Чердак на Куин-стрит - Карен Уайт

салфетками.

Томас как истинный джентльмен встал и выдвинул для нас стулья, а Джейн в знак благодарности улыбнулась и сказала:

– У тебя чай. Он сладкий.

– Верно, – сказал Томас и сел, неловко подогнув под маленьким столиком длинные ноги.

Поздоровавшись со всеми и немного поболтав, – в основном чтобы Джейн не чувствовала себя скованно, – мы все принялись за еду, зная, что как только мы начнем, нам будет трудно оторваться от вкусных запеченных макарон и супа из бамии.

Наконец мы насытились, и Томас вытащил из кармана пиджака блокнот.

– Итак, вы готовы услышать кое-что новое?

Я не была, потому что собиралась положить в рот очередной кусок, но вместо этого кивнула и сделала глоток сладкого чая. Мы все подались вперед, наблюдая, как Томас перелистывает страницы, прежде чем остановиться на одной из них.

– Я посетил родителей Лорен во Флориде, чтобы лично поговорить с ними. Они были рады меня видеть и до сих пор не оставили надежды найти дочь.

– Ее нет с тех пор, как нет Адриенны, – сказала Вероника. – Думаю, мы все чувствуем одинаковую утрату.

Джейн обняла Веронику и притянула к себе.

– Это было не для слабонервных, – продолжил Томас. – Лорен была их единственным ребенком. Они сохранили ее спальню такой же, какой та была в последний раз, когда Лорен навещала их, как будто в любой момент ждали ее возвращения. – Он полез в карман, вытащил небольшую стопку фотографий и положил их на стол. – Я сделал их, пока был там.

Джейн прищурилась, рассматривая один из снимков, как будто пыталась разглядеть больше деталей.

– Это все призы парусной команды?

Томас кивнул:

– Мать Лорен сказала, что ее дочь обожала ходить под парусом едва ли не с самого рождения. И что Лорен всегда была счастлива на парусной лодке.

Джейн пальцем указала на что-то на снимке и повернула его к Томасу.

– Вот этот большой… он похож на приз на фото из ежегодника. Это он?

– Зоркий глаз, – похвалил Томас. Джейн густо покраснела. – Я подумал то же самое.

Он вытащил свой телефон и, несколько раз проведя пальцем по экрану, повернул его к нам. Вероника протянула мне очки для чтения.

Томас между тем продолжил:

– Я сфотографировал страницу ежегодника, чтобы не брать все это с собой. Это командное фото с призом национального чемпионата. Он похож на тот, что был в комнате Лорен, но не совсем. Я знаю, потому что проверил. Настоящий приз должен храниться вместе со всеми другими спортивными наградами колледжа в запертой стеклянной витрине.

– Но его там нет, – тихо сказала Вероника.

Мы все как по команде повернулись к ней.

Она посмотрела на свои сложенные на столе руки.

– После смерти Адриенны я провела много времени, гуляя по кампусу, мне нужно было… чувствовать ее. Как будто, увидев вещи, которые она видела и любила, я частично могла ее вернуть. Наверно, я также искала улики, что-то, что могло бы подсказать мне, о чем она так упорно пыталась поговорить со мной, прежде чем ее убили.

Вероника подняла чашку с остатками водянистого сладкого чая и сделала глоток.

– Я пошла взглянуть на приз, потому что Адриенна так гордилась им, как будто сама ходила под парусом. Когда его в витрине не оказалось, где по идее ему полагалось быть, я поинтересовалась у тренера команды. Он сказал, что разрешил капитану взять его домой, чтобы показать отцу, который, по-видимому, в то время был серьезно болен. Капитан принес его обратно в свою спальню, но прежде чем смог вернуть его в витрину, заявил, что приз украли из его комнаты.

– Есть идеи, кто мог это сделать? – спросила я.

Томас покачал головой:

– В то время они думали, что это розыгрыш и что в конце концов он обнаружится. Но этого не случилось.

Вероника взяла у Томаса телефон, чтобы лучше рассмотреть фото из ежегодника.

– Этот парень… тот, кто держит приз. Кажется, я его помню. Насколько мне помнится, он из тех ребят, что помогали Адриенне переносить вещи, когда она и ее соседка по комнате переехали в большую комнату в общежитии.

– Чарли Бликрод, – сказал Томас. – Капитан парусной команды. И бойфренд Лорен.

Мы втроем повернулись к Томасу, ожидая, что он нам скажет.

– И с твердым алиби. Он был выпускником, но пропустил выпускной, чтобы присоединиться к команде для кругосветного плавания. Когда Адриенна была убита, а Лорен исчезла, он огибал оконечность Южной Америки.

Он перелистал другую страницу блокнота.

– Вот где становится интересно. Я заметил, что весьма обширная коллекция компакт-дисков Лорен хранилась в доме ее родителей и осталась нетронутой. У нее был довольно эклектичный вкус в музыке. От классики до регги и почти все, что между ними. По словам ее отца, ее фаворитом была электронная и авангардная музыка восьмидесятых, особенно в исполнении широко известной исполнительницы и звукорежиссера по имени Лори Андерсон. Правда, я никогда не слышал о такой, пока не занялся этим делом.

– Никто не слышал, – буркнула я.

Джейн бросила на меня взгляд няни, каким она смотрела на детей, когда те капризничали.

– Кажется, в начале восьмидесятых у нее был неожиданный поп-хит. Что-то очень навязчивое, если я правильно припоминаю.

– «О, Супермен». Однажды услышав, уже не забудешь. К сожалению. Песня длится восемь минут, и, если кто-то способен выслушать ее целиком, он сильнее меня. Думаю, требуется… более изощренный слух, чтобы ее оценить. – Я подняла бровь.

Томас прочистил горло:

– Да. Ее отец сказал, что один из последних концертов, которые посетила Лорен, был в Колумбии, в Университете Южной Каролины, где выступала Андерсон. – Томас на миг умолк. – Она сказала матери, что едет туда со своим новым бойфрендом. И что «О, Супермен» – ее новая любимая песня, потому что она напоминает ей о нем.

– В смысле не о Чарли? – уточнила Вероника.

– Именно. Они удивились, потому что Лорен не говорила, что они с Чарли расстались. И они были немного обеспокоены, что Лорен скрывала от них эти новые отношения. Она даже не назвала родителям его имени, потому что не хотела сглазить. Она якобы собиралась подождать, чтобы убедиться, что это серьезно, и лишь потом представить его родителям. Они утверждали, что у нее действительно хорошая голова на плечах, и доверяли ее суждениям.

– Это так странно, – сказала я. Джейн посмотрела на меня.

– Что именно? Что ей нравился «О, Супермен»?

– Да, но также то, что она никогда ничего не рассказывала родителям о своем новом парне.

– И это еще не все, – продолжил Томас. – Я получил анализ почерка, в котором сравниваются известные образцы почерка Лорен как с запиской, оставленной