Пьяная Россия. Том второй - Элеонора Кременская

Правда, Сашка ходила на рыбалку. Она сама рыбачила. Удочки остались еще от ее отца, тоже заядлого рыболова. Пойманную на реке крупную рыбу не чистила, а запекала в костре, тут же ее и съедала, выбрасывая кости обратно в речку. Маленьких рыбешек, каких в обыкновении рыбаки таскают кошкам, она сразу выпускала обратно, в воду, котов, впрочем, как и собак у нее не было вовсе. Животные жили мало и их было жалко хоронить. И потому Сашка предпочитала не прикипать ни к кому сердцем, а выходила только рано утром из дома во двор, насыпала зерна в самодельные кормушки, висящие почти на всех деревьях и хихикала из-за тюля, наблюдая за веселыми птичками слетающимися на угощение. Большего удовольствия она почти не знала, разве только кино, которое привозили в клуб раз в неделю. Тогда вместе с детьми она усаживалась на деревянный пол, перед переполненными первыми рядами, лузгала семечки, смотрела и наслаждалась. Телевизора у нее не было, даже черно-белого, разве радио, которое она слушала в пол-уха. И кино для нее было окном в другой мир, о котором она практически ничего не знала, нигде не бывала и видела разве что деревни в округе. Никогда не бывала в городе, а лишь смотрела на киноэкране, открыв рот, очередной киножурнал с городскими жителями. Оглядывалась на деревенских, побывавших в городе, у своей родни, как на некое чудо. Она не знала, что такое поезд и не могла понять электричек. Бывало, она делала крюк в пятнадцать километров и подъезжала на велосипеде к железнодорожной станции, пристраивалась под каким-нибудь кустом, надолго замирая, зачарованно глядела в окошки проносящихся мимо нее поездов дальнего следования, ни о чем не думая, а только следуя всей душой за пассажирами и их мечтами…

Сашка была еще абсолютным ребенком. И глядя на толстых доярок с громадными грудями, едва втискивающимися в большие бюстгальтеры, жалела их и не понимала ни их устремлений к мужчинам, ни их интимных интересов. Она сторонилась откровенных разговоров и брезгливо морщилась, когда при ней начиналась тискотня и пыхтение, потому и в клуб перестала ходить.

Она ценила в связи с этим общение с откровенной мелюзгой, ценила чистоту их помыслов.

И потому, как-то само собою получилось, что при эвакуации Деревни Сашка осталась в своем доме. Никто ей не предложил руку помощи, никто не подумал о Сашке. Каждый печалился о спасении собственной шкуры и пекся о своем барахле, что впрочем, свойственно, русским. Сашка долго глядела вслед последнему грузовику. А потом легла спать. Она как-то не особенно расстроилась, что ее позабыли.

Всю ночь на реке трещал лед, а с крыш капали сосульки. Утром же река вышла из берегов.

Повсюду заблестела, замерцала вода. Весеннее половодье, как-то сразу затопило дом и вода весело булькая, перекатываясь через порог, вовсю захозяйничала в комнате. Деревянные стулья, скамьи, табуретки, столы, все это плавало, неторопливо закручиваясь в воронки и стукаясь об стены комнаты.

Сашка растерянно ходила посреди затопленного дома. Резиновые сапоги давно уже не спасали, вода была выше колен и все прибывала. Она взглянула в окно.

Огород целиком скрылся под набегающими с полей и с реки весело-журчащими волнами. Волны несли с собою клочья травы, островки вырванной с корнем земли, сломанные ветки с набухшими почками, остатки льдин.

После недолгого раздумья и наблюдения за свихнувшейся природой Сашка все же взяла себя в руки. Надо было что-то предпринимать и она, распахнув двери в сени и дав тем самым доступ воде еще стремительнее затапливать дом, полезла по лестнице вверх, на чердак. С чердака через слуховое окно неустойчиво махая руками, взгромоздилась на крышу, обняв руками конек, Сашка принялась скептически поджимая губы, обозревать окрестности.

Вода была повсюду. Дома в низине, возле реки утонули вовсе, и даже крыш было не видать. В середине Деревни еще ничего, вода подобралась лишь к крышам. Но по всей вероятности, вскоре и ее дом, стоявший на пригорке, окажется под водой.

Она наморщила лоб, обдумывая создавшееся положение. Вдруг, мимо проплыл человек. Он широко раскинул руки и ноги. Его крутило и стукало обо все, что ни попадалось на пути. Сашка близоруко сощурилась, вглядываясь, похоже мужик утоп, он лежал в воде лицом вниз. Но может еще не утоп, а захлебнулся и можно откачать? Сашка быстро полезла вниз, а спустившись на землю, с крыльца, поплыла, так как уровень воды достигал уже до груди, и плыть было бы гораздо быстрее, нежели идти, преодолевая трудную задачу сопротивления весеннего наводнения. Мужика прибило к забору еще чудом удерживающегося на месте. Сашка веря в то, что мужик жив, плыла быстрыми саженками. Судьба послала ей подарок. Откуда-то принесло лодку с веслами. Сашка живо перевалилась через борт и не чувствуя холода ледяной воды, схватилась за весла. Пока она возилась с утопленником, втаскивая бесчувственное тело в лодку, боялась взглянуть в лицо, боялась узнать кого-нибудь из деревенских. Но втащила, немедленно села ему на живот и начала делать искусственное дыхание.

Мужик был незнаком, очень светлокожим и каким-то странным.

Начнем с того, что он был голый и Сашка старалась вовсе не смотреть вниз, а с надеждой вглядывалась ему в лицо. На лице виднелись царапины и синяки, как видно ему досталось в половодье. Незаурядного роста, он занимал не только всю лодку, но еще и свешивался ногами, задевая голыми пятками бурлящую воду. На спине, на груди у него, правда, были остатки какой-то одежды, похожие на рыбью чешую, испещренные оранжевыми и бардовыми полосками, напоминающими тигровую шкуру. Закрытые глаза казались очень большими и Сашка не без недоумения разглядывала их, стараясь определить, какого они могут быть цвета. Небольшой нос с очень незаметными ноздрями, как бы закрытыми для доступа воздуха она вообще не смогла понять. Губы были розовыми, но очень тонкими, а рот казался чрезвычайно большим. Сашка не обращала внимания на руки и на ноги утопленника, хотя и усиленно махала его руками, пытаясь заставить легкие дышать, но в какой-то момент ее найденыш пришел в себя и потер, абсолютно естественным движением, очухивающегося человека себе лоб, Сашка тут же вскрикнула. Руки, также как и ноги заканчивались серо-зелеными перепонками.

Существо очнулось, село и уставилось на Сашку матово-черными глазами. Мгновение, оно рассматривало онемевшую от ужаса Сашку, после обернулось, оглядело затопленное пространство и снова повернулось к девчонке. Какая-то мысль мелькнула в его глазах.

Он пристально и придирчиво оглядел ее фигуру с налипшей мокрой одеждой, протянул руку и потрогал ее маленькую грудь. Сашка вскрикнула, брезгливо отбросила от себя эту руку. Существо оживилось и стремительно, сильно обхватив Сашку, быстро и бесстыдно ощупало ее всю. Его большие черные глаза сверкали от плохо скрываемого возбуждения. Сашка, сгорая от негодования, принялась отчаянно драться с ним и после недолгой возни, выпихнула вон из лодки. С всплеском, он ушел под воду. Вынырнул, глянул пристально ей в самые глаза, нырнул и поплыл под водой неожиданно быстро, в сторону реки. Она глядела ему вслед. Пару раз он выныривал, обращая на нее озабоченный взор черных глаз…

Сашка лихорадочно схватилась за весла. Надо было выгребать к сухой земле, искать людей. Надо было срочно спасаться. У нее почему-то появилось твердое убеждение, что он еще вернется. Она покрутила в недоумении головой, сколько ходила на реку, сколько купалась там, находя укромные уголки, без одежды, голышом, а даже представить себе не могла, что там такое проживает.

Она бешено гребла. В голове у нее проносились разные сказки и легенды. Морской и речной народ, вспомнила она. Мужчин называют тритонами, а женщин русалками. А она еще его спасала, ну или пыталась спасти. Сашка покраснела до ушей, вспомнила, что искусственное дыхание, рот в рот, она не применила, позабыла, тоже мне, хороша спасательница! Ну и ладно, не больно-то он и нуждался! Ишь, как руки-то распустил! Тело еще горело от нескромных прикосновений.

А весна, весна упоительно пела и журчала. В воздухе, в вышине лазурного неба звенел жаворонок. Запах лопающихся почек, лучи теплого почти летнего солнца так не вязались с несчастьем, обрушившемся на Сашку. Солнце с ясной улыбкой оглядывало сверху затопленные деревни, поля и леса. И она, подставляя под живительные лучи промокшее и озябшее тело старалась не думать о наступающем холоде вечера и ночи, старалась не думать о тритоне.

Сашка выбилась из сил, очень устала и опустилась на дно лодки, дрожа от холода, она, все-таки, уснула. Ей снились бесконечные просторы теплого моря и лукавые мордочки умных дельфинов, ни первого, ни второго в своей жизни, она конечно же никогда не видывала, живя безвылазно посреди бескрайних полей и лесов России…