Орлеан, но в доме номер 9, чтобы принимать там своих изысканных графинь и великолепных маркиз». Маэстро, конечно, был Шопен.

Если Аврора когда-то жила в этом доме, она явно должна была располагать весьма внушительными средствами. Это во-первых. Во-вторых, у нее должна была иметься серьезная причина для того, чтобы жить одной. Или, может, она здесь жила, когда покинула Сен-Мало, но до того, как вышла замуж за Дэвида и переехала в его квартиру на улице Мандел.

В любом случае что-то здесь не сходилось. Единственная гипотеза, которая казалась мне более или менее правдоподобной, заключалась в том, что эту сделку с недвижимостью совершил еще Жан-Франсуа Дельбар для того, чтобы иметь возможность со временем перебраться в столицу. Нотариус достаточно хорошо зарабатывал и, безусловно, обладая достойным уровнем культуры, понимал, что это место для жизни – просто находка. Но тот факт, что он купил квартиру именно здесь, в двух шагах от улицы Тур де Дам, не переставал меня волновать.

Наступил вечер, мои мысли вернулись к Франсуа Маршадо и тому расследованию, которое мы с ним проводили. Я с трудом сдержала свое нетерпеливое желание позвонить ему прямо сейчас – он должен был как раз только что сесть в поезд, следовавший в Сен-Мало, – и решила заняться обязанностями, возложенными на меня заместителем главного редактора газеты «Экономист».

Я последовала советам Маршадо и составила примерный распорядок дня Дэвида, скромно озаглавив свое произведение: «Двадцать четыре часа из жизни Дэвида Б., владельца заводов, газет и пароходов». Я не пропустила ни одной детали, которую просил указать мой командир, вплоть до марки зубной пасты, которой пользуется директор крупной компании. Все это я описывала с той холодной точностью и беспристрастностью, с которой обычно составляют каталоги.

Каждое утро Дэвид просыпается в 6 часов 25 минут, не в пятнадцать, не в половине седьмого – ровно в двадцать пять минут, когда раздается резкий звонок его будильника Cerutti 188. Он никогда не потягивается, не нежится в постели, пытаясь лишние пять минут поваляться под теплым одеялом и отсрочить наступление дня. Дэвид встает с кровати всегда бодрый, полный сил и энергии, готовый преодолевать сложности грядущего дня, который, как правило, длится двенадцать-пятнадцать часов. Следующие полчаса у него строго расписаны на пятиминутки: пять минут на бритье бритвой «Луи Витон»; пять минут на душ с гелем марки Roger&Gallet (аромат цитрусового леса); пять минут на то, чтобы одеться в костюм, сшитый по специальному заказу или же взятый из коллекции Поля Смитта, на двух пуговицах. Потом Дэвид сбрызгивается туалетной водой, на его полочке в ванной обычно стоит как минимум пять разных флаконов, он старается выбирать аромат под настроение, но чаще всего остается верен классике: Habitrouge от Guerlain или Eausauvage от Dior. Пять минут у него уходит на то, чтобы выпить чашку кофе марки MalongoBlueMoutain и съесть миску хлопьев QuakerOastLife, слегка политых миндальным молоком без лактозы, затем выпить еще стакан свежевыжатого апельсинового сока. И, наконец, последние пять минут посвящены проверке iPhone 5 и ноутбука MacBookAir, после этого он берет со стола несколько принесенных накануне досье, и в 6 часов 55 минут, ну или в худшем случае в 7.00 Дэвид Б. готов идти завоевывать мир…

Таким образом я исписала целых две страницы, но не думаю, что вас заинтересует дальнейший распорядок дня Дэвида. Его жизнь была продумана до мелочей, в ней не находилось места импровизации, вдохновению, спонтанности.

Но меня это уже мало заботило. Дэвид был пройденным этапом моей жизни. И его история меня почти не волновала. Возможно, то, что он когда-то был сиротой, а потом младшим в своей приемной семье, заставило его думать, что он должен побеждать. Везде и всегда. Он должен был доказать миру, на что способен, и в достижении своих целей Дэвид не знал границ. Его мораль оказалась столь же сомнительной, сколько и его происхождение.

Быстро перечитав все написанное (я всегда доверяла своему литературному чутью, по-моему, спонтанность – это лучшее в нашем деле), я отправила статью на адрес: [email protected], запросила подтверждение о ее получении и еще послала Маршадо эсэмэску, предупредив его таким образом об успешно выполненном задании. Скорее всего, он прочитает мое послание, только когда вернется в офис. Однако практически тут же я получила ответ:

«Спасибо. Выход вашей заметки запланирован на следующий номер. Не забудьте уточнить псевдоним, под которым вы бы хотели ее опубликовать».

За все прожитые мною годы я хорошо усвоила важную истину: нельзя вверять свою судьбу в руки одного мужчины, это безумие, редкостная неосторожность, совершаемая часто бессознательно. Я не хотела больше совершать таких ошибок. Даже по любви. Даже с Луи. Можно предложить мужчине жениться на тебе, можно устроить секретную помолвку, но никогда нельзя давать ему почувствовать, что он тебя покорил. Я больше не буду покоряться Луи, пусть он меня завоевывает. Нет, правда, я готова многое делать сама, но не на все могу закрыть глаза.

Тот же принцип действовал сейчас даже по отношению к Маршадо. Да, он был моим деловым партнером, но разве при этом мне запрещалось иметь какие-то детали нашего расследования, ему неизвестные? Ведь могли у меня быть и своя стратегия, и свой план действий.

«Ты уже вернулась? Пропустим по стаканчику в «ТрезОре»? Соня».

Мы не разговаривали с подругой по телефону с того самого дня, когда я уехала в Сен-Мало. Целая вечность уже как будто прошла. Я не хотела рассказывать всего, что связывало меня с Маршадо, но я по Соне соскучилась и хотела бы ее повидать.

«Ок. Минут через 20?»

Она сильно опоздала и когда наконец-таки показалась на террасе, я уже допивала свой первый коктейль. На ней было легкое летнее платье в цветочек, весьма откровенное и немного ее полнившее.

– Не думаю, что это лучшее твое платье, конечно, но определенный эффект от него есть.

– Ты тоже прекрасно выглядишь, наряд просто шикарный.

Она издевалась надо мной. У меня не было времени, чтобы толком привести себя в порядок и постирать вещи, поэтому мне пришлось надеть черное платье Авроры, которое я позаимствовала в ее гардеробе. Своровала у прошлого.