История России IX – XVIII вв. - Владимир Моряков

Верховная власть, воспринимая идеи Просвещения, получала, таким образом, теоретическую базу для преобразований в области административного управления, суда, экономики, культуры, если это не меняло существа сложившейся государственной системы, а, наоборот, способствовало решению задач, стоящих перед государством, укрепляло его и совершенствовало. Развитие начал просвещенного абсолютизма пришлось на время правления Петра III, когда «главенствовала идея о новой организации всей государственной системы на началах твердой правовой законности монархического толка (правильнее было бы сказать – самодержавно-монархического – В. М.), о законности как основе отношений власти и сословий, прежде всего дворянства, об особом статусе дворянства, как предмете забот всей государственной политики» (О. А. Омельченко).

Политика просвещенного абсолютизма Екатерины II была направлена на сохранение и укрепление государственного абсолютизма, господства дворянства и феодально-крепостнических порядков путем некоторой модернизации полицейско-бюрократического государства.

В центре политики Екатерины II лежали политические и правовые устремления, направленные на стабилизацию положения внутри страны, создание «законной монархии». Путь к этому Екатерина видела в правовой реформе. К мысли о необходимости ее проведения императрица пришла в период 1762–1765 гг.

Смысл этой реформы заключался не в обновлении и систематизации права в свете идей Просвещения, а в общегосударственном регулировании всего правопорядка, проводимого самой властью. В процессе правовой реформы была закреплена самодержавная неограниченность монархии, создана система государственного права, определявшая неограниченные полномочия монарха, сферу действия государственных органов, их переустройство, законодательное регулирование прав и положения сословий, их взаимоотношение с самодержавной властью.

В области экономики предполагалось ликвидировать монополии, создать в стране единое предпринимательское пространство (политика «экономического либерализма»). В политической и административной области по-новому формулировалось положение главы государства при неизменности неограниченной власти монарха. Ставилась также задача создания достаточно самостоятельных правительственных органов, перестройки ведомственного аппарата управления на основе централизации и соподчинения центральных и местных органов управления. Немалое место в политике просвещенного абсолютизма занимали меры по стимулированию просвещения и культуры.

Основные принципы политики просвещенного абсолютизма были изложены Екатериной II в «Наказе императрицы Екатерины II», написанном в 1765–1767 гг. Он должен был служить руководством для работы депутатов комиссии по составлению проекта нового уложения (свода законов), собравшейся в 1767 г. В «Наказе» Екатерина II выступила апологетом собственной самодержавной власти. «Наказ» содержал 20 глав, поделенных на 526 статей. На 90 % (и это Екатерина не скрывала) текст «Наказа» был основан на «Духе законов» Ш. Монтескье и работе Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Используя и деформируя идеи просветителей, императрица создала свою политико-правовую концепцию.

Идеи Просвещения отразились в «Наказе» чисто внешне. В нем Екатерина II, по сути, выразила лишь сочувствие идеям века, но напрочь отвергла политическую методологию просветительства. В «Наказе», где обосновывались принципы феодально-абсолютистского государства, решительно отвергнута теория общественного договора, с ее идеей народного суверенитета, как не соответствующая прагматическому интересу Екатерины П.

Доминантой «Наказа» становится идея необходимости самодержавной монархии в России. «Всякое другое правление, – утверждала императрица, – не только было бы в России вредно, но и вконец разорительно». Самодержавная монархия, традиционная для России форма правления, которой, по мнению императрицы, уже в силу этого надо отдать предпочтение, соответствует к тому же естественному положению, природе страны, общественной потребности русского народа. Поэтому в России «пространное государство предлагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит», и никакая другая власть, а только «соединенная в его особе (самодержавном государе – В. М.) власть не может действовать сходно со пространством столь великого государства». Отход от самодержавия, традиционной формы правления, и незыблемости его принципов, согласно «Наказу», означает гибель общества, потому что «повреждение всякого правления начинается всегда с повреждения начальных его оснований».

«Из географического положения и природы России, – говорится далее, – проистекает и неограниченность самодержавной власти. Монарх – источник всякой государственной и гражданской власти». Только самодержавный монарх «определяет наказание» и имеет право издавать законы, потому что он единственный представляет «во своей особе все общество соединенное» и всю власть держит в своих руках. Наличие всей полноты власти в руках самодержца есть залог защиты всего общества и его жизнедеятельности. Самодержавный монарх является не только издателем законов, но и их толкователем. Основным мотивом издания законов для государства служит его собственное благоизволение.

Самодержавная власть неизбежно разрушится, если государь «переменит порядок вещей», которому он должен неукоснительно следовать. Государство, считала Екатерина II, «может перемениться двумя способами». Когда сохраняются и соблюдаются «начальные основания» государства, тогда перемены, происходящие в нем, приводят к исправлению недостатков и его упрочению. Если изменения ведут к потере «начальных оснований», государство неизбежно разрушается. Екатерина II подчеркивала, что стремление к уничтожению зла может обернуться большими бедами, так как «зло есть неизлечимо, потому что оно в самом лекарстве зла находится».

Российская императрица существенно перерабатывала принцип разделения властей, провозглашенный и отстаиваемый просветителями. Ш. Монтескье считал, что при монархическом правлении обязательно должны быть «посредствующие власти» и несменяемые, постоянно действующие правительственные коллегии, по сути дела контролирующие законы и подчинение им монарха. Екатерина II говорила о «властях средних», подчиненных и зависящих от верховной власти. Они лишь регистрируют изданные монархом указы и законы, а также докладывают ему о том, что тот или иной «указ противен Уложению, что он вреден тем, что нельзя по оному исполнить…». Государственные органы (Сенат, коллегии и т. д.) «должны давать суд именем государя и по законам», превращаясь тем самым в чисто административно-бюрократические органы.

Обосновав необходимость и естественность самодержавной монархии для России, Екатерина II объявила это законом российской истории, воплощением мудрости предшествующих поколений, избравших для России данный политический строй. Эту власть, говорила она, нужно беречь, укреплять. Она сотворена и для общества предпочтительна, так как охраняет безопасность каждого гражданина. Цель самодержавной власти – «направить действия людей к получению самого большего ото всех добра». По утверждению императрицы, самодержавная власть содействует развитию общества, его совершенствованию, что достигается путем установления законов. Законы признаны обеспечивать благо людей, и люди поэтому должны «стараться сохранить нерушимыми сии законы».

Таким образом, целью государственной организации императрица провозгласила обеспечение «всеобщего блага», повторив положение идеологов абсолютизма, что монарх, олицетворяя государство, через государственные учреждения и законы обеспечивает благо подданных. Достижение «блаженства всех и каждого» требовало беспрекословного подчинения подданных законам. «Вольность, – писала Екатерина II, – есть право все то делать, что законы дозволяют». Государственная вольность отождествлялась со спокойствием духа подданных, которые боялись бы одних законов.

Общество, согласно «Наказу», не может ограничивать власть самодержца, так как она, эта власть, действует в «пределах ею же самой положенных». Все ограничения власти монарха, управляющего «кротко и снисходительно», должны носить исключительно этико-политический характер.

Правителю, утверждала Екатерина II, в его законодательной практике следует руководствоваться не только принципом разумности принимаемого решения, ему необходимо опираться на «дух народа», так как существующие у людей чувства, привычки, опыт, предубеждения против нового станут основой обеспечения их полного и «сознательного» повиновения закону. «Мы ничего лучше не делаем, как то, что делаем вольно, непринужденно и следуя природной нашей склонности», – писала императрица и сразу вслед за этим утверждала, что следует «законами то исправлять, что учреждено законами, и то переменять обычаями, что обычаями введено. Весьма худая то политика, которая переделывает то законами, что надлежит переменять обычаями».