День, когда разорвался мир - Анна Беннинг

этажа на этаж. Санктум исчез за ветками, и нас окружили только листья и шум ветра.

– И куда мы сейчас идем?

– Я хочу показать тебе еще кое-что, – пояснил Бэйл. – И туда мы попадем коротким путем.

Значит, с помощью вихря.

Бэйл потянул меня дальше, до самого верхнего уровня. Едва мы пришли туда, я тут же забыла о неудобствах, которые при каждом шаге доставляло мне платье. Мы стояли на самой высокой площадке, и единственное, что я еще могла слышать, – приглушенные звуки музыки, которую играл оркестр. Здесь не было видно ни единого грундера, мы были совершенно одни.

– Бэйл? – спросила я неуверенно, но он приложил палец к своим губам и молча указал наверх.

И сейчас я наконец поняла, что за пестрые огни видела в листве с момента своего прибытия в Санктум. Это были не фонари, не гирлянды, это были животные. Насекомые, птицы, бабочки – некоторые из них мутировали, некоторые нет, но те, что мутировали, создавали мягкую ауру то зеленого, то синего, то красного цвета, будто за ними тянулись изящные следы из огня, воздуха и воды.

– Это прекрасно, – прошептала я, наблюдая за движениями животных.

Радужный свет коснулся моего лица. Снова взглянув на Бэйла, я обнаружила на его губах легкую улыбку.

– Да, точно, – сказал он, а затем протянул мне руку.

Сначала я не поняла, что он хотел от меня. Но потом меня осенило.

– Ты серьезно? – спросила я.

Он улыбнулся еще шире:

– На тебе же бальное платье, или нет?

– Но… я не умею танцевать. – И все-таки положила свою руку на его.

– Только не произноси это громко, иначе Аллистер неделями напролет будет учить тебя танцам. Он считает, что жизнь неполноценна, если ты не протанцевал целую ночь напролет.

– Это он научил тебя?

– Нет, – возразил Бэйл. – Это всё мои учителя танцев – они обучали меня с тех пор, как мне исполнилось пять.

Учителя танцев в пять лет? И тут я вспомнила, что Бэлиен Треверс родился в богатой семье. Его родители были самыми богатыми людьми в Англии, если не во всем мире.

Мне все труднее становилось соотносить юношу, который на протяжении долгого времени был для меня легендой, с человеком, стоявшим передо мной. Прежде всего потому, что Бэйл нравился мне больше, чем известный бегун, который красовался на всех постерах.

– Когда-нибудь ты мне расскажешь, почему сбежал, – прошептала я. – И почему оставил своих родителей, и про все остальное. Расскажешь?

– Да. – Бэйл снова улыбнулся. – Когда-нибудь.

Я вздохнула. Это мгновение было слишком прекрасным: музыка, огни, воздух, который не прилипал, как обычно, к коже, а окутывал нас, словно легкий бриз.

Бэйл положил свободную руку на мое плечо, и я неуверенно последовала за ним. Это было намного сложнее, чем я себе представляла. Мои шаги были то слишком большими, то слишком маленькими, но Бэйл, казалось, ничего не замечал. Один раз он повернул меня вокруг моей оси, и я, словно загипнотизированная, смотрела на наши сцепленные руки, на свои загорелые пальцы и на его бледные, и не понимала, что еще я должна думать или чувствовать.

– Когда мы будем в Нью-Йорке, – сказал Бэйл, шаг за шагом ведя меня в танце по платформе, – я сначала доставлю тебя к твоей семье и остальным бегунам. А потом ты отдашь мне свой детектор.

Я кивнула. Таков был наш уговор.

– Но ты не скажешь мне, что будешь с ним делать, да?

– Мне нужны еще два кода. Из Нью-Йорка и Нового Лондона. К сожалению, научные центры там располагаются прямо в главных зданиях. В других местах я мог проскользнуть туда и так, но сейчас мне нужен твой детектор, чтобы войти туда.

Я прищурилась. Я совсем не рассчитывала на такой откровенный ответ.

– А эти коды нужны тебе для того, чтобы освободить кого-то из зоны?

Бэйл ненадолго замолчал.

– Да, это… это коды для зон.

То, как он это произнес, не оставило у меня никакого сомнения: он что-то скрывает.

– А… – протянула я, а затем словно невзначай спросила: – А зачем тебе нужно прыгать именно в будущее?

Довольная, я наблюдала за тем, как Бэйл пытался спрятать свое смятение. Удивительно, но на этот раз это не очень хорошо удавалось.

Мы прекратили танцевать. Но Бэйл меня не отпускал. Вместо этого он пристально смотрел на меня, явно подыскивая слова.

– Я… я не могу доставать коды в настоящем времени, – сказал наконец он. – Даже если это не вызовет сигнал тревоги, кураториум все равно узнает, что кто-то украл код. И тогда они его изменят до того, как я смогу его применить.

Это имело смысл. Систему кураториума нельзя было перехитрить. Если, конечно, ты не бегун во времени.

– Но… ты же не делаешь все это ради свободы нескольких сплитов. Неважно, насколько велики твои угрызения совести из-за этого списка.

Бэйл посмотрел вверх на мутировавших животных. Затем тяжело вздохнул.

– Дело не в мутантах из моего списка, – сказал он. – Это было лишь толчком к моим действиям, но… коды, которые я ищу сейчас, это другое.

Его слова повисли в воздухе, и, только когда я сжала его руку, он очнулся и посмотрел на меня.

– Ты можешь мне доверять, – сказала я тихо.

Его брови поползли вверх.

– Я могу?

Я сглотнула:

– Да. Ты можешь.

Мне показалось, что прошла целая вечность, пока Бэйл просто смотрел на меня. Наши пальцы соприкасались, а мое сердце билось так сильно, что у меня закружилась голова.

– Это коды непосредственно от зон, – сказал Бэйл наконец. – От заборов.

– А разве есть такие? – Это показалось мне слишком легкомысленным. – И каждый код принадлежит определенному кураториуму?

Молчаливый кивок.

– И… что ты хочешь делать с ними?

Бэйл слабо улыбнулся мне:

– Я думаю, что ты уже знаешь.

Мысли беспорядочно кружились в моей голове, но Бэйл был прав. Я знала это.

Я только не знала, как мне на это реагировать.

Была всего одна причина, почему он каждый раз путешествовал в один и тот же день и каждый раз в разные институты.

– Ты хочешь открыть зоны, – выдохнула я. – Все и сразу.

Это было неслыханно. Абсолютно немыслимо. И все же нужно отдать Бэйлу должное, это был идеальный план. Он хотел активировать коды в то время, когда они будут актуальными. А так как он выкрал все коды в одно и то же время, система сигнализации кураториума сработает слишком поздно.

Барьеры вокруг городов, в которых проживали люди, одним махом остались бы без защиты; тысячи мутантов смогли бы пойти туда, куда захотят. Бегуны будут не в состоянии противостоять этим