Кровавый целитель. Том 4: Late game - Часть 1 (СИ) - Тэл Александр ArFrim

«На сколько же нас хотят поднять?» — со страхом думал Вилл. Сто метров? Двести? Секунды шли, а подъём не прекращался. Вскоре за пределами платформы не было видно ничего, кроме чистейшего неба. Солнечный диск стал слепить ещё ярче.

— Не шевелитесь, — шептал Вилл.

Всё-таки он соврал Мории — к такому он точно не был готов. Вряд ли кто-то из ребят мог предположить, что нечто поднимет их в небеса. Теперь осталось понять, против кого им…

— Мамочки… — пискнула Луна.

Вилл с ужасом смотрел, как перед их взором начал появляться босс. Женщина. Точные размеры определить было невозможно — от платформы до головы минимум метров двадцать. Две большие руки женщина опустила на вырванный из земли металл. Судя по отсутствию крыльев за спиной, женщина летала исключительно при помощи системы. Отражающиеся в свете Солнца чёрные волосы могли бы быть красивыми, если не одно но — они были рваными, словно десятки людей по очереди вырвали по клоку. Лицо же портили глаза — слишком злые, мрачные, словно высасывающие из тебя все остатки тепла. Другая странная деталь — полное отсутствие мимики, словно лицо женщины было выковано из камня. Не в силах сопротивляться гнетущему чувству, Вилл отвёл взгляд и посмотрел на плашку с названием босса. Страх прокатился по телу очередной парализующей волной. Женщину звали Нуррия. Именно она должна быть последним боссом второго легендарного подземелья.

Интерлюдия 4-го тома (2)

Хэйлегур сидел за большим круглым столом, созданным из чистейшего белого мрамора. В его центре, словно точка на небе, горела алая десятиконечная звезда. Обильно развешанные на стенах факела и горящий камин делали комнату достаточной светлой для комфортной работы. Естественных источников света не было — создавшие Храм отгородили зал от света Солнца. «Этот зал не предназначается для любопытных, даже если ими будут шаловливые солнечные лучи» — вот, что удалось вычитать в потрёпанных временем дневниках. По предметам, лежащим в той или иной части стола можно было сделать вывод о хозяине этого места. В другом конце стояла тарелка с обглоданной куриной ножкой. Запах эля из оставленной кружки доносился даже оттуда. Тьилф, настоящая свинья, как по внешности, так и по характеру. Слева, через два стула, лежала книга и красная роза — как-никак, Эдотиз разбила сердце очередному романтику. Соседний стул принадлежал Иирону, охотнику, который сегодня пополнил коллекцию сразу двумя фигурками — одна изображала держащего в каждой руке по мечу воина, а вторая — волшебника, готового выпустить в невидимого врага огненный шар. Легенды гласили, что почти три века назад фигурки создал легендарный ремесленник, который вдохнул в свои творения силу. Тот, кто соберёт всю коллекцию, должен обрести что-то, знания или могущество, вот только Иирон пока не обрёл ничего кроме эмоционального удовлетворения от коллекционирования и большой дыры в кошеле. Практически каждый прибывающий в Храм послушник при взгляде на захламлённый стол приходил в ужас. Как? Выстраивая в голове благородные и величественные образы участников Десятки, они забыли, что в их ряды вступают обычные люди, со своими особенностями и заморочками, просто эти люди немного сильнее и знают чуточку больше. Хэйлегур опустил взгляд — даже он за полтора часа успел немного намусорить. Повсюду были разложены пергаменты, записки и книги. Неровным полукругом они обступили лежащий прямо перед глазами посох.

Хэйлегур бережно провёл ладонью по магическому оружию. Прикасаться к гладкому красному дереву было одно удовольствие. Идеальное состояние — ни сколов, ни царапин. Прекрасно выдержан и баланс — беда самых простых и слабых посохов в том, что из-за тяжёлого навершия посох казался слишком неудобным, на манер боевого скипетра, вершина которого постоянно заваливалась. В этом посохе такой проблемы нет, и опытному целителю будет легко держать его левой рукой во время битвы. Оставалось лишь гадать, в чём дело — в искусстве создавшего это творение человека, или же в лёгкости навершия в виде треснутого бирюзового кристалла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Заполучить интересный предмет удалось в обмен на пять книг из библиотеки. Для чего таинственному Призванному понадобились старые книги, оставалось лишь гадать. Очень хороший размен, и ценность не столько в полученном посохе, сколько в информации, которой человек поделился. Подбор снаряжения для обладателей Искры был одним из важнейших аспектов её использования. Правильное снаряжение раскрывало потенциал, плохое или попросту слабое — превращало в безобидную собачку. Когда восторженный новичок, только почувствовавший пробуждение Искры, отправлялся за снаряжением, деньги не играли никакой роли. И бедный и богач были в одинаковых условиях благодаря Отторжению. Если сила Искры недостаточна для обладания сильным предметом, то в лучшем случае он просто не раскроет всех свойств, в худшем — своенравно убьёт владельца. Понять, достоин ли ты владения посохом или топором, можно было лишь опираясь на опыт, интуицию и чутьё. Призванные шли впереди. По одному взгляду они могли не только определить, достойны ли владеть предметом и носить его, но и видеть все свойства без помощи квалифицированных оценщиков.

Взгляд скользнул по правой руке, на которой не хватало мизинца. Голова загудела от боли. Хэйлегур поморщился. В последние месяцы болевые приступы стали постоянными гостями. Хэйлегур потёр виски, и неприятное чувство начало отступать, зато подкрались не менее неприятные воспоминания. Вот на него напал Осквернённый волк. Вот он, перемазанный в грязи, ползёт вперёд, отчаянно цепляясь за ветки и камни. Вот его находит человек в сочащихся кровью одеяниях.

Две реальности наложились одна на другую, и понять, какая истинна, а какая нет, с каждым днём становилось труднее. В старых дневниках удалось разыскать информацию о временных аномалиях — отброшенных отрезках истории, которые образуются после изменения прошлого. Он точно помнил, что в прошлом существовали они — троица Высших существ, сумевших подчинить себе весь мир. Сейчас же разум всех жителей был чист и свободен. Он же, сумевший вырваться из-под действия чар, помнил события как той реальности, так и этой. Самое паршивое то, что в той реальности их мир был в меньшей опасности.

Кто-то изменил прошлое, но думать об этом бессмысленно. Хэйлегур поднял голову. Под потолком раскручивались два горящих голубым светом шара, связанных друг с другом нитью. Один пылал слишком ярко, настолько, что на него было больно смотреть. Сияние второго было тусклым и слабым.

Сзади раздались шаги. Хэйлегур обернулся. С ведущей в лабораторию лестницы спустился Дакт. У Искры, помимо общей силы, имелись и десять различных специализаций. Никто точно не знал, как тот или иной человек получал определённую специализацию, но самая убедительная теория связывала её с характером. Парень, мечтающий о жизни храброго человека, день за днём совершающего доблестные поступки на благо простых жителей, часто становился рыцарем. Девушка, искренне желающая помогать и использовать мощь Искры для лечения, получала Искру целителя. Дакт, который с детства тянулся к знаниям и истине о магическом ремесле, просто не мог не стать элементалистом, волшебником, фокусирующимся на изучении и применении четырёх главных элементальных стихий. Судя по обожжённой остроконечной шляпе и выгоревшим бровям, эксперименты прошли не слишком удачно.

— Я попытался скрестить «Огненный шар» и «Электрическую искру», — воодушевлённо объяснил Дакт.

— И у тебя закономерно не получилось, — закончил Хэйлегур.

Дакт горел мечтой. Созданные Первыми людьми заклинания имели ряд ограничений и правил, которые считались непоколебимыми. Один из базовых постулатов в использовании сил Искры звучал так — «Нельзя объединять заклинания в одно». Как целитель, он не мог слить «Исцеляющий свет» и «Волшебную руну» в «Исцеляющую руну», которую можно разместить на земле с заменой эффекта с урона по врагам на лечение союзников. Дакт не оставлял тщетных попыток добиться хоть какого-то результата. Он не только пытался скрестить магии одной школы — он пробовал объединить магии разных стихий. Постоянные взрывы из лаборатории были единственными успехами.