Божественная комедия (илл. Доре) - Данте Алигьери

Песнь двадцать вторая

Седьмое небо — Сатурн (окончание) — Вознесение в восьмое, звездное небо

1

Объят смятеньем, я направил взорыК моей вожатой, как малыш спешитВсегда туда, где верной ждет опоры;

4

Она, как мать, чей голос так звучит,Что мальчик, побледневший от волненья,Опять веселый обретает вид,

7

Сказала мне: «Здесь горние селенья.Иль ты забыл, что свят в них каждый мигИ все исходит от благого рвенья?

10

Суди, как был бы искажен твой ликМоей улыбкой и поющим хором,Когда тебя так потрясает крик,

13

Непонятый тобою, но в которомПредвозвещалось мщенье, чей приходТы сам еще увидишь смертным взором.

16

Небесный меч ни медленно сечет,Ни быстро, разве лишь в глазах иного,Кто с нетерпеньем иль со страхом ждет.

19

Теперь ты должен обернуться снова;Немало душ, одну другой славнейУвидишь ты, мое исполнив слово».

22

Я оглянулся, повинуясь ей;И мне станица мелких сфер предстала,Украшенных взаимностью лучей.

25

Я был как тот, кто притупляет жалоЖелания и заявить о немНе смеет, чтоб оно не раздражало.

28

Но подплыла всех налитей огнемИ самая большая из жемчужинУнять меня в томлении моем.

31

В ней я услышал* : «Будь твой взор так дружен,Как мой, с любовью, жгущей нашу грудь,Вопрос твой был бы в слове обнаружен.

34

Но я, чтоб не замедлен был твой путьК высокой цели, не таю ответа,Хоть ты уста боишься разомкнуть.

37

Вершину над Касино* в оны летаТолпами посещал в урочный часОбманутый народ,* противник света.

40

Я — тот, кто там поведал в первый раз,Как назывался миру ниспославшийТу истину, что так возносит нас;

43

По милости, мне свыше воссиявшей,Я всю округу вырвал из тенетНечистой веры, землю соблазнявшей.

46

Все эти светы были, в свой черед,Мужи, чьи взоры созерцали бога,А дух рождал священный цвет и плод.

49

Макарий здесь, здесь Ромоальд,* здесь многоМоих собратий, чей в монастыряхБыл замкнут шаг и сердце было строго».

52

И я ему: «Приязнь, в твоих словахМне явленная, и благоволенье,Мной видимое в ваших пламенах,

55

Моей души раскрыли дерзновенье,Как розу раскрывает солнца зной,Когда всего сильней ее цветенье.

58

И я прошу; и ты, отец, открой,Могу ли я пребыть в отрадной вере,Что я узрю воочью образ твой».

61

И он мне: «Брат, свершится в высшей сфере*Все то, чего душа твоя ждала;Там все, и я, блаженны в полной мере.

64

Там свершена, всецела и зрелаНадежда всех; там вечно пребываетЛюбая часть недвижной, как была.

67

То — шар вне места, остий он не знает;И наша лестница, устремленаВ его предел, от взора улетает.

70

Пред патриархом Яковом онаДотуда от земли взнеслась когда-то,Когда предстала, ангелов полна.*

73

Теперь к ее ступеням не подъятаНичья стопа, и для сынов землиПисать устав мой — лишь бумаги трата.

76

Те стены, где монастыри цвели, —Теперь вертепы; превратились рясыВ дурной мукой набитые кули.

79

Не так враждебна лихва без прикрасыВсевышнему, как в нынешние дниСтоль милые монашеству запасы.

82

Все, чем владеет церковь, — искониНаследье нищих, страждущих сугубо,А не родни* иль якобы родни.

85

Столь многое земному телу любо,Что раньше минет чистых дум пора,Чем первый желудь вырастет у дуба.

88

Петр* начинал без злата и сребра,А я — молитвой и постом упорным;Франциск смиреньем звал на путь добра.

91

И ты, сравнив с почином благотворнымТот путь, каким преемники идут,Увидишь сам, что белый цвет стал черным.

94

Хоть в том, как Иордан был разомкнутИ вскрылось море, промысл объявилсяЧудесней, чем была бы помощь тут».

97

Так он сказал и вновь соединилсяС собором, и собор слился тесней;Затем, как вихорь, разом кверху взвился.

100

Моя владычица вдоль ступенейМеня взметнула легким мановеньем,Всесильным над природою моей;

103

Ни вверх, ни вниз естественным движеньемТак быстро не спешат в земном краю,Чтобы с моим сравниться окрыленьем.

106

Читатель, верь, — как то, что я таюНадежду вновь обресть усладу Рая,Которой ради, каясь, перси бью, —

109

Ты не быстрей обжег бы, вынимая,Свой перст в огне, чем предо мной возникЗнак, первый вслед Тельцу,* меня вбирая.

112

О пламенные звезды, о родникВысоких сил, который возлелеялМой гений, будь он мал или велик!*

115

Всходил меж вас, меж вас к закату реялОтец всего, в чем смертна жизнь, когдаТосканский воздух на меня повеял;*

118

И мне, чудесно взятому туда,Где ходит свод небесный, вас кружащий,*Быть в вашем царстве выпала чреда.

121

К вам устремляю ныне вздох молящий,Дабы мой дух окреп во много кратИ трудный шаг* свершил, его манящий.

124

«Так близок ты к последней из отрад, —Сказала Беатриче мне, — что строгийБыть должен у тебя и чистый взгляд.

127

Пока ты не вступил в ее чертоги,Вниз посмотри, — какой обширный мирЯ под твои уже повергла ноги;

130

Чтоб уготовать в сердце светлый пирПобедным толпам,* что сюда несутсяС веселием сквозь круговой эфир».

133

Тогда я дал моим глазам вернутьсяСквозь семь небес — и видел этот шар*Столь жалким, что не мог не усмехнуться;

136

И чем в душе он меньший будит жар,Тем лучше; и к другому обращенныйБесспорнейшую мудрость принял в дар.

139

Я дочь Латоны* видел озареннойБез тех теней,* чье прежде естествоИскал в среде густой и разреженной.

142

Я вынес облик сына твоего,О Гиперион* ; и постиг круженье,О Майя и Диона,* близ него.

145

Я созерцал смягченное гореньеЮпитера меж сыном и отцом;*Мне уяснилось их перемещенье.

148

И быстроту свою, и свой объемВсе семеро представили мне сами,И как у всех — уединенный дом.

151

С нетленными вращаясь Близнецами,Клочок, родящий в нас такой раздор,Я видел весь, с горами и реками.*

154

Потом опять взглянул в прекрасный взор.

Песнь двадцать третья

Восьмое, звездное небо — Торжествующие

1

Как птица, посреди листвы любимой,Ночь проведя в гнезде птенцов родных,Когда весь мир от нас укрыт, незримый,

4

Чтобы увидеть милый облик ихИ корм найти, которым сыты детки, —А ей отраден тяжкий труд для них, —

7

Час упреждая на открытой ветке,Ждет, чтобы солнцем озарилась мгла,И смотрит вдаль, чуть свет забрезжит редкий, —

10

Так Беатриче, выпрямясь, ждалаИ к выси, под которой утомленныйШаг солнца медлит,* очи возвела.

13

Ее увидя страстно поглощенной,Я уподобился тому, кто ждет,До времени надеждой утоленный.

16

Но только был недолог переходОт ожиданья до того мгновенья,Как просветляться начал небосвод.

19

И Беатриче мне: «Вот ополченьяХристовой славы, вот где собран он,Весь плод небесного круговращенья!»

22

Казался лик ее воспламенен,И так сиял восторг очей прекрасных,Что я пройти в безмолвье принужден.

25

Как Тривия в час полнолуний ясныхКрасуется улыбкою своейСредь вечных нимф, на небе неугасных,*

28

Так, видел я, над тысячей огнейОдно царило Солнце,* в них сияя,Как наше — в горних светочах ночей.*

31

В живом свеченье Сущность световая,Сквозя, струила огнезарный дождьТаких лучей, что я не снес, взирая.

34

О Беатриче, милый, нежный вождь!Она сказала мне: «Тебя сразилаНичем неотражаемая мощь;

37

Затем что здесь — та Мудрость, здесь — та Сила,Которая, вослед векам тоски,Пути меж небом и землей открыла».

40

Как пламень, ширясь, тучу рвет в куски,Когда ему в ее пределах тесно,И падает, природе вопреки,

43

Так, этим пиршеством взращен чудесно,Мой дух прорвался из своей брони,И что с ним было, памяти безвестно.

46

«Открой глаза и на меня взгляни!Им было столько явлено, что властныМою улыбку выдержать они».

49

Я был как тот, кто, пробудясь, неясныйПрипоминает образ, но, забыв,На память возлагает труд напрасный, —

52

Когда я услыхал ее призыв,Такой пленительный, что на скрижалиМинувшего он будет вечно жив.

55

Хотя б мне в помощь все уста звучали,Которым млека сладкого родникПолимния и сестры* изливали,

58

Я тысячной бы доли не достиг,Священную улыбку воспевая,Которой воссиял священный лик;

61

И потому в изображенье РаяСвятая повесть скачет иногда,Как бы разрывы на пути встречая.

64

Но столь велики тягости труда,И так для смертных плеч тяжка натуга,Что им подчас и дрогнуть — нет стыда.

67

Морской простор не для худого струга —Тот, что отважным кораблем вспенен,Не для пловца, чья мысль полна испуга.*

70

«Зачем ты так в мое лицо влюблен,Что красотою сада неземного,В лучах Христа расцветшей, не прельщен?

73

Там — роза* , где божественное СловоПрияло плоть; там веянье лилей,*Чей запах звал искать пути благого».

76

Так Беатриче; повинуясь ей,Я обратился сызнова к сраженью,Нелегкому для немощных очей.

79

Как под лучом, который явлен зреньюВ разрыве туч, порой цветочный лугСиял моим глазам, укрытым тенью,

82

Так толпы светов я увидел вдруг,Залитые лучами огневыми,Не видя, чем так озарен их круг.

85

О благостная мощь, светя над ними,Ты вознеслась, свой облик затеня,Чтоб я очами мог владеть моими.

88

Весть о цветке, чье имя у меняИ днем и ночью на устах, стремилаМой дух к лучам крупнейшего огня.

91

Когда мое мне зренье отразилоИ яркость и объем звезды живой,Вверху царящей, как внизу царила,

94

Спустился в небо светоч огневой*И, обвиваясь как венок текучий,Замкнул ее в свой вихорь круговой.

97

Сладчайшие из всех земных созвучий,Чья прелесть больше всех душе мила,Казались бы как треск раздранной тучи,

100

В сравненье с этой лирой, чья хвалаВенчала блеск прекрасного сапфира,Которым твердь светлейшая светла.

103

«Я вьюсь, любовью чистых сил эфира,Вкруг радости, которую нам шлетУтроба, несшая надежду мира;

106

И буду виться, госпожа высот,Пока не взыдешь к сыну и святыеНе освятит просторы твой приход».

109

Такой печатью звоны кольцевыеЗапечатлелись; и согласный зовВзлетел от всех огней, воззвав к Марии.

112

Всех свитков мира царственный покров,*Дыханьем божьим жарче оживляемИ к богу ближе остальных кругов,

115

Нас осенял своим исподним краемТак высоко, что был еще незримИ там, где я стоял, неразличаем;

118

Я был бессилен зрением моимПоследовать за пламенем венчанным,Вознесшимся за семенем своим.*

121

Как, утоленный молоком желанным,Младенец руки к матери стремит,С горячим чувством, внешне излиянным,

124

Так каждый из огней был кверху взвитВершиной, изъявляя ту отраду,Которую Мария им дарит.

127

Они недвижно представали взгляду,«Regina coeli»* воспевая так,Что я доныне чувствую усладу.

130

О, до чего прекрасный собран злакЛарями этими,* и как богато,И как посев их на земле был благ!

133

Здесь радует сокровище, когда-тоСтяжанное у Вавилонских водВ изгнанье слезном, где отверглось злато.*

136

Здесь древний сонм и новый сонм* цветет,И празднует свой подвиг величавый,Под сыном бога и Марии, тот,

139

Кто наделен ключами этой славы.*

Песнь двадцать четвертая