Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010 - Дмитрий Дмитрий

Царь сдержал обещание — вдова получила пособие на сына, и город взялся сделать из него подмастерье.

И разве не этого — подробностей жизни своих предков я искал, начиная ретроразведку? В многочисленных воспоминаниях (в частности, С. Ю. Витте, князя В. П. Мещерского и крупнейшего адвоката А. Ф. Кони, назначенного возглавлять расследование причин крушения) причиной аварии назывались превышение скорости движения и слабое состояние рельсового пути. Царь, дескать, хромая после аварии, поднял кусок гнилой шпалы и предъявил его министру путей сообщения Посьету, изволившему быть на завтраке императорской семьи во время крушения. Дорога принадлежала акционерному обществу, ее собиралась выкупать казна, и владельцев не особенно заботило ее состояние…

6 апреля 2000 г.

Вышел 8-й № «Литературного курьера».

Блиц-опрос номера: «Как вы относитесь к утверждению: „Петербург — криминальная столица“?»

Александр Володин: Кому-то нравятся такие словосочетания и звания: город невест, кузница кадров, родина валенок, родина пуховых платков, оазис комфорта, побережье дружбы, янтарный край, город металлургов… Теперь придумали криминальную столицу. В нашей сверхкриминальной сверхдержаве любой крупный город — столица местного криминалитета.

Предлагаю тем, кто запустил в обиход «криминальную столицу», организовать конкурс по дальнейшему присвоению новых званий старым городам: город карманников, кузница воровских кадров, центр финансовых афер и т. п., чтобы никто не был в обиде.

Остальные респонденты: А. Кушнер, Андрей Кивинов, Виталий Мельников (кинорежиссер), Илья Фоняков, Борис Стругацкий, Константин Мелихан, Игорь Корнелюк, Борис Никольский, Сергей Арно, Алла Сельянова, Галина Гампер, Михаил Кураев, Александр Володин, Наталья Гранцева, Никита Филатов, Виктор Топоров, Александр Мелихов, Николай Коняев.

Кто-то и впрямь катит бочку на Питер, хочет сменить губернатора. Говорят, он не пускает в Питер московский бизнес…

Статья Фонякова «В бане с Вячеславом Ивановым» в новой рубрике «Книжный хлам. О книгах, которые бессмысленно покупать». Илья Олегович разбирает «Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. 300 биографий», в котором всё перепутано и безбожно наврано: к статье о Викторе Платоновиче Некрасове прилепили фото Николая Алексеевича с «характерной острой бородкой». Гранина из Петербурга отправили жить в Москву, Рытхэу — в Анадырь, поэма Павла Васильева «Соляной бунт» названа «Соляной столб», вместо «Башни Вячеслава Иванова» — баня, вынесенная в заголовок статьи. И проч. и проч.

В материале «Питерские писатели прописались в Интернете» — о нашем сайте, где у каждого писателя теперь есть своя страница: автобиография, обложки книг и проч.

Отзыв Павла Крусанова на книгу В. Рекшана «Царские кости».

Продолжение обзора Литературных студий и литобъединений города, рубрика «Хроника литературной жизни» …

Неплохой, по-моему, номер.

17 апреля 2000 г.

В Архиве на Сенатской площади нашлись новые записи, касающиеся прадеда. В «Списке поездной бригады поезда чрезвычайной важности» про деда сказано: возраст — сорок лет, вероисповедание — католик, «уроженец Вилькомирского уезда Ковенской губернии». Последнее — самое важное для дальнейших поисков!

По свежим следам написал два письма: в Военно-исторический архив с просьбой найти дело георгиевского кавалера и фельдфебеля 111-го пехотного Донского полка и в Государственный архив Литвы — запрос на уроженца Вилькомирского уезда Ковенской губернии Каралиса Константина Осиповича, 1848 года рождения. Меня интересовало: кто были его родители, мои прапрадед и прапрабабушка?

20 июня 2000 г. Зеленогорск.

«Роман с героиней» начал писать еще на Родосе. Писал несколько месяцев.

На днях показал Ольге. Читала два дня, почти не разговаривала со мной. Прочитав, сказала:

— Повесть понравилась, но больше ты никуда один не поедешь!

— Почему?

— Сам знаешь.

— Ты что, не понимаешь, что такое творческий вымысел!

— Знаю я ваши творческие вымыслы! У тебя везде одни виртуальные платонические романы! Везде ты такой правильный и неприступный! А я, как дура, уши развешиваю.

— Такой и есть! Кроме тебя мне никого не надо. Ты же знаешь.

— Я сказала — никуда один не поедешь!

Ольга швырнула собачью миску в раковину и ушла к себе в комнату. Хлопнула дверью.

Н-да…

Я выждал немного и пошел к ней.

21 августа 2000 г. Зеленогорск.

Юрию Хваленскому:

Дорогой Юра!

Я всё сетовал, что нет времени написать повесть, отвлекают житейские мелочи, не хватает самодисциплины — и вот Господь услышал мою жалостливые причитания. На день рождения Надежды я надорвал мышцу бедра, катаясь у них на озере на водных лыжах. И вторую неделю спокойно сижу с забинтованной ногой за компьютером, ни на что не отвлекаюсь, пишу повесть. Уже изрядно написал.

В конце июля мы с Ольгой ездили в Кишинев на недельку, я работал в архивах. Род Бузни там известен и почитаем.

Посылаю тебе одну из переведенных статей о роде Бузни. И схему связи рода Бузни с родом Мовилэ (справочно: в честь митрополита Петра Мовилы назван город Могилев)

Обнимаю, Дима.

1 сентября 2000 г. Санкт-Петербург.

Закончил вторую редакцию «Романа с героиней», размножил, раздал читать Даниилу Гранину, Борису Стругацкому и Борису Никольскому. Жду замечаний.

Гена Григорьев сделал очередной литературный кроссворд для «Литкурьера». Зная его умение замысловато халтурить, вычитали кроссворд не один раз. Всё вроде правильно. Вышла газета, развезли ее по библиотекам, книжным магазинам, вузам и т. п. Прихожу в Библиотеку Академии Наук, вижу, библиотекарь читает нашу газету и крутит головой. Лихо, думаю! Нравится наша газета. Чуть было не успел похвастался, что я — главный редактор, как она бормочет: «Во, дают, ребята!..» В кроссворде оказалась очередная мина: «Какой музыкальный инструмент завещал А. С. Пушкин своему народу?» Слово из четырех букв. Конечно, лиру. Но только не Пушкин, а Некрасов. И не завещал, а посвятил. Гена уже получил и пропил гонорар, в редакцию не заходит — я в шутку пообещал удавить его.

Интересно, что никто из писательской братии не заметил ошибки.

25 сентября 2000 г.

Уважаемый Евгений Александрович!

Ваш «Словник» — просто чудо! Незаменимая вещь для исследователя Бессарабии. Огромное спасибо за него. Материал по молдавской одежде тоже замечательный — нашел там Великого Логофета. ‹…›

Цейтнот хронический! Вернувшись с дачи 16 сентября, я тут же был втянут во всевозможные горящие дела: сдачу повести, подготовку следующего номера газеты «Литературный курьер» и, самое неожиданное, в конфронтацию с властью, которая хотела тайно принять закон о лишении организаций культуры льгот по арендной плате. Завтра митинг на Исаакиевской площади, который мы организуем, митинг запрещенный, но потому и интересный. Надеемся, покажут по НТВ, ОРТ и РТР — шум в городе идет нешуточный.

Я ничего не забыл, но, поверьте, не было возможности. Как только утихнут страсти, возьмусь за отложенные дела.

С дружеским приветом, Каралис.

25 сентября 2000 года, Санкт-Петербург.

10 октября 2000 г.

Митинг прошел на славу. «Дом книги», «Лавка писателей» и еще несколько книжных магазинов устроили получасовую предупредительную забастовку в знак протеста против принятия «поправки № 6» к закону об арендной плате для организаций культуры и прочих льготников. Мы вывели на Исаакиевскую площадь двести писателей. К нам присоединись художники. Шуму этот митинг наделал в городе много. Его показали все телеканалы. Губернатор и начальник КУГИ несколько раз оправдывались по телевизору, что писатели неправильно поняли суть готовящегося закона. В результате — принятие «поправки № 6» отложено. К нам в Центр зачастили ходоки из Смольного. Провели встречу с писательским активом (были председатель Комитета по печати Александр Потехин и начальник КУГИ). Убеждали нас, что всё будет хорошо.

Из всех депутатов к нам во время митинга вышел один Сергей Миронов. Послушал писателей и художников. Обещал донести наше мнение до коллег. Сказал, что «поправка № 6» сырая, он на нашей стороне…

Милиция пыталась нас попугивать. Мы с Чулаки и Штемлером сказали майору, который приехал нас предупредить, что мы, как устроители акции, готовы нести полную ответственность. Хоть сейчас в камеру. Тогда майор посоветовал назвать нашу сходку пикетом, а не митингом. Разница в том, что пикет можно проводить в уведомительном порядке, но во время пикета нельзя пользоваться мегафонами, выступать и призывать. Мы, конечно, говорили и в мегафон, и в микрофон перед телекамерами, но вели себя смирно. Александр Володин расхаживал с красным флагом города. Были замечательные плакаты, которые мы за один день сделали у нас в Центре. Друг Сереги Арно — Сергей Охапкин и Серега Лемехов, оформлявший мои книги, писали их на разорванных коробках, которые притащили от соседнего магазина. Ватман, кисти, краски, клей… «Если в Доме книги казино, то стриптиз в Смольном!», «Довершим дело Жданова?», «Когда я слышу слово „культура“, я хватаюсь за поправку № 6!», «Не нужны нам семинары, даешь казино и пивбары!», «Остановим коммерческую зачистку культурной столицы!» и проч. и проч.