День, когда разорвался мир - Анна Беннинг

меня уже ждали обитатели гостиницы: Фагус, Сьюзи, Аллистер и… Робур. Когда я его увидела, у меня перехватило дыхание, потому что он сбрил волосы. И только посередине оставил небольшую прядку волос.

Значит, он присоединился к «Зеленому трепету». Интересно, именно по этому поводу Натаниэль хотел с ним поговорить вчера?

Аллистер был мрачнее обычного, но все равно они с Робуром стояли рядом и тихо о чем-то беседовали. Когда Аллистер с печальным выражением лица дотронулся до руки Робура, я отвернулась.

«Должно быть какое-то другое решение», – подумала я в этот момент. Решение, которое не превратит армию Натаниэля в очередной отряд мятежников.

Позади себя, в фойе, я услышала чьи-то шаги, и на пороге дома появился Бэйл. На нем был черный костюм, а еще он что-то сделал со своими волосами, так что они не торчали теперь в разные стороны. Я тут же вспомнила о том, как он выглядел сегодня утром – нежный, беззащитный и без этой своей стены из тайн.

Теперь стена определенно вернулась на место. И все-таки Бэйл смотрел на меня пристальным взглядом, как тогда на ледяной улице на Аляске – взглядом, который пронзал меня насквозь. Словно он знал меня намного лучше, чем это было возможно.

Мне захотелось прикрыть свое платье руками, чтобы он не видел меня в этом одеянии, но это было конечно же сумасшествием. «Все это немного похоже на вихревые гонки», – внушала я себе. Вот только моей униформой было усыпанное бриллиантами платье.

По выражению лица Бэйла было абсолютно непонятно, что он думает, рассматривая меня с головы до ног. Прошло несколько секунд, затем его взгляд превратился в нечто… иное. Он улыбнулся, и я с облегчением почувствовала, что защитная стена вокруг него стала рушиться.

Я подошла к нему. Когда он так ничего и не произнес, я выпалила:

– Что?

Бэйл удивленно поднял бровь:

– Я ведь совсем ничего не сказал.

– А твое лицо сказало.

– Мое лицо не умеет говорить. – Он замолчал. – Я имею в виду… ну, оно, конечно, умеет, но…

– Ты улыбаешься.

Бэйл фыркнул, как будто только сейчас это заметил, но его улыбка при этом никуда не исчезла. Она стала только больше.

– А это плохо?

– Нет, – ответила я. – Совсем нет. Просто ты выглядишь… ну, как-то непривычно.

Я искала подходящее слово и никак не могла его найти. Он был каким-то… освобожденным. Но такое он определенно не захочет слышать.

– А это ехидство из-за моего комментария по поводу бального платья? – спросила я вместо этого.

Тут он рассмеялся:

– Вообще-то я только хотел сказать, что ты выглядишь очень красиво.

Он провел рукой по моему плечу, и у меня по коже побежали мурашки. Через тончайшую ткань рукава я чувствовала каждый миллиметр его прикосновения.

– Непривычно, – продолжил он, – но красиво.

– Спасибо, – ответила я.

– Особенно туфли. Чувствуется вкус.

Я прищурилась, но тут же рассмеялась и стукнула своим грубым сапогом по шикарным ботинкам Бэйла:

– Скажи спасибо, что я вообще пошла.

Бэйл лишь усмехнулся – слишком дерзко, будто что-то задумал.

– О, я и говорю. Пойдем? – спросил он.

Я кивнула. И, словно мы договорились накануне, он вывел меня под руку из гостиницы, где на меня обрушилось столько комплиментов от Аллистера и остальных, что под конец у меня ужасно гудела голова.

Я внушала себе, что этот вечер станет завершением этой театральной постановки. Платье принцессы, праздник – все это было заключительным актом. С другой стороны… когда Бэйл вел меня под руку по дороге под гирляндами и фонариками в кронах деревьев, мне захотелось, чтобы мы с ним были просто юношей и девушкой. И чтобы нас не разделяли никакие миры. И чтобы мы могли просто провести друг с другом этот прекрасный вечер.

Пожалуй, пару часов я переживу.

25

Дерево собраний возвышалось над городом, словно огромный зеленый зонт. Сегодня от него исходило какое-то волшебство, какая-то нежная магия, с каждым шагом привлекавшая меня все больше и больше.

В сумерках раннего вечера между ветками повсюду сверкали маленькие лампочки и гирлянды. Когда мы со Сьюзи гуляли здесь в первый раз, я видела их только в нижней части деревьев, но сейчас они протянулись через весь Санктум. В воздухе витали разные мелодии – это, наверное, были музыканты, игравшие в городе, – и чем ближе мы приближались к огромному дереву, тем интенсивнее становился запах еды.

– И каким образом будет проходить сегодняшний вечер? – спросила я Бэйла.

Мы шли в паре метров от остальных, и я прекрасно понимала, почему они то и дело оглядывались, бросая на нас любопытные взгляды. Что им сейчас рассказывала Сьюзи, я предпочла бы не знать.

– Назначение Натаниэля?

Я кивнула.

– Это не особенно сложно. В Санктуме до сих пор не было надлежащего руководства. Были только ответственные… за школы, строительство, питание. Все они символически передадут Натаниэлю свое правление. И потом он станет главой города.

И вместе с тем он станет единовластным правителем. Я внутренне вздохнула.

– А сейчас ты мне расскажешь, почему так важно было дождаться этого праздника?

– Я уже задавался вопросом, не прекратила ли ты выжимать меня, словно тряпку, – произнес Бэйл, улыбаясь.

– А ты этого хочешь?

Бэйл скользнул по мне взглядом:

– Я еще не совсем уверен.

Мы прошли последний поворот и увидели скопление грундеров, стоявших перед деревом в ожидании открытия дверей. На всех была красивая одежда: костюмы, бальные платья, половину из которых явно сшил Аллистер.

Прежде чем приблизиться к толпе, Бэйл взял меня за руку и повернул к себе.

– Я должен выяснить, что Натаниэль планирует сделать со своей армией, – тихо произнес он. – Я знаю, что его сильно задело то, что Вудроу… что муж твоей тети не может больше помогать ему освобождать грундеров. Натаниэль, в принципе, хороший человек, но он придает слишком большое значение тому, чтобы его ценили и уважали. В городе его любят за то, что он организует освобождение из зон. Я думаю, он боится потерять эту возможность.

Я уставилась на Бэйла:

– Он сказал мне, что армия предназначена лишь для защиты города. Ты думаешь, он хочет нападать с ее помощью на зоны?

– Рано или поздно он почувствует, что вынужден это делать. – Бэйл скорчил недовольную гримасу. – Кто и как использует свою власть, видно, только когда он начинает обладать ею. И прежде чем мы пойдем, я должен знать, с кем я связался.

Я нахмурилась:

– Зачем? Чтобы затем покинуть Санктум?

– Если Санктум станет центром очередного восстания, я не смогу больше здесь оставаться. Как ты думаешь, что они могут со мной сделать? – Он пристально посмотрел на