Искушение для леди - Дженнифер Хеймор

— Боже милостивый! — пробормотал Уилл, настроив фокус. — Холлидей! — рявкнул он изо всех сил, не отрывая взгляда от женщины, виднеющейся в воде. Руки ее были раскинуты в стороны, тело безвольно обмякло, одеяние белым облачком вздымалось вокруг нее, плавая на поверхности. Она не двигалась, но что-то сверкнуло опять — видимо, она что-то держала в руке.

— Да, сэр? — спросил Холлидей из-за его спины.

— Немедленно поверните корабль кругом, — приказал Уилл, указывая на находку. — Там позади женщина в воде.

«Мег, Мег, Мег!» — стучало в его мозгу. Кавершем, этот подлый ублюдок, выбросил ее за борт. Попытался убить ее.

«Господи! — мысленно взмолился он. — Только бы я не опоздал».

Холлидей с остальной командой бросились выполнять приказание, а Уилл не отрывал глаз от безжизненно плавающего на поверхности тела, чтобы не дать им снова пройти мимо нее.

Корабль повернули, котел все еще работал, хотя половину парусов уже успели поднять, и они двинулись по направлению к женщине.

Мег.

Когда они подошли ближе и Уилл убедился, что это действительно Мег — недвижимая, почти утонувшая Мег, — он совсем потерял терпение. Не в силах дождаться, пока матросы спустят на воду шлюпку, он сорвал с себя плащ и сюртук, сбросил сапоги и прыгнул за борт «Стремительного», оставив Томаса с вытаращенными глазами, успевшего только крикнуть:

— Что ты делаешь, папа? Куда ты?..

Короткий всплеск, и вода поглотила его. Уилл не мог думать ни о чем, кроме обжигающих объятий холода. Как долго она находилась в этом аду? Энергичными гребками, не чувствуя ног, он устремился к Мег.

Он добрался до нее как раз в тот момент, когда лицо ее накрыло волной. Ее глаза, эти прекрасные серые глаза были закрыты, лицо выглядело умиротворенным.

— Мег? — крикнул Уилл, прижимая ее к себе, быстро двигая ногами, чтобы удержаться на плаву. — Мег, любовь моя, очнись! Пожалуйста, очнись!

Что-то выпало из ее разжавшейся ладони. Оно сверкало сквозь воду, опускаясь все глубже, удаляясь от них. Уилл не попытался схватить его, но что бы это ни было, он понимал, что это оно поймало луч послеполуденного солнца и позволило Томасу заметить ее.

Спасательный трос с плеском упал на воду перед ними, и Уилл с благодарностью ухватился за него. Сверху послышались крики. Ему что-то кричали с корабля, но он не мог разобрать слов из-за шума вращающихся колес.

Тело Мег было холодным, кожа напоминала резину, и он не видел, чтобы грудь ее вздымалась от дыхания.

— Пожалуйста, Мег, — прошептал он, уткнувшись ей в волосы, продолжая удерживать ее лицо над водой. — Пожалуйста, дыши. Пожалуйста, живи. Мне не пережить этого во второй раз. Пожалуйста...

Он продолжал нашептывать ей, подбадривать ее, смутно сознавая, что соленая влага, струящаяся по его щекам — не из моря. В конце концов сильные руки подхватили их, подняли первой Мег, а затем и его втащили в шлюпку. Матросы принялись грести к «Стремительному», который теперь бесшумно дрейфовал. Мег по-прежнему не шевелилась. Один из матросов склонился над ней, нащупывая пульс на шее.

— Она дышит? — сдавленно произнес Уилл.

— Да, — ответил матрос. — Еле-еле. Пульс у нее тоже слабый. — Он нахмурился. — И не совсем правильный.

— Что вы имеете в виду? — спросил Уилл, отчаянно пытаясь подавить поднимающуюся панику.

— Он бьется быстро, затем медленно, вроде бы то и дело пропускает удар.

Уилл закрыл глаза, пытаясь заставить себя мыслить разумно. Он не осмеливался прикоснуться к ней. Ведь он совсем промок и мог только еще больше заморозить ее.

— Ей нужно тепло. Вы все, снимайте бушлаты и закутайте ее в них. Согрейте ее.

Четверо матросов в шлюпке мгновенно подчинились, и один из них бережно закутал девушку в шерстяное сукно.

Как и в первый раз на «Свободе», они подняли ее безвольное тело по трапу на палубу, и Уилл, как и в прошлый раз, распорядился отнести ее в капитанскую каюту. Однако на этот раз он приказал всем, включая Томаса, выйти. Затем он полностью раздел ее, разрывая тонкую ткань ее сорочки и панталон, после чего разделся сам. Потом обернул ее волосы одним из одеял, которые раньше приказал коку нагреть над огнем.

К этому времени он уже согрелся. От страха за Мег сердце его бешено билось, заставляя кровь ускоренно струиться по жилам, так что его охватил жар, пот выступил на коже. Обнаженный, он был как раскаленная печь рядом с Мег. Если одеяла не смогут ее согреть, он сумеет это сделать.

Уилл улегся на узкую койку и притянул девушку к себе, стараясь прижаться как можно теснее к ее холодному влажному телу. Так они лежали рядом, укрывшись половиной всех одеял, нашедшихся на борту «Стремительного». Когда один его бок охлаждался, Уилл прижимался к Мег другим боком.

— Пожалуйста, Мег, очнись! Я так сильно тебя люблю.

«Я люблю тебя, Мег. Ты моя жизнь. Пожалуйста, очнись, Мег».

Это голос Уилла. Ее любимого Уилла. Неужели она грезит? Может, она на небесах?

Веки ее так отяжелели, что невозможно было открыть глаза. Но усилием воли она заставила себя сделать это.

Хотя если бы ее попросили двинуть рукой или ногой, Мег не смогла бы. Ее парализовало? Или она превратилась в блуждающий призрак?

Мег взглянула на фигуру, лежащую перед ней, и несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать зрение.

Лицо Уилла, изможденное и осунувшееся, возникло перед глазами.

— Уилл, — прошептала она. Но губы шевелились беззвучно.

Уилл тоже моргнул, и она увидела влагу в его глазах. Он протянул руку и откинул с ее лба волосы, спутанные и слипшиеся от соли.

— Не говори ничего, Мег. Береги силы.

Он отвернулся, затем снова посмотрел на нее.

— Вот горячий бульон. Попробуй его. Ты промерзла внутри и снаружи, и он поможет тебе согреться.

Она не могла говорить, сказать ему, что не уверена, удастся ли ей раскрыть рот. А если даже удастся, хватит ли у нее сил проглотить? Но он прижал ложку к ее губам, раздвинул их, и бульон, горячий и успокаивающий, скользнул внутрь без всяких усилий.

У нее накопилось столько вопросов. Она так много хотела ему сказать. Попросить у него прощения. Но она глотала без слов, сосредоточившись на том, чтобы восстановить силы.

«Кавершем захватил Джейка».

Мег закрыла глаза и проглотила еще одну ложку бульона. Уилл кормил ее молча, ложку за ложкой, пока весь бульон не кончился.

Затем, когда тепло распространилось по ее животу, он отложил чашку с ложкой в сторону и, снова повернувшись к ней, прижал ее к себе, кожа к коже. Тут до нее впервые дошло, что он обнажен. Она не стала размышлять над этим, а только тесно прильнула к нему, вдыхая его теплый соленый мужской запах.