Созданный монстр (СИ) - "Liziel"

Лишь иногда он задумывался, как его стала утомлять эта крысиная возня. А ведь никто не снимал с него обязанностей Алиетт-Лэ. Именно они отнимали больше всего моральных сил и нервов, отражаясь на лице и волосах, с каждым годом все отчетливее отдавая платиновой сединой на висках.

Хуже стало только со смертью отца. Вскоре, в тишине, на расцвете своих сил Сиетт-Лэ Тории Алльеяр Сан-Вэйв ушел из жизни, пребывая в своем отдаленном доме, о котором знали только братья и Учитель. Эта внезапная новость сильно ударила по Лаккомо и подкосила. Врачи не нашли причины смерти, разведка уткнулась в тупик. Командир «Стремительного» мечтал найти виновного в гибели отца и уничтожить самолично, но… вся мощь корабля и власть Престола была бесполезна перед такой случайностью. Дух отца улетел к Нефритовой Горе раньше, чем нашли его тело. Тогда Лаккомо впервые почувствовал себя по-настоящему бессильно. И тогда же грызня федералов окончательно ушла для него на второй план.

За всем этим накопленным утомлением и горечью Лаккомо даже вяло отреагировал на новую федеральскую блажь. С недавних лет в ОКФ поступила партия новых усовершенствованных механоидов, конструкция и идея которых была позаимствована у полиморфов. Разве что в отличие от них они не грозили носиться по всему кораблю, а спокойно располагались в специальных стойках на подзарядке, дожидаясь времени боевых действий.

Лаккомо тогда скептически прослушал идею о новых роботах, но согласился и принял экспериментальную партию себе на борт. Какая разница, что там нового в их головах? До них были беспилотники и провалились. Потом были этапы игры Федералов с искусственным интеллектом. Часть механоидов тоже шла в утиль. Алиетт-Лэ уже давно оформил собственный отказ от ответственности за эксперименты Цинтерры и попросту возил на борту то, что ему выдавали. Иногда, правда, видя очередной приступ сумрачного инженерного гения отказывался, но случалось это крайне редко.

Теперь их новые игрушки обладали способностью к трансформации боевой формы, стоили ненамного дешевле реальных полиморфов, но глава отдела программирования обещал, что их интеллект почти не уступает человеческому. А в будущем, при обкатке и накоплении опыта будет даже превосходить.

Последний виток мысли главы отдела Лаккомо не понравился, но он согласился протестировать механоидов в боях, отдав своим инженерам распоряжение на досуге разобраться в опасности данных роботов для окружающих.

Но всё шло стабильно. Механоиды включались по команде операторов, получали свою задачу по зачистке территории и без накладок четко выполняли команды. Бои по зачистке шли успешно, роботы с новым ИИ стали расходиться по всем эскадрам ОКФ, а Лаккомо не мог найти подвоха. Пару раз он лично приходил в ангар к стойкам, по несколько минут изучал странные машины, но собственное чутье молчало, грея душу полной безопасностью.

Механоиды были абсолютно покорны и полностью стабильны, не вызывая ни единого нарекания к программистам. Правда, за время испытаний, Лаккомо не сказал бы, что они стали чем-то сильно превосходить человека в прогнозировании ситуации и интеллекте. Случалось, что механоиды откровенно тупили на поле боя, но отдел разработок списывал это на ошибки в прогрузке данных.

Но Алиетт-Лэ в глубине души ждал проблемы. Его хакеры и аналитики искали хотя бы один сбой системы или странный случай, из-за которого он мог бы подать голос на совете ОКФ и заставить списать подобные разработки по причине их опасности. Бунт ИИ конечно считался в рядах программистов своеобразным анекдотом и сказкой, но фантасты не переставали писать книги про такой сценарий апокалипсиса. Верили и боялись…

Хотя больше всего Лаккомо боялся, что этих механоидов когда-нибудь могут спустить скопом на Торию. Почему и приказал своим людям найти способ, как можно вырубать подобные машины дистанционно.

Способ спешно искался. А Лаккомо только молча развозил на своем корабле роботов на очередные бои, инженеров и программистов с Цинтерры для их починки, и своих людей, которые каждый день ломали головы, как бы получить доступ хотя бы к одной машине. Чтобы не засветиться перед федералами и спокойно придумать, как бы всё это сломать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Пару часов спустя.

Воздух на мостике разве что не сыпал искрами от напряжения, люди за терминалами судорожно застыли — шевелились только руки и глаза, иногда сыпались рубленые резкие фразы. Лаккомо замер на своем командирском месте, привычно сложив руки за спиной и плотно сжав губы. Проигрывать он не любил.

— Командир, мы несём большие потери!

— Картинку на экран.

На обзорной стене отобразилась беззвучная трансляция с камер одного беспилотника.

Среди домов на планете кипел бой. На улицах и в окнах то и дело расцветали чёрно-рыжие пятна взрывов, экран прочерчивали вихревые следы пролетающих ракет. Механоиды в условно гуманоидном виде отстреливались от нападающих поодиночке, не давая зажать себя в кольцо. Способность к трансформации им умудрились вырубить одним прицельным импульсом еще на подлете. Энергопотенциал резко просел, отчего машины лишились своего главного преимущества. Умный ход со стороны противника. И очень четкий расчет.

В результате роботы теперь грузно перемещались с места на место, прятались за нагромождениями битой техники и камня, и отстреливались ответными зарядами в нападающих насколько хватало заряда. Иногда ломились на таран, давя людей своими тушами. На импульсное оружие, которое тоже было главным преимуществом, они не могли рассчитывать — выстрелы отжирали энергию. В арсеналах оставались только неизменные, но конечные патроны и ракеты.

Но вот, точный залп из окна дома сбил с ног ещё одного робота, и тут же из укрытий по нему начался массовый обстрел. Десятиметрового предполагаемо летучего механоида заволокло облаком огня и бетонной пыли.

— Минус один, командир.

— Что эскадрилья?

— Поддержка с воздуха невозможна! Враг перемещается, не высовываясь из укрытий. Стоит опуститься ниже — берут на прицел.

— Командир, объекты сообщают, что окружены. Очень плотный огонь.

Трансляция боя на экране сменилась картой города, с обозначением своих и чужих. Соотношение сил Сан-Вэйву не понравилось, но он решил, что лучше потерять часть этих дурацких роботов и накрыть всех одним ударом, чем жертвовать пилотами. И так уже вся операция встала под угрозу из-за неточных данных разведки. Местные власти сильно недооценили своих сеператистов. Но это их проблемы.

Конечно, первостепенную задачу Лаккомо всегда мог выполнить и зачистить город от противников. Правда, в таком случае у них весь город сотрется с лица планеты, но про сохранность местных достопримечательностей речи не шло. Будут отстраиваться заново за допущенные ошибки в предоставлении данных.

— …Минус два, — оператор нервно сбросил наушники, оглушенный треском и писком в эфире. — Запрашивают поддержку, их осталось шестеро, нет… пятеро.

— Точечный удар эскадры невозможен!

Лаккомо прищурился, и лицо превратилось в предвкушающую хищную маску. Пусть соберутся ещё плотнее. Нужен всего один залп.

— Эскадрилье возвращаться на корабль. Кролэ, заходим на цель. Даинес, готовь протонные ракеты.

— Есть, командир!

«Стремительный» медленно развернулся и одним коротким импульсом маневровых двигателей слегка сместился в сторону. Местное правительство заглушило наземное ПВО ради операции и позволило кораблю Объединенного Космического Флота свободно хозяйничать на орбите.

— Эскадрилья отступила.

— Ракеты готовы к залпу.

Снова трансляция с беспилотника. На улицах полный хаос, дым застилал экран. Ущерб городу и без того нанесен колоссальный. Какие тут ещё могут быть разговоры о «малых разрушениях», когда стараниями обеих сторон центр вовсе превратился в одно сплошное бетонное крошево. В чёрных клубах можно было различить, как ворочаются и дергаются разбитые туши и отчаянно отстреливаются ещё стоящие на ногах — с дырами в броне, оторванными частями вооружения и конечностей. Про залп им передавать бесполезно. Не сбегут.